Бру спросил:
– А эта… Мэри Чарлз сказала хоть, как его зовут? Тогда мы бы связались с ним и проверили, известно ли ему что-нибудь об исчезновении Анны.
– И да, и нет. Анна представила его – Ворд, но не назвала фамилии.
– Что и говорить, ценная информация. – Бру, кажется, растерялся. – Ты решила, не так ли, что, если Анна… находится с ним в особых отношениях, с этим Вордом, кем бы он там ни был, у нее есть свои причины не обсуждать это с вами.
– И именно поэтому она не представила его полностью Мэри Чарлз, – подхватила Келли. – Но знаешь, Анна не из таких, непохоже это на нее. Она застенчивая, Бру, и… ее воспоминания… Я правда здорово беспокоюсь о ней, Бру. Мы оба знаем вспыльчивость Джулиана. Если вдруг он каким-то образом обнаружил, что задумали Анна и Ди…
– Но тогда первое, что мы должны сделать, – связаться с Ди и выяснить, знает ли она что-нибудь о планах Анны и об этом загадочном друге.
– Но, Ворд, ты ведь сказал, что живешь в старом фермерском доме! – воскликнула Анна, когда он остановил машину во дворе перед большим, внушительным каменным зданием.
– Ну, что-то вроде того, – проворчал Ворд.
«Нечто среднее между человеческим жилищем и маленькой крепостью», – решила Анна, пока Ворд открывал ей дверцу машины. Даже здесь, во дворе, воздух гораздо прохладнее, чем в Рее. Так она и сказала Ворду. А он в ответ объяснил:
– Это потому, что мы здесь несколько повыше. Этот дом построен по специальному проекту, для семьи богатого торговца из Йорка. Несколько лет он пустовал, прежде чем я купил его.
– Здесь довольно уединенно… – заметила Анна.
Прежде чем достигнуть цели, они долго ехали по пустынной местности. Анна находила что-то завораживающее в бескрайней синеве неба над ними, убегающих вниз очертаниях Далласа…
– Да, случайные посетители здесь довольно редки, – согласился Ворд.
Анна по его голосу почувствовала – он гордится домом. Будь это ее дом, она расцветила бы дворик растениями, настенными корзинами цветов…
– Сюда, – пригласил ее Ворд и указал на старинную, тяжелую дубовую дверь.
Взгляду ее открылся узкий, темный коридор. Она поежилась, пока Ворд включал свет. Пол и стены стерильно чистые – казалось, здесь никто никогда не бывает. Единственная дверь, находившаяся в коридоре, вела в большую, хорошо оборудованную кухню. Анна с одобрением отметила добротную деревянную мебель: большой дубовый стол, удобные, в тон ему стулья; каменный пол устлан плетеными, ручной работы ковриками.
– Как красиво! – восхитилась Анна.
– Это мама выбирала. Сказала – никогда не найду никого, чтобы готовить и убирать, если не благоустроена кухня. Давай я покажу тебе дом, а потом мы приготовим что-нибудь поесть.
По дороге они остановились перекусить только раз, в Йоркшире, но Анна, взволнованная предстоящим знакомством с домом Ворда, почти ничего не ела.
Спустя полчаса ее восхищение поутихло, уступив место более сложным чувствам. Жилище Ворда трудно назвать домом – это чистый холст, на который надо нанести краски. Ни одна из комнат, которые он ей показал, включая его собственную спальню, ничего не говорила о характере хозяина. Даже кабинет, где он работает, безлик.
Сам дом хорош – комнаты просторные, хорошо распланированы, мебель простая, ее немного, но она безупречного качества. Но он какой-то… стерильный – ни жизни, ни теплоты, ни сердца. Анна всматривалась в Ворда в его доме и переживала за него: в этих безупречных помещениях нет главного – любви. Вот если бы она распоряжалась здесь…
Анна позволила себе немного помечтать. Непомерно огромную спальню хозяина она смягчила бы спокойными, мягкими шторами, отвечающими характеру и возрасту почтенного дома; статуэтками, гобеленами и эстампами разных оттенков: сочно-синего или небесно-голубого – это сочеталось бы с видом из окна. Пустые, скучные потолки надо согреть лампами и настенными бра. В большую, ничем не декорированную ванную комнату повесить яркие, пушистые махровые полотенца. Мрачный коричневый ковер заменить светлым и веселым. На большую двуспальную кровать положить уютное, сложной расцветки покрывало, подушки переодеть в солнечные наволочки. На пустые столики поставить вазы с цветами и семейные фотографии в рамках.
Да, семейные фотографии – вот что этому дому нужно в первую очередь: ему недостает семьи, тепла человеческих чувств. Ворд был лишен этого, пока они не встретили друг друга. Комок сострадания перехватил ей горло; она так любит его, так тянется к нему… А увидев его дом, сразу поняла: она застала Ворда в такое время жизни, когда ему приходится очень нелегко.
Ее реакция не укрылась от хозяина – он обратил внимание, как меняется у нее выражение лица. Он явно наблюдал уже когда-то такое у женщины – ну да, конечно: у своей матери видел тот же любящий, сочувственный взгляд, когда она убеждала его поселиться поближе к ним с отчимом. «Мне здесь нравится», – отвечал он тогда упрямо. «Но, дорогой, это все так… мрачно». Сын оставил без внимания ее советы. Для нее, может быть, мрачно, а для него – нормально, вполне подходит.
– Я достану твои вещи и отнесу в комнату для гостей. Там отдельная ванная комната, и, если хочешь, Мисси и Виттейкер тоже поселятся с тобой…
«В комнату для гостей»… Анна удивленно взглянула на него: она, естественно, ожидала, что они будут жить вместе, в его комнате, спать в одной постели. Ворд, конечно, понял, о чем она думает; что ж, он имел время подготовиться к этому моменту.
– Дело в том, что Эклстоун немного старомоден, да и миссис Джэрвис – что она подумает о наших отношениях?
Это истинная правда: не хватает еще, чтобы его экономка разнесла по всему городу, что он приехал в
