в лечебнице раньше нас. Боюсь, что, если бы не Марин и Круг, эти Стражи прикончили бы нас.

Абелл усмехнулся:

— А по-моему, дело не в Круге, а в том, что Айз Седай выяснили, кто мы такие. Точнее — кто наши сыновья. Должен сказать, паренек, очень уж они вами интересуются — и тобой, и твоими друзьями… — Он задумался. — У Аланны как-то вырвалось, что вы, все трое, та'верены, а я слышал, что Айз Седай не могут лгать.

— Ну уж не знаю, — пробурчал Перрин. — Сдается мне, я не больно похож на та'верена, да и Мэт тоже.

Он не упомянул Ранда, и это не осталось незамеченным — Тэм бросил на него быстрый взгляд. Да, надо бы научиться врать получше, а заодно и получше хранить секреты — и свои, и чужие.

— Может, ты просто не больно-то хорошо знаешь, каков должен быть та'верен. А скажи, паренек, как вышло, что ты водишь компанию с айильцами и огир?

— Встретил я тут недавно торговца, — вставил Абелл, — так он рассказывал, будто айильцы перебрались через Хребет Мира. То ли они в Муранди, то ли в Алтаре — во всяком случае, далеко от своей Пустыни.

— Все это не имеет никакого отношения к та'веренам, — уклончиво ответил Перрин. — Лойал — мой друг и приехал сюда, чтобы мне помочь. Гаул тоже мой друг — во всяком случае, я на это надеюсь. Что же до Байн и Чиад, то они пришли не со мной, а с Фэйли. Все это довольно трудно растолковать, но так уж получилось. Но та'верены тут ни при чем.

— Так или иначе, парень, — промолвил Абелл, — эти Айз Седай очень вами интересуются. В прошлом году мы с Тэмом решили разузнать, где вы да как, и отправились прямиком в Тар Валон, в Белую Башню. Тамошние сестры делали вид, будто никогда о вас и не слышали, но нам было ясно, что они лукавят. Мы и опомниться не успели, как Хранительница Летописей усадила нас в лодку и спровадила вниз по реке. Карманы наши были набиты золотом, а головы — туманными заверениями. Мне совсем не нравится, что Белая Башня каким-то образом использует Мэта.

Перрину очень хотелось сказать отцу Мэта, что ничего подобного не происходит, однако он боялся, что не сумеет солгать достаточно убедительно. Мэт увяз в делах Белой Башни так же глубоко, как и он сам, а может, и того глубже. Да что там, все они, все трое, на привязи, а Айз Седай дергают за ниточки.

Воцарилось молчание. Через некоторое время Тэм тихонько произнес:

— Перрин, у меня печальные вести о твоей семье.

— Я все знаю, — торопливо отозвался Перрин.

Все трое уставились в землю.

Захлопали крылья. Перрин поднял голову и увидел, как шагах в пятидесяти от них на ветку уселся огромный ворон и уставился на них черными бусинками глаз. Юноша потянулся к колчану, но и прицелиться не успел, как две стрелы уже сбили птицу с ее насеста. Тэм и Абелл уже вновь натянули луки и оглядывались по сторонам в поисках других воронов. Но их не было.

Стрела Тэма угодила ворону прямо в голову. Это не было случайностью и никого не удивило. Перрин не лгал, когда говорил Фэйли, что эти двое искуснее его в стрельбе. Тэму ал'Тору не было равных во всем Двуречье.

— Гнусные твари, — проворчал Абелл, поставив ногу на мертвую птицу, чтобы вытащить стрелу. Очистив наконечник, он вложил стрелу обратно в колчан.

— В последнее время их развелось видимо-невидимо, — заметил Там. — Айз Седай говорят, что они — соглядатаи Исчезающих. И мы, и Круг Женщин предупреждали односельчан, но поначалу никто нас не слушал — покуда вороны не начали нападать на овец. Представь себе — выклевывают овечкам глаза, а некоторых заклевали насмерть. Хорошего настрига в этом году не жди, но, может быть, это и неважно. Купцов-то нынче все равно не дождаться — кому охота совать голову между троллоками и Белоплащниками.

— А какой-то малый, кажется, спятил, а может, он и не один, — добавил Абелл. — Мы частенько натыкаемся на мертвых животных — кроликов, оленей, лисиц, раз даже медведя нашли. Многие и не освежеваны — просто убиты и брошены гнить. И это работа не троллока, а человека. Я видел следы сапог — мужчина рослый, но до троллока не дотягивает. Стыд и позор.

Губитель, понял Перрин. Губитель здесь. Он сеет смерть не только в волчьем сне, но и наяву. Губитель и троллоки… Человек, которого Перрин видел в волчьем сне, казался знакомым…

Перрин сапогом смахнул с мертвого ворона налипшие листья. Троллоками он еще займется — потом. Если потребуется, он будет истреблять их до скончания века. Но сначала другое.

— Я обещал Мэту приглядеть за Боде и Элдрин, мастер Коутон. Скажите, трудно будет вызволить их и всех остальных?

— Непросто, — вздохнул Абелл. Лицо его погрустнело, сейчас он выглядел на свои годы, а то и старше. — Очень даже непросто. Как-то раз я подобрался совсем близко и даже видел Натти, выходившую из палатки, где их всех держат. Углядел, хотя между ней и мной было не меньше двух сотен Белоплащников. Я тогда малость потерял осторожность, и один из них всадил в меня стрелу. Если бы Тэм не отволок меня к Айз Седай…

— Лагерь у них здоровенный, — подхватил Тэм. — Семь-восемь сотен солдат, никак не меньше. И от Сторожевого Холма до самого Эмондова Луга день и ночь разъезжают патрули. Если бы Белоплащники разделились, нам было бы легче, но они держатся вместе, если не считать сотни солдат у Таренского Перевоза. Потому-то троллоки и чувствуют себя вольготно во всем Двуречье. Я слышал, что возле Дивен Райд дела обстоят еще хуже, чем у нас. Фермы горят каждую ночь. То же самое творится между Сторожевым Холмом и рекой Тарен. Да, выручить Натти и прочих будет трудновато — да и где их потом прятать? Удастся ли уговорить Айз Седай укрыть их здесь? Мне кажется, эту парочку не обрадует, если о них еще кто-нибудь проведает.

— Кто-нибудь из местных наверняка их укроет, — возразил Перрин. — Не может быть, чтобы все от вас отвернулись. Неужто в деревне и впрямь верят, что вы — Приспешники Темного?

Сказав это, он тут же вспомнил Кенна Буйе.

— Конечно, нет, — ответил Тэм, — кроме разве что нескольких дураков. Многие готовы поделиться съестным или пустить переночевать в овине — но пойми, люди остерегаются помогать тем, за кем охотятся Белоплащники. Не стоит их за это винить. Дела обстоят худо, и мужчины в первую очередь заботятся о безопасности своих семей. И просить кого-то укрыть Натти, девочек, Харала и Элсбет… Боюсь, это уж слишком.

— Я был лучшего мнения о двуреченцах, — пробормотал Перрин.

Абелл выдавил из себя кислую улыбку:

— Не суди их слишком строго — они ведь между Белоплащниками и троллоками как между мельничными жерновами. Только и надеются, что их не сотрут в порошок.

— Пора кончать надеяться и начинать что-то делать, — отрезал Перрин и тут же смутился. Он давно здесь не был и, как обстоят дела, знал только понаслышке. Но все же юноша был уверен в своей правоте. Пока люди прячутся от троллоков за спинами Белоплащников, им придется мириться со всем, что бы ни затеяли Чада Света — книжки отбирать или хватать женщин да ребятишек.

— Завтра я взгляну на их лагерь. Наверняка должен быть способ вызволить наших. А как только освободим их, займемся троллоками. Один Страж рассказывал мне, что троллоки называют Айильскую Пустыню Гиблой Землей. Я хочу, чтобы так же они стали называть и Двуречье.

— Перрин, — начало было Там и осекся. Что-то его смутило.

Мои глаза, подумал юноша. На них упал свет, и они вспыхнули. Лицо Перрина застыло.

Тэм вздохнул и махнул рукой:

— Ладно, сначала надо позаботиться о Натти и остальных, а уж там решим, что делать с троллоками.

— Не позволяй ненависти овладеть тобой, сынок, — участливо промолвил Абелл, — ненависть может выжечь человека изнутри.

— Ничего меня не жжет, — ровным голосом отозвался Перрин. — Просто я собираюсь сделать то, что нужно. — Он провел большим пальцем по лезвию топора.

То, что нужно.