брать меня. И всем будет хорошо». Не устояли хлопцы. Оба уже знали женское тело, особенно опытным был азербайджанец, да к тому же он и сержант, старший наряда. Легла, добровольно, на плащ-палатку, и покрыли ее каждый по очереди. Азербайджанец дважды.

Азербайджанец, уступая место напарнику, шепнул: «А она-то девушка, у нее до нас никого не было». (Кукелка позже на допросах это подтвердила.). Договорились с Кукелкой ребята-пограничники, в какие дни у них следующие наряды, где лучше и незаметнее пройти через границу, договорились и о времени –  днях и часах перехода. Еще двух пограничников привлек азербайджанец к этому сладкому для молодых парней делу –  наряды-то время от времени менялись, до случая, пока не попал в наряд с вологжанином агент ГБ. Не смог его уломать вологжанин, парень сослался на страх, неумение и отсутствие желания, но обещал молчать, мол, потом и он тоже попробует. Ну а все остальное было делом техники. Кукелку взяли с поличным, с зашифрованным сообщением. Надо отдать должное стойкости этой девушке – связной «Свидетелей Иеговы». Два месяца молчала Кукелка на допросах, не выдавая свои связи в украинском и польском селах. А за это время ее люди с польской стороны предупредили своих в украинском селе, и они исчезли. Найти этих людей госбезопасности не удалось. Правда, было арестовано несколько человек ее связей в Польше, и этот канал прекратил свое существование. Вина ее была полностью доказана, зашифрованная информация расшифрована, кое-какие сведения о своих связях из нее все-таки выдавили, и польские друзья помогли материалами, подтверждающими ее шпионскую деятельность на территории Советского Союза и ПНР. Кукелка была осуждена за шпионаж и отправлена в лагерь.

Солдаты-пограничники, имевшие отношение к этой истории были строго наказаны, часть из них –  осуждена.

Времена тогда были строгие. Венчаться, креститься, соблюдать и отмечать церковные праздники членам партии возбранялось. С них за это строго взыскивали, вплоть до исключения из партии. И вот однажды получаю я сообщение от агента, что некто Черногорский1 , коммунист, на могиле трагически погибшего сына поставил памятник с шестиконечной Звездой Давида. В. П. Сухонин тут же дал команду: «Установить, проверить, доложить». И было установлено, проверено и доложено, что член партии Черногорский, член коллегии и начальник главка Министерства лесного хозяйства УССР был расстрелян в 1938 году по литерному делу «Система», заведенному еще при Ф. Э. Дзержинском в 1925 году на виновных в хищении леса: пиломатериалов, деловой древесины и т.п., в нанесении громадного экономического ущерба советской экономике. Всего в литерном деле «Система» было 32 тома. Расстреляна была по этому делу в 1938 году куча народу, в том числе и Черногорский, работавший зав. лесобазой. Я получил все данные на этого человека, выезжал на Житомирщину в то село, где родился и какое-то время жил тогда еще молодой Черногорский. Тщательной проверкой было установлено, что именно он был расстрелян, что подтверждал хранившийся в деле документ, засвидетельствованный и скрепленный подписями оперработника, прокурора, врача и проводившего экзекуцию офицера НКВД. Расстрел был проведен в подвале одного из зданий НКВД в Киеве. И тут я совершил ошибку. Я еще раз пошел в Министерство лесного хозяйства Украины, вторично взял в первом отделе десяток разных личных дел, в том числе и Черногорского, и побеседовал с начальником этого отдела отставным чекистом-полковником, не зная, что этот бывший чекист большой друг Черногорского, о чем позже и сообщила агентура. А сам Черногорский неожиданно пропал. Уверен, что предупредил его отставник-полковник. Объявленный в розыск, он навсегда исчез. Вспоминая в те годы эту историю, я, как тогда мы шутили в отделе, «просил Создателя» не трогать больше этого человека, дать ему умереть своей смертью. Разумеется, в случае задержания Черногорского даже в те времена ему ничего бы не грозило, но из партии исключили бы. Как все это было в том далеком 1938 году, никому не известно и не понятно до сих пор.

## 1 - Фамилия изменена.

* * *

За время работы в Системе я был свидетелем нескольких случаев психических отклонений от норм поведения, неадекватных реакций некоторых сотрудников. Глубоко убежден, что причина в тяжелых, необычных для человека психических, моральных нагрузках, связанных со спецификой работы. Особенно памятен мне один.

Спустя несколько лет, когда я уже не работал в церковном отделе, вследствие серьезных психических отклонений был уволен на пенсию начальник отделения подполковник Виктор Федорович Поляков. Отличный специалист своего дела, тонкий знаток церкви. Росточка Виктор Федорович был небольшого, полноватенький, с животиком, стригся под «ежик», внешне подтянутый, подвижный, походка быстрая, стремительная. Острый на язык Вадим Кулешов прозвал его ласковым словом «Хлюня». Это прозвище очень ему подходило. Он удивлял окружающих своей начитанностью и образованностью. Еще до войны Поляков закончил филологический факультет университета, говорили, пописывает стихи. В написании документов, особенно ответственных и важных, был большой мастер. Самые серьезные бумаги общего характера Сухонин поручал обычно Виктору Федоровичу. Это были, как правило, сообщения в ЦК Компартии Украины, различные отчеты, планы и т.п. От подчиненных требовал ясности и четкости в написании любого документа. Я многому у него научился и в принципе был благодарен Виктору Федоровичу за его иногда обидные придирки. Никогда мне не забыть, как я, доведенный однажды до отчаяния многократной переделкой и перепиской после правок Полякова очередного отчета в ЦК, взял да и вписал в «шапку» этого документа, и как раз по теме, что-то из работ В. И. Ленина о церкви. Виктор Федорович внимательно прочитал и сказал:

– Вот опять ты чепуху заумную написал. – И перечеркнул весь текст.

А я ему:

– Так это же, Виктор Федорович, не я, а Ленин написал, и как раз по этому вопросу.

Поляков потребовал показать ему эту работу В. И. Ленина и очень долго не разговаривал со мной, но мстить не стал, и вскоре эта история забылась. И вот с этим-то человеком и случилось несчастье – тихое помешательство. В гражданском платье, с приколотыми к нему орденами и медалями, но обязательно в старой фуражке с голубым верхом, он ходил по улицам Киева, громко разговаривал сам с собой, нес несусветную тарабарщину, но секретов при этом, как утверждали контролировавшие его время от времени товарищи по прошлой работе, не разглашал. Говорили, что жена увезла его жить к родственникам в село. Детей у них не было…

Самые неприятные ощущения за время работы в системе я испытывал, когда становились известными факты использования не по назначению оперативных денег, именуемых чекистами «статьей девятой».1

## 1 - «Ст. 9» – деньги, выделяемые на оперативные расходы и вознаграждение агентуры. Причем не всегда можно было отчитаться за них документально, подтвердить произведенные расходы, исходя из оперативной целесообразности.

Что-то унизительно-гадкое закрадывалось в душу: «Как можно воровать народные деньги? Ты – чекист, совесть народа, стоишь на страже его интересов, обеспечиваешь государственную безопасность социалистического Отечества. Партия и правительство тебе доверяют святая святых, ибо ты – вооруженный отряд партии». А тут – мелкое воровство. А как проверишь, когда деньги практически безотчетные. То стало известно, что из статьи 9 присвоили деньги на пропой и угощали товарищей, скрыв при этом истинное происхождение этих денег, то использовали часть оперативных средств для покупки себе дорогого фотоаппарата, то еще выявилось что-то подобное, трусливо-жалкое, мелочное, унизительное для всех сотрудников, работавших вместе с пойманным за руку человеком. Изобличенные сотрудники незамедлительно увольнялись, но, как правило, без широкой огласки. Не принято было пачкать чекистский мундир – символ чистоты и честности.

Надо сказать, такие воришки встречались редко. Но то, что произошло с одним из уважаемых чекистов, навсегда осталось в моей памяти.

Почетный сотрудник КГБ, кавалер нескольких боевых орденов, уважаемый и известный в чекистской среде человек оказался банальным мздоимцем.

Это произошло в те далекие 60-е годы, когда весь чекистский аппарат казался кристально чистым и честным.

Поступавшие неоднократно сигналы от церковной агентуры о том, что один из руководителей ведомства по делам православной церкви при правительстве Украины ежемесячно берет денежные подношения в собственный карман со всех 17 православных приходов Киевской области, заставили