женщине:

– Ничего плохого я тебе не сделаю, коли ты честно ответишь на мои вопросы. Мы – не Шончан. Но если ты мне соврешь… – Она угрожающе покачала привязью.

Плечи пленницы затряслись, рот вокруг веревки-затычки презрительно искривился. Не сразу Найнив сообразила, что су л'дам смеется.

Она поджала губы, но потом на ум пришла идея. Тот узел ощущений у нее в голове, видимо, есть все то, что телесно чувствует эта женщина. Для пробы Найнив решила усугубить эти ощущения.

Глаза су л'дам вдруг полезли из орбит, и она испустила вопль, который кляп заглушил лишь отчасти. Задергав за спиной руками, словно пытаясь от чего-то отмахнуться или уберечься, она, разметав солому, рванулась в тщетной попытке спастись.

Найнив обомлела и торопливо оборвала себя, прекратив добавлять дополнительные ощущения. Рыдая, су л'дам обмякла.

– Что… Что ты… с нею сделала? – слабым голосом спросила Илэйн. Мин лишь хлопала глазами, разинув рот.

Найнив угрюмо ответила:

– То же, что Шириам сделала с тобой, когда ты швырнула чашкой в Марит.

Свет, но что это за мерзкая штука! Илэйн громко сглотнула.

– О-ой!

– Но ведь считается, что ай'дам так не действует, – сказала Мин. – Они все время твердят, что он не действует на женщину, которая не может направлять.

– Мне плевать, как, считается, он действует, лишь бы он действовал. – Найнив схватила серебристо-металлическую привязь в месте ее соединения с ошейником и дернула женщину вверх, заглядывая ей в глаза. Как она увидела, в насмерть перепуганные глаза. – Слушай меня хорошенько. Мне нужны ответы, и, если я их не получу, ты у меня подумаешь, что с тебя живьем шкуру снимают. – Безмерный ужас прокатился по лицу женщины, и у Найнив внутри сжалось, когда она внезапно поняла, что су л'дам восприняла ее слова буквально. Раз она считает, будто я могу такое сделать, то это потому, что она знает. Так вот зачем эти привязи! Найнив собрала всю волю в кулак, чтобы не начать тут же сдирать браслет. Вместо этого она напустила на себя жестокость. – Готова мне отвечать? Или требуется еще чем-то убедить?

Достаточным ответом стало то, как отчаянно су л'дам замотала головой. Найнив выдернула кляп, и женщина, раз сглотнув, сразу залепетала:

– Я не скажу о вас. Клянусь! Только снимите это с моей шеи! У меня есть золото. Берите! Клянусь, я никогда никому не скажу!

– Тихо, – цыкнула Найнив, и та тут же захлопнула рот. – Как тебя зовут?

– Сита. Пожалуйста! Я на все отвечу, только пожалуйста: снимите это! Если кто-то увидит его на мне… – Сита завращала глазами, прослеживая взглядом привязь, потом зажмурилась. – Пожалуйста… – прошептала она.

Найнив кое-что поняла. Она никогда не позволит Илэйн надеть этот ошейник.

– Лучше нам поторопиться. – решительно заявила Илэйн. Теперь и она тоже разделась до сорочки. – Сейчас, минуту, я надену платье и…

– Надевай обратно свою одежду, – сказала Найнив.

– Кто-то же должен прикинуться дамани, – промолвила Илэйн, – иначе до Эгвейн нам не добраться. То платье впору тебе, а Мин не может. Остаюсь я.

– Я сказала: одевайся. У нас есть кое-кто для роли нашей Обузданной. – Найнив подергала за привязь, что удерживала Ситу. и су л'дам тяжело задышала.

– Нет! Нет, пожалуйста! Если кто-то увидит меня… – Она осеклась под холодным взглядом Найнив.

– Я скажу, что я думаю: ты хуже, чем убийца, хуже, чем Приспешник Тьмы. Хуже мне ничего не выдумать. Мне тошно оттого, что пришлось нацепить эту штуку себе на запястье, хотя бы на час оказаться на месте такой, как ты. Поэтому, если ты думаешь, будто меня что-то остановит и не даст что-нибудь с тобой сделать, подумай дважды. Не хочешь, чтобы тебя увидели? Хорошо. Мы тоже не хотим. Вообще-то на дамани никто по-настоящему не смотрит. Пока ты идешь, опустив голову, как положено Обузданной, никто тебя и не заметит. Но лучше тебе постараться, чтобы и остальных из нас не заметили. Если заметят нас, то тебя-то точно заметят, а если этого для тебя мало, то обещаю: я сделаю так, чтобы ты прокляла первый поцелуй, которым твоя мать одарила твоего отца. Мы друг друга поняли?

– Да, – слабо отозвалась Сита. – Клянусь. Найнив пришлось снять браслет, чтобы просунуть привязь в выкрашенное серым платье Илэйн, а потом они обрядили в него Ситу, натянув ей одежду через голову. Платье сидело на ней не очень хорошо, свободно в груди и тесно в бедрах, но платье Найнив оказалось бы ничуть не лучше, даже хуже – оно было слишком коротко. Найнив надеялась, что никто и в самом деле не приглядывается к дамани. Без всякой охоты она вновь надела браслет.

Илэйн собрала одежду Найнив, завернула в оставшееся серое крашеное платье, и получился узелок, узелок, который женщина в фермерской одежде несет за су л'дам и дамани.

– Гавин умрет от зависти, когда узнает об этом, – сказала она и рассмеялась. Смех прозвучал искусственно.

Найнив в упор посмотрела на девушку, потом на Мин. Пора было приступать к самой опасной части.

– Готовы?

Улыбка Илэйн пропала.

– Я готова.

– Да, – коротко отозвалась Мин.

– Куда вы… мы… собираемся? – выдавила Сита, быстро прибавив: – Если мне позволено спросить?

– В логово льва, – сказала ей Илэйн.

– Потанцевать с Темным, – сказала Мин. Найнив вздохнула и покачала головой:

– Они хотят сказать тебе, что мы идем туда, где держат всех дамани. И мы собираемся освободить одну из них.

Ошеломленная Сита, когда ее вытолкали из сарая, по-прежнему продолжала в изумлении ловить ртом воздух.

С палубы своего корабля Байл Домон наблюдал за восходящим солнцем. На причалах уже началось копошение, хотя улицы, поднимающиеся от гавани, по– прежнему оставались в основном пустынными. Усевшаяся на сваю чайка уставилась на капитана. Ну почему у чаек такие безжалостные глаза?

– Вы уверены, капитан? – спросил Ярин. – Если этим Шончан придет в голову задуматься, что мы все делаем на борту…

– Ты просто проследи, чтобы рядом с каждым швартовым обязательно был топор, – оборвал Домон. – Кстати, Ярин! Взбредет кому перерезать канат раньше, чем женщины будут на борту, я тому умнику лично башку оторву!

– А если они не придут, капитан? Что, если вместо них явятся шончанские солдаты?

– Что, кишка тонка? Если появятся солдаты, я прямиком рвану к выходу из гавани, и пусть смилостивится над всеми нами Свет! Но пока не пришли солдаты, я буду ждать этих женщин. А теперь, если тебе нечем заняться, давай тоже смотри. Домон отвернулся и стал смотреть на город, в ту сторону, где держали дамани. Пальцы его выбивали на поручне дробь.

Бриз с моря донес до носа Ранда запах дыма, из очагов, где готовили завтрак. Ветер попытался распахнуть побитый молью плащ, но юноша придержал его рукой. Рыжий приближался к городу. Среди обнаруженной отрядом одежды подходящей Ранду по росту куртки не нашлось, и он решил, что самое лучшее спрятать с глаз изящную серебряную отделку на рукавах и вышитых на стоячем воротнике цапель под этим плащом. К тому же хоть Шончан спокойно смотрели на оружие у покоренного ими народа, к обладателям мечей, отмеченных знаком цапли, отношение могло быть совсем иным.

Впереди юноши протянулись первые утренние тени. Он видел, как среди фургонных дворов и лошадиных загонов едет верхом Хурин. Среди рядов купеческих фургонов расхаживали всего два-три