привлекательный наряд; тем удивительнее было явное удовлетворение, выказанное Эгинин при виде этих рубищ. Впрочем, это всяко было менее удивительно, чем то, что шончанка вообще оказалась на этой телеге.

Тому предшествовало немало споров. Мужчины старались гнуть свою линию, но Илэйн с Найнив часть их дурацких доводов опровергли, а на остальные попросту не обратили внимания. Им двоим — именно им, а не мужчинам — надлежало попасть в Панарший Дворец, причем чем скорее, тем лучше. В конце концов Домон выдвинул предложение, оказавшееся не таким нелепым, как прочие.

— Одним вам во дворец нипочем не попасть, — пробормотал бородатый контрабандист, глядя на свои лежащие на столе кулаки. — Тем паче что вы, как сами сказали, воспользуетесь Силой только в крайнем случае, потому что иначе эти Черные Айз Седай тут же вас обнаружат.

Ни Илэйн, ни Найнив не сочли нужным рассказывать мужчинам об Отрекшейся.

— А раз так, вам потребуется человек с крепкими мускулами, чтобы мог при случае помахать дубинкой, да и лишняя пара глаз не помешает — кто-то должен оберегать ваши спины. А я во дворце бывал не раз — привозил подарки прежней его хозяйке. Меня прислуга знает в лицо, так что прямой резон мне с вами и идти. — Иллианец покачал головой и ворчливо добавил:

— Чую я, что кладу голову на плаху, а все из-за того, что бросил вас тогда в Фалме. Остается только положиться на удачу — не на вас же! Направь меня удача, да на моем месте сбежал бы любой! И вы тоже. Ладно, решено — я иду с вами. Надеюсь, против этого никто возражать не станет?

— Ох и глуп же ты, иллианец, — презрительно проворчал Джуилин. — Неужто и впрямь полагаешь, будто тебе, неотесанному контрабандисту, тарабонцы позволят разгуливать по дворцу? Вот я — другое дело, мне все повадки дворцовых слуг прекрасно известны, а ты и поклониться-то толком не сумеешь. Да и, если что, пустоголовому благородному пыль в глаза пустить… — Он закашлялся и быстро проговорил, не глядя ни на Найнив, ни на Илэйн:

— Должен идти я.

Том расхохотался:

— Неужели кто-то из вас и вправду надеется сойти за тарабонца? Я — еще куда ни шло. — Он разгладил свои длинные усы. — И потом, нельзя же открыто шататься по Панаршему Дворцу с дубиной. Нет, здесь нужен более… изощренный способ защиты. — Он взмахнул рукой, и в ней неожиданно появился нож, а уже в следующее мгновение он скользнул между пальцами и исчез в рукаве. Приведенный довод показался Илэйн вполне убедительным.

— Все это пустое, — решительно заявила Найнив. — Вы собираетесь караулить нас, словно гусей на рынке, будто не знаете, что у вас и других дел достанет! — Вздохнув, она добавила:

— Но правде сказать, я и сама не против, чтобы кто-нибудь оберегал мне спину, и с удовольствием взяла бы одного из вас, но тут уж ничего не попишешь. Придется нам с Илэйн идти одним.

— Я могла бы сопровождать вас, — промолвила Эгинин из дальнего угла комнаты, где ей велела оставаться Найнив. Все обернулись и уставились на нее. Шончанка нахмурилась и, будто убеждая скорее себя, чем их, пояснила:

— Женщины, против которых вы боретесь, — Приспешницы Темного. Они должны предстать перед судом.

Илэйн предложение шончанки ошеломило, а Найнив, похоже, взбесило.

— И не надейся, что мы доверимся тебе, шончанка. Когда мы уйдем, тебя посадят под замок в кладовку, и пусть даже пойдут толки… — холодно заметила Найнив. — Клянусь своей надеждой на высокое имя, — торжественно промолвила Эгинин, приложив руки к сердцу, одну поверх другой, — что не предам вас, буду во всем вам повиноваться и оберегать ваши спины, пока вы не покинете Панарший Дворец. — С этими словами она отвесила три глубоких церемонных поклона.

Илэйн понятия не имела, что означает «надежда на высокое имя», но не сомневалась, что для Эгинин произнесенная клятва священна.

— Она для этого годится, — неохотно пробормотал Домон и, посмотрев на женщину, покачал головой:

— Оставь меня удача, ежели у меня найдется больше двух или трех молодцов, на которых я поставил бы против нее один к одному.

Найнив хмуро перевела взгляд на свою руку, сжимавшую полдюжины длинных тонких косичек.

— Найнив, — твердо заявила Илэйн, — ты сама говорила, будто не против, чтобы кто-нибудь оберегал нам спину, ну а уж я и подавно «за». В конце концов, если мы не хотим прибегать к Единой Силе, кто в случае необходимости поможет нам избавиться от излишне любопытных охранников? Я не очень-то сильна в рукопашной, да и ты, насколько мне известно, тоже. А вот она — совсем другое дело. Ты это помнишь.

Найнив смерила взглядом Эгинин, сердито посмотрела на Илэйн, уставилась на мужчин с таким видом, будто они заранее все это подстроили за ее спиной, и в конце концов кивнула.

— Вот и решено, — сказала Илэйн. — Но коли так, мастер Домон, нам потребуется уже не два, а три платья. А вам троим сейчас лучше уйти. Мы должны все подготовить и собраться, ведь с рассветом в дорогу…

Телега резко остановилась, прервав размышления и воспоминания Илэйн. Спешившиеся Белоплащники о чем-то расспрашивали Домона. Их караул преграждал улицу, выходившую к небольшой площади позади дворца, гораздо меньшей, чем та, что расстилалась перед парадными воротами. Но даже здесь, с противоположной фасаду стороны, примыкавшие к великолепному беломраморному зданию, которое украшали стройные башенки с золотыми флюгерами и шпилями и изысканное кружево каменной резьбы, улицы были гораздо прямее и шире, чем в самом городе.

Послышался размеренный стук копыт — приближался рослый, закованный в сверкающие доспехи всадник, на белоснежном плаще — знак солнечной вспышки, темно-красный пастуший посох и четыре золотых банта. Илэйн пригнула голову, предпочитая не встречаться взглядом с Джайхимом Карридином, хотя тот и не знал ее в лицо. Копыта процокали дальше.

Эгинин тоже опустила глаза, а вот Найнив проводила Инквизитора Руки Света неприязненным взглядом.

— Этого человека что-то тревожит, — пробормотала она. — Надеюсь, ему неизвестно…

— Панарха убили! — раздался истошный крик с площади. — Леди Аматера мертва! Убили Панарха!

Все ведущие ко дворцу улицы были перекрыты восседавшими на конях Белоплащниками, и трудно было определить, кто кричит и откуда.

Илэйн бросила взгляд назад, на улицу, по которой только что проехала телега, и ей отчаянно захотелось, чтобы стражники опросили и пропустили Домона как можно скорее. У первого поворота уже начала собираться толпа. Люди что-то кричали, указывая в сторону дворца. Похоже, Том и Джуилин справились со своей задачей — за ночь распустили слухи и взбудоражили народ. Только вот не началась бы буча раньше времени, прежде чем они попадут во дворец. Если сейчас толпа сомнет караул… Чтобы унять дрожь, девушка вцепилась в сиденье. О Свет! Снаружи разъяренная толпа, а внутри Черные Айя, возможно, с Могидин в придачу! От страха у Илэйн даже, в горле запершило. Найнив и Эгинин тоже следили за бурлящей толпой, но их она, кажется, ничуть не тревожила.

Нельзя быть такой трусихой, я не должна трусить и не буду.

Телега, громыхая, двинулась дальше. Илэйн облегченно вздохнула и, услышав двойное эхо, не сразу сообразила, что так же вздохнули и ее спутницы.

Возле не слишком широких — только-только телеге проехать — задних ворот Домона остановил новый караул — воины в остроконечных шлемах, с чеканным золоченым изображением дерева на стальных кирасах. Солдаты Панаршего Легиона оказались не столь назойливыми и придирчивыми, как Белоплащники. Илэйн показалось, будто она заметила, как в руке начальника стражи скрылся маленький кошелек, и тут же телега со скрипом Покатила по вымощенному булыжником двору кухни. Пропустили и Домона, но все его матросы остались снаружи.

Как только телега остановилась, Илэйн спрыгнула вниз и невольно поморщилась — камни, которыми был вымощен двор, оказались слишком уж твердыми и шероховатыми. Ну кто бы мог подумать, что ходить босиком так трудно, а тоненькая подошва туфельки может значить так много? Эгинин осталась на телеге, чтобы подавать вниз корзины, почти доверху наполненные слегка увядшими за время пути из Салдэйи