Больше всего Илэйн занимало, как этим мошенникам удалось выведать, кто она такая. Впрочем, что толку гадать, теперь этого уже не выяснить. А вот телохранителями обзавестись определенно придется, сколько бы Найнив ни ворчала.

Эгинин больше не колебалась, но определенное беспокойство испытывала — Илэйн догадывалась об этом по ее глазам.

— Ты все видела, да? — спросила Илэйн напрямик. Эгинин сбилась с шага, что само по себе было достаточным подтверждением. — Мы не сделаем тебе ничего дурного, — поспешно заверила ее Илэйн. — Мы ведь перед тобой в долгу… — Проклятая вуаль снова забилась ей в рот. Вот с Найнив, похоже, ничего подобного не случается. — Найнив, не сердись на меня. Что толку скрывать, ведь она видела, что я сделала.

— Знаю, — сухо отозвалась Найнив. — И считаю, что ты поступила правильно. Но не стоит распускать язык на улице — ты не во дворце своей матушки. Здесь у каждого ушки на макушке. — Она широким жестом указала на прохожих, предпочитавших держаться на расстоянии от трех решительного вида особ, вооруженных посохом и дубинками. — До тебя, конечно, доходили слухи о таких, как мы, — промолвила Найнив, обращаясь к Эгинин. — Большая часть того, что о нас болтают, — пустые небылицы, хотя, конечно, не все. Тебе незачем нас бояться. Но пойми, не обо всем можно говорить открыто, на людях.

— Бояться вас? — удивилась Эгинин. — С чего бы это? Я и не думала. Что же до остального, обещаю молчать, пока вы сами не заговорите.

И она сдержала свое слово — молчала всю дорогу до самого «Двора трех слив», а путь был неблизкий. У Илэйн так просто ноги гудели. Несмотря на ранний час. за столиками в гостинице уже сидели, потягивая вино или эль, посетители. Женщине-цимбалистке подыгрывал на писклявой флейте тощий, как его инструмент, мужчина.

А неподалеку от двери покуривал короткую трубочку Джуилин.

Когда Илэйн и Найнив уходили, он еще не вернулся со своей ночной прогулки. Илэйн была рада отметить, что на сей раз у него не прибавилось синяков и ссадин — дно Танчико было еще опаснее того облика, который этот город являл миру. Мастер Сандар не пожелал переодеться тарабонцем и ограничился тем, что заменил свою плоскую соломенную шляпу конической войлочной шапкой здешнего фасона.

— Я их нашел! — выпалил он, вскочив со стула и сдернув шапку, прежде чем заметил, что Илэйн и Найнив не одни.

Искоса взглянув на Эгинин, он слегка поклонился. Та ответила ему таким же легким кивком и столь же настороженным взглядом.

— Ты их нашел?! — воскликнула Найнив. — Ты уверен? Да говори же! Ты что, язык проглотил?

Да-а, и не сама ли Найнив только что предостерегала от ненужных свидетелей?

— Ну, не то чтобы их самих, но дом, где они останавливались, точно нашел. — Больше он на Эгинин не смотрел, но говорил, тщательно подбирая слова. — Я следил за женщиной с седой прядкой и таким образом вышел на этот дом. Она жила там не одна, но ее спутницы почти не выходили на улицу. Жители соседних домов считали их состоятельными беженками из провинции. Сейчас из этого дома исчезли все, даже слуги, только немного еды в кладовке осталось. По некоторым признакам можно судить, что ушли они вчера вечером или Даже ночью. И по-моему, ночью в Танчико их ничто не страшит.

Найнив так вцепилась в свои косички, что даже костяшки пальцев побелели.

— Ты заходил в дом, — произнесла она с ледяным спокойствием в голосе.

Илэйн испугалась, что она, чего доброго, съездит мастеру Сандару своей деревяшкой по макушке.

Похоже, Джуилину пришло в голову то же самое.

— Вы ведь знаете, что я не склонен рисковать попусту, — ответил он, поглядывая на бочарную плашку в руке Найнив. — Я не сунулся бы туда, будь опасность на них нарваться. Но пустой дом даже выглядит иначе, чем обитаемый. Я это сразу чую, ведь когда столько лет ловишь воров, поневоле многое начинаешь видеть так же, как они.

— А что, если это была приманка? Ловушка? Ловушки ты тоже чуешь?

Смуглое лицо Сандара посерело; он облизал губы, собираясь, видимо, что-то сказать в свое оправдание, но Найнив резко оборвала его:

— Мы поговорим об этом позже, мастер Сандар. А сейчас ступай. И скажи Рендре, чтобы подала нам чай в Комнату падающих лепестков. — В Палату падающих лепестков, — поправила Илэйн, и Найнив метнула на нее сердитый взгляд. Джуилин явно подпортил ей настроение.

Сандар отвесил низкий поклон, разведя руки в стороны.

— Слушаю и повинуюсь, госпожа ал'Мира, — сказал он с усмешкой, нахлобучил на макушку свою шляпу и отвернулся, даже спиной выражая недовольство. Кому понравится подчиняться женщине, с которой пытаешься флиртовать.

— Болван! — проворчала Найнив. — Надо было оставить обоих на причале в Тире.

— Это ваш слуга? — спросила Эгинин.

— Да, — ответила Найнив в тот самый миг, когда Илэйн промолвила:

— Нет.

Девушки обменялись взглядами — у Найнив он по-прежнему был сердитым.

— Ну, в каком-то смысле он нам служит, — пробормотала Илэйн, в то время как Найнив проворчала:

— Ну, не совсем слуга, но…

— Я… понимаю, — кивнула Эгинин. Скользя между столиками, подошла Рендра — на ее прикрытых вуалью розовых губках играла улыбка. Очаровательная женщина, подумала Илэйн, только очень уж похожа на Лиандрин.

— Как вы чудесно выглядите, — проворковала Рендра, — вам эти платья так идут, ну просто чудо! — Будто не она подбирала для них материю и фасон. Платье самой Рендры было ярко-красным — впору и Лудильщице — и не очень-то подходящим для общественного места. — Жаль только, что вы огорчили Джуилина, он ушел таким рассерженным. Стоило бы быть с ним поласковей. — Судя по блеску в карих глазах Рендры, мастер Сандар не терял времени даром, он и здесь нашел, за кем приударять. — Идемте, — промолвила хозяйка, — вы выпьете чаю в уединении и прохладе. А если вздумаете снова отправиться в город, позвольте мне подыскать для вас носильщиков и охрану, хорошо? Милая Илэйн не лишилась бы стольких чудных кошельков, если бы ее как следует оберегали. Ну да ладно, не будем сейчас об этом. Ваш чай уже почти готов. Идем.

И как ей удается не жевать свою вуаль? — в который раз подивилась Илэйн. Наверняка тарабонок обучают этому с детства. Палата падающих лепестков, в которую можно было попасть, спустившись по невысокой лестнице, представляла собой комнату без окон с низеньким столиком и резными стульями с подушечками на сиденьях. Найнив и Илэйн обычно обедали там в обществе Тома и Джуилина или без них, когда Найнив не была расположена разговаривать с мужчинами. Оштукатуренные кирпичные стены, покрытые росписью, изображающей сливовый сад, где с деревьев облетало целое облако лепестков, были достаточно толстыми, чтобы не опасаться подслушивания.

Не успев сесть, Илэйн буквально сорвала с себя надоевшую вуаль и швырнула ее на стол. Кажется, даже тарабонки еще не научились есть, не снимая вуалей. Найнив ограничилась тем, что отстегнула свою с одной стороны.

Подавая чай, Рендра тараторила без умолку, перескакивая с одной темы на другую — то нахваливала свою знакомую мастерицу, советуя всем, включая и Эгинин, воспринявшую это более чем прохладно, шить у нее платья, то уверяла, что город слишком опасен для того, чтобы женщины могли разгуливать без охраны даже средь бела дня, и что им было бы не худо прислушаться к советам Джуилина, то рекомендовала купить душистое мыло, придающее особый блеск волосам. Илэйн не раз удивлялась, как этой балаболке, кажется, только и думавшей, что о нарядах, удается управлять таким большим заведением, причем, судя по всему, довольно успешно.

Правда, нельзя было не призвать, что платье на Рендре красивое и идет ей, только вот не подходит оно для хозяйки гостиницы.

Подавал на стол тот самый стройный темноглазый юноша, который подливал вино в чашу Илэйн в ту позорную ночь, после которой Илэйн зареклась пить вино. На сей раз она одарила этого красавчика таким взглядом, что он предпочел поскорее убраться вон.