Симбирске – отряд около 1000 чел., ликвидирован Красной Армией. Убит при аресте.

Кук замолчал. Я с трудом сдерживал себя и тоже молчал. Наконец, он тихим голосом завершил свою тираду:

Красная Армия наступала на Киев не только по просьбе украинских коммунистов. Просто советская власть не хотела терять такую богатую житницу, как Украина, тем более что Россия большевистская стала преемницей Российской империи, царской России, и, разумеется, никак не хотела расставаться со своими бывшими колониями.

– Ну, это вы уж слишком. При чем здесь Российская империя? Партия большевиков обещала мир народам – и дала его. Обещала крестьянам землю, рабочим заводы – и свое обещание выполнила. – Я сделал шаг к Куку: – Дайте мне этот том Ленина, я тоже вам кое-что зачитаю.

Просмотрев несколько работ Владимира Ильича, я, стараясь сохранить спокойствие и скрыть свою раздраженность по поводу высказываний Кука в адрес святая святых, вождя мирового пролетариата, торжественно зачитал: «…именно безоговорочное признание этого права одно лишь и дает возможность агитировать за вольный союз украинцев и великороссов, за добровольное соединение в одно государство двух народов. Именно безоговорочное признание этого права одно лишь в состоянии разорвать на деле, бесповоротно, до конца, с проклятым царским прошлым, которое все сделало для взаимоотчуждения народов, столь близких и по языку, и по месту жительства, и по характеру, и по истории. Проклятый царизм превращал великороссов в палачей украинского народа, всячески вскармливал в нем ненависть к тем, кто запрещал даже украинским детям говорить и учиться на родном языке… Революционная демократия России, если она хочет быть действительно революционной, действительно демократией, должна порвать с этим прошлым, должна вернуть себе, рабочим и крестьянам России, братское доверие рабочих и крестьян Украины. Этого нельзя сделать без полного признания прав Украины, в том числе права на свободное отделение».

Закончив цитату, я вопросительно посмотрел на Кука. Тот с ироническим выражением на лице покачал головой.

Я продолжал:

– Не Красная Армия, а Петлюра залил кровью Украину, подавил восстание арсенальцев в Киеве в январе – феврале 1918 года. Не мы, а Петлюра развязал гражданскую войну на Украине. Красная Армия пришла на помощь своим братьям по классу – украинским рабочим и крестьянам, таким же обездоленным в царские времена, как и российские рабочие и крестьяне.

Кук машет рукой, давая понять, что не хочет говорить на эту тему, и отходит к окну. Несколько минут в камере снова тишина. Первым ее нарушаю я.

– Не будете же вы отрицать ленинский кооперативный план, широко развернувшиеся на Украине ТОЗы1 , которые сплотили сельскую бедноту, показали преимущество общественного коммунистического труда. Были у нас перегибы с социалистическим строительством на селе, но мы успешно преодолевали возникавшие трудности.

## 1 - ТОЗ – товарищество по совместной обработке земли.

Но как только поднимался крестьянский вопрос, переубедить Кука в правильности любых шагов советской власти в отношении крестьянства было вообще невозможно. Обычно яростные споры на эту тему он заканчивал словами:

– Вы даже не смогли правильно и разумно осуществить коллективизацию сельского хозяйства. Вы изначально нарушали ваш же ленинский план кооперации и не только не соблюдали его принцип строгой добровольности, но силой затаскивали крестьян в колхозы, не понимая, что хлеборобы Украины за редким исключением были против коллективизации. Им была нужна собственная земля. Это же крестьяне! Ваш же Ленин писал, что частное крестьянское хозяйство ежеминутно рождает капитализм, против которого выступали коммунисты. Но крестьянскую психологию с ее тысячелетней историей нельзя переделать за несколько десятилетий. Украинские селяне вообще не были подготовлены к коллективизации. Вы разрушили сельское хозяйство Украины. Вы силой загоняли селянина в колхоз. Благодаря нэпу селянин достаточно окреп и сельское хозяйство Украины было в состоянии обеспечить не только население своей республики сельскохозяйственной продукцией, но и снабжать Россию. Но вам нужна была дармовая рабочая сила в городах, рабский труд на лесоповалах. Индустриализация требовала проведения коллективизации сельского хозяйства. Зажиточным крестьянином, то есть, по-вашему, кулаком, считался тот, кто имел нескольких лошадей, коров и овец. А ведь именно эта прослойка работящих селян давала хлеб государству, кормила город. Ваша коллективизация разгромила цвет украинского крестьянства, ликвидировала основного производителя зерна. Крестьяне не хотели вступать в колхозы и резали свой скот. Вы выслали в Сибирь и на Север сотни тысяч селян, не согласных с коллективизацией. Тысячами эти люди, не имея ни хлеба, ни крова, умирали от холода и голода под чужим небом. Ваша политика на селе привела к страшному голоду на Украине в 1932–1933 годах, который по своему размаху и последствиям можно сравнить с геноцидом. Люди ели не только кошек, собак, крыс. Ели человечину. Люди сходили с ума от голода и горя. Миллионы украинских крестьян умерли от голода в те годы.

Я резко возражал Куку, говорил, что он пользуется примерами враждебной нам западной пропаганды. Голод действительно имел место на Украине, но это было связано прежде всего с засухой 1931 года1.

## 1 - С действительными фактами и цифрами обстановки на Украине в период коллективизации сельского хозяйства и великим голодомором (великим голодом) 1932–1933 гг. автор ознакомился только в 1980–1990 гг. Приводя свои доводы и факты, Кук был прав.

– Разве вам неизвестны достижения в сельском хозяйстве сегодняшней Украины? – перебивал я Кука. – Вы приводите в своей книге «Колхозное рабство» чудовищные примеры. Многие из них, к сожалению, имели место. Но речь-то шла в вашей книге о Западной Украине, где к тому времени еще не укрепилась колхозная система.

Я приводил Куку цифры и факты успехов украинского сельского хозяйства, но это не оказывало на него никакого воздействия. Кук каждый раз выдвигал свои контраргументы и обязательно связывал крестьянский вопрос с национальным, решение национальных проблем с крестьянской проблемой. Он обычно заканчивал подобные споры такими словами:

– Большевики обидели и российское, и особенно украинское крестьянство. Вам никогда не разрешить национальную проблему без права крестьян свободно владеть своей землей. Украине не нужны колхозы. Испокон веков Украина, особенно Западная, имела хуторское хозяйство. Вы его разрушили.

К общему и взаимопонимаемому знаменателю ни я, ни Кук никогда не приходили. Единственно, в чем обе стороны находили некоторое понимание друг друга, так это в историческом прошлом России и Украины. Вот это я и пытался использовать в работе с Куком. Мы незаметно переходили к истории и увлеченно углублялись в далекое прошлое.

– Конечно, – обычно рассуждал Кук, – и Иван Грозный был из Рюриковичей, как и наш Ярослав Мудрый. Дрались великие князья Рюриковичи между собой сильно. Не поссорься Андрей Боголюбский князь суздальский со своими братьями в Киеве и не уйди на Север, в Суздаль, все могло бы пойти по другому пути. Хитрый и коварный был Андрей Боголюбский. Использовал вражду киевских князей друг с другом и захватил Киев, разграбил город, подчинил себе «мать городов русских». Он вообще был сторонником византийской монархии, добивался абсолютизма и хотел подчинить себе все русские земли. Он даже перенес свою столицу из Суздаля во Владимир, чтобы избавиться от мешавшего ему суздальского вече. Народное правление ему мешало. Подчинил он себе и Новгород. Но покорить всю Русь ему не удалось. Черниговское княжество, Волынь и Галич остались независимыми. А это уже нынешняя Украина.

– И все же в те времена, когда была общая для всех Киевская Русь, не было еще национальных различий и тем более вражды, – говорил я.

– Не скажите, – хитро улыбаясь, возражал Кук. – Шел период зарождения украинской и белорусской наций. Действительно, пока еще не было особых языковых различий. Особо следует выделить известное событие, когда князь московский Юрий Долгорукий привез править в Киев суздальских бояр. Киевское население резко выступило против этих уже тогда для них чужеземцев. Это было, пожалуй, одним из первых проявлений русско-украинского соперничества. Потом в Киеве стали ухудшаться торговые отношения с Византией, которая направила свои торговые усилия на Венецию через ее фактории на Черном море. Постепенно затухала торговля с Германией и Богемией. Эти европейские регионы повернули