– Идите сюда, Олекса без сознания, помогите его вытащить.
Илько, уже выбравшись из стога, стоит с двумя автоматами, которые кладет на землю к ногам, и смотрит в сторону чекистов. Супрун командой поименно поднимает несколько человек, и они с ним во главе подходят к Ильку. Остальные остаются на месте с оружием наготове. Подошедшие вытягивают из сена безжизненное тело Олексы. Кто-то снимает с себя плащ-палатку, кладут на нее хлопца и несут к машине. Рядом идет Илько. Он пытается помочь несущим его друга, но ему не дают. Он не понимает, почему, но больше помочь не пытается. Олексу грузят в кузов грузовика. Он тяжело и прерывисто дышит. Червоненко приказывает как можно быстрее ехать в мотомехдивизион, где есть своя санчасть и опытный московский военврач, медсестры и все нужные медикаменты. В дивизионе знают машины райотдела и всех оперативников и начальство в лицо. «Газик» с Червоненко следует в направлении дома, где живут офицеры, а грузовичок проезжает широкий плац дивизиона и останавливается у медчасти, из дверей которой выходит дежурная медсестра и видит, что из кузова кого-то спускают на плащ-палатке.
– Раненый, что ли? – громко спрашивает она.
Ей никто не отвечает. Супрун быстро идет ей навстречу и что-то объясняет. Они вместе скрываются в санчасти. Супрун вызывает по телефону врача, а медсестра делает камфорный укол только что внесенному Олексе. Приехавший врач осматривает больного и констатирует:
– Больной в тяжелом состоянии. У него острая сердечная недостаточность как следствие тяжелой формы туберкулеза. Он нетранспортабелен, но и оставлять его здесь, в санчасти дивизиона, не имею права – он инфекционный больной и опасен для окружающих. У него открытая форма туберкулеза.
В санчасть входит высокое начальство – командир мотомехдивизиона и Червоненко. Учитывая исключительно высокую важность попавшего в руки чекистов, пусть и тяжелобольного, разыскивавшегося несколько лет бандита Грицька, начальством принимается решение временно разместить больного в дежурной комнате медсестры, изолированной от остальных помещений санчасти. Перед кроватью наскоро навешивается полог из простыней. Олексу быстро раздевают. Грязное давно не мытое тело протирают спиртом. На голого Олексу жалко смотреть. Он как живой мертвец – ребра дугами выпирают, торчат ключицы, коленные кости как мослы у старого мерина. Кожа на теле похожа на пергаментную бумагу. Сестра с состраданием смотрит на до предела истощенного еще совсем молодого человека. Быстро устанавливает капельницу и также быстро выполняет только медикам понятные распоряжения врача. Олексе делают еще один укол, и он приходит в сознание. Взгляд скользит по лицам стоящих вокруг него военных, в глазах сквозит беспокойство и страх, которые исчезают, когда он видит стоящего среди чужих ему людей Илька. Он улыбается и снова закрывает глаза. Врач просит всех удалиться до утра. Договариваются, что через несколько дней, когда сердце больного придет в норму, его следует этапировать в специализированное медучреждение, где врачи смогут в нужных условиях заняться его легкими. Если это вообще еще возможно. Супрун перед уходом коротко разговаривает с Олексой, успокаивает его, дает сказать несколько слов Олексе и Ильку. Все покидают санчасть и мотомехдивизион, возвращаются в райотдел. В райотделе высокие гости – начальник областного управления МВД полковник Гриценко и находящийся в командировке в Дрогобычской области начальник отдела из Киева полковник П. Г. Полищук. Оба приехали специально для встречи и беседы со Стефком. Пока это только беседы, не допросы. Официальные, строго по форме допросы будут несколько позже, после выполнения стоящей перед чекистами всех уровней основной задачи – захват или уничтожение в первую очередь главарей вооруженного подполья, наиболее активных участников его. Действия чекистов могут быть активизированы, так как в их руках очутился волею случая известный почти во всех районах области бандит ОУН Стефко, он боевик надрайонного провидныка СБ Игоря, поиски которого в надежде выйти на Лемиша ведутся не один год и пока безуспешно.
Ильку дают короткое время на совместную с Супруном еду, доставленную кем-то из сотрудников из привокзального буфета и внесенную в кабинет той же миловидной секретаршей из приемной начальника. Беседа-допрос вновь продолжается уже в кабинете Червоненко. Присутствующие еще двое солидных по возрасту и по внешнему виду мужчин, судя по обращению к ним Супруна и Червоненко, по мнению Илька, большие начальники «безпеки». После длительного и активного разговора солидные «дядьки», как назвал их про себя Илько, приходят к выводу, что шансы выйти на Игоря и Романа с помощью Грицька и Стефка пока минимальны. Но в любом случае чекистам удалось при содействии Стефка установить еще неизвестные органам госбезопасности связи, которые можно использовать втемную для выхода на Игоря и Романа. Но как?
Илька отводят под охраной сотрудника в узкий и темный без окон чулан, где стоит узкая металлическая кровать, заправленная шерстяным солдатским одеялом с плоской подушкой. В углу ведро-параша. В другом углу пустой ящик из-под какой-то гастрономии типа макарон, на котором эмалированный чайник с водой и такая же кружка. На двери вырезан небольшой квадрат, чтобы в чулан проникал свет из освещенного коридора. Супрун сказал ему, что пару дней он будет ночевать в этом темном чулане. Так надо. Если потребуется, рядом с дверью находится охрана. Вызовут дежурного офицера. Перед уходом в камеру-чулан Илько все же говорит Супруну, что у него вши. От них не скроешься, они почти у всех подпольщиков- партизан, кто ночует в селах. Супрун смеется и говорит, что это их не пугает, так как все носильные вещи Илька и постельные принадлежности в камере будут продезинфицированы, а сам Илько завтра же пройдет санобработку в дивизионе, где сейчас в санчасти лежит его друг Олекса…
Гриценко, Полищук, Червоненко и Супрун продолжали обсуждать полученную от Стефка информацию по связям Игоря, его помощникам-пособникам в селах, о каналах связи с другими оуновскими вооруженными группами. Почти все рассказанное Стефком не было известно чекистам. Это была хоть и небольшая, но победа. Полученые данные давали реальную перспективу не только активизировать поиск Игоря с Романом, но и выйти с помощью этих данных на другие банды, а может быть, и на самого Лемиша. Вряд ли чекистам удастся захватить Игоря живым. Он достаточно ими изучен. Вряд ли удастся сломить его идеологически. Он не очень-то политически грамотный фанатик. Но именно такие как Игорь – руководители среднего звена подполья – представляют не меньшую опасность, чем окружные провидныки, члены провода ОУН. Это не рядовой бандит Чумак или Карпо. Таких еще можно сломать. Кроме того, и это, наверное, самое основное, ни Игорь, ни Роман живыми сейчас не нужны. Им много раз предлагалось выйти с повинной, обещалосьт простить их тяжкие преступления перед советской властью. Они не ответили на предложение органов, напротив, Игорь устроил проверку Роману, и тот по его команде расстрелял в упор разведывательно-поисковую группу, убил и ранил нескольких солдат. Делал это осмысленно и не в бою. Почему вышел с повинной Стефко? Он сам сломался психологически от безнадежности своего положения, от недоверия Игоря и Романа к нему и от страха потерять друга своего Олексу. От собачьей жизни в лесах, бункерах, от вечного страха быть в любую минуту убитым.
– Но вы уловили, товарищи, – продолжал рассуждать полковник Полищук, – на основании тех данных, которые нам дал Стефко, ясно, что Игорь очень скоро сможет не только связаться с Шуваром, Уляном, с Лемишем. Он, может быть, даже раньше, чем Лемиш, найдет самостоятельные пути ухода на Запад. И это он сам сказал своим боевикам. Вот ведь мерзавец какой! Как это говорил нам Стефко: Игорь поклялся перед ними: «Ну, хлопцы, Советы долго будут помнить нас. Мы перед уходом на Запад ликвидируем Червоненко, Супруна и приехавшего к ним представителя Киева». Нам еще этого теракта не хватало! Тебя, Михаил Петрович, особо касается, ты уже однажды пережил свою смерть.
Офицеры долго обсуждали полученные от Стефка новые для них данные и пришли к единогласному выводу: оставлять «в живых» явившихся с повинной Грицька и Стефка оперативно нецелесообразно. В «живом» виде они окажут меньшую помощь госбезопасности, так как Игорь не будет в дальнейшем использовать те связи, которые были известны сдавшимся бовикам. Их надо ликвидировать, но как? Надо сделать так, чтобы сохранить им жизнь и в то же время убедительно продемонстрировать их смерть местному населению, от которого Игорь обязательно и скоро получит точную и достоверную информацию о «гибели» в бою своих товарищей – Грицька и Стефка.
Полковник П. Г. Полищук, известный в госбезопасности Украины мастер оперативных комбинаций, предложил остроумную комбинацию, основанную на психологическом эффекте. Он предложил поискать по местным областным моргам трупы молодых мужчин, внешние данные которых могли бы соответствовать Олексе и Ильку. Одеть их во френчи и галифе, фуражки, но без сапог. Сапоги на мертвецов не натянешь. Подгримировать. Да так положить тела на землю, чтобы лица не очень-то просматривались. Время выбрать сумеречное, под вечер. И самое главное – в ногах якобы убитых в бою бандитов поставить известный всему
