захаживал к барону, знал, где ее найти. Многие не обращали на нее никакого внимания, но порой кто- нибудь напивался до безобразия и, воспылав к ней желанием, воображал, что сможет высадить плечом запертую дверь, или пытался уговорить ее, что причиняло гораздо больше хлопот, ведь замки, которые ей поставили втайне от дяди за кругленькую сумму, были невероятно крепкими.

Поэтому она иногда вылезала через окно, спускалась по водосточной трубе и шла на конюшню.

Кристиан помог ей устроить на сеновале маленькое, уютное гнездышко из одеял и подушек, где она могла мирно спать. Мирабелла сомневалась, что кто-то заметит ее отсутствие, а если и заметит… то наутро вряд ли об этом вспомнит.

Может, прятаться от Вита и малодушно, но она пока не готова к его вопросам и реакции на ее ответы. Тактика «избегать» была ничуть не благороднее, чем тактика «отрицать», но Мирабелла знала, что запас ее хитростей ограничен и постепенно убывает.

Когда она вошла в конюшню, Кристиан наполнял водой ведра в стойлах. Делать это с покалеченной рукой, да еще и одному было нелегко. Мирабелла бы помогла, но знала, что этим заденет его гордость.

Он поставил последнее ведро на пол и медленно подошел к ней. Сгорбленный человек в лохмотьях мог напугать кого угодно, если бы не его открытая улыбка и лучистые зеленые глаза. Слой грязи, который, казалось, въелся в лицо и голые руки, мешал определить его возраст, но Мирабелла думала, что ему около сорока пяти.

Дядя нанял Кристиана несколько лет назад. Поначалу она избегала его, как и всех мужчин в доме, будь то слуги или нет. Но однажды он увидел, как Мирабелла пряталась в сене от дяди, который рвал и метал из-за разбитой вазы. Кристиан принес ей одеяло, сел рядом и стал рассказывать о своем детстве в Ирландии.

С тех пор она перестала его бояться.

– Разбушевались сегодня, а? – спросил Кристиан, когда она вошла.

– Зачем спрашиваешь? – поинтересовалась Мирабелла, когда он подошел ближе. – Ты ведь только что был в доме.

– Да. А ты – в кабинете. Обсудим и то, и другое, или просто забудем?

– Забудем, – решила она. – Я слишком устала для чего-то еще.

– Поругалась с лордом Тарстоном?

– Порой он бывает невыносимым ослом.

– У тебя полон дом таких ослов, – заметил он.

– Да, но ничего другого от них ждать не приходится.

– А, значит, он разочаровал тебя, – догадался Кристиан.

– Да. Нет. – Она вскинула руки. – Не знаю.

– Так выясни это для себя, девчушка.

Мирабелла вздохнула и подошла к веревочной лестнице, свисавшей с сеновала.

– Не хочу сегодня думать об этом.

– Воля твоя.

Кристиан придерживал лестницу, пока она поднималась наверх. Забравшись на сеновал, Мирабелла втащила ее следом.

– Тебе что-нибудь нужно, девчушка?

– Нет, спасибо, – крикнула она вниз. – А тебе?

– Нет.

Она достала постельное белье из маленькой коробки, спрятанной в стогу. Смела грязь с пола, расстелила покрывало, бросила подушку и забралась в сделанную на скорую руку постель.

Раньше тихое фырканье и ржание лошадей вместе с успокаивающим шарканьем Кристиана всегда убаюкивали ее. Но сейчас она лежала с широко открытыми глазами и смотрела в деревянный потолок.

Что же ей делать? Прошел всего один день. Один день, а дядя с дружками уже унизили ее в присутствии Вита. Хуже всего то, что Вит явно злился.

«Это не ново», – напомнила она себе. Вит постоянно на нее злился. Но все изменилось – самым удивительным, как она считала, образом – на приеме леди Тарстон. Они стали друзьями, возможно, даже чем-то большим, а теперь… теперь она спит на сеновале, а Вит у себя в комнате проклинает ее.

Мирабелла ворочалась с боку на бок.

Она, конечно, может уйти. Может позволить Виту самому разбираться с этими нелепыми обвинениями в подделке купюр. Может послать дядю к черту, выйти через парадную дверь и пешком пойти в Хэлдон. Там ее всегда примут… как гостью.

Пока не вернется Вит и не вышвырнет ее вон.

Боже, куда она тогда пойдет?

Если бы все это случилось через два года!

Она бы получила свои пять тысяч и купила маленький домик на окраине города. Приглашала бы Кейт, Иви и леди Тарстон погостить у себя. Она хотела сохранить гордость не только на ближайшие два года, но и на всю жизнь.

«И еще много чего хотела», – с горечью подумала Мирабелла.

– У нас гости, девчушка. – Голос Кристиана, словно нож, прорезал ее мысли.

– Что? – Она встала на колени, подползла к краю сеновала и увидела, что на конюшню вошел Вит. Медленно и очень осторожно Мирабелла отползла назад.

– Кристиан, не так ли? – спросил Вит.

– Он самый.

– Я ищу мисс Браунинг.

– Не пробовали поискать в доме? Ночь на дворе, – ответил он.

– Пробовал.

– Значит, леди не хочет, чтобы ее нашли. Вы лорд Тарстон? – Да.

– О вас отзываются как о джентльмене.

– Заслуженно, надеюсь.

– Могу ли я, скромный помощник конюха, спросить, зачем вам понадобилось искать леди среди ночи?

Вит опустил голову.

– Я ее не обижу. Можешь поверить мне на слово.

– Она говорит о вас и вашей семье только хорошее. Все уши мне уже прожужжала. – Кристиан кивнул и показал большим пальцем в сторону Мирабеллы. – Она на сеновале.

Мирабелла ахнула и подскочила.

– Предатель!

Кристиан пожал плечами и неторопливо направился к выходу.

– Если не хочешь, чтобы он надоедал тебе, просто убери лестницу подальше.

Вит прошел по проходу и остановился под сеновалом.

– Ты спустишься вниз, или мне забраться к тебе? Она показала ему кончик веревки.

– Разве свиньи уже научились летать? Ничего у тебя не выйдет.

– Значит, я к тебе.

Он посмотрел на деревянный пол сеновала, который нависал в нескольких футах над его головой. Затем сделал несколько шагов назад.

– Что это ты придумал? – настороженно спросила она. Вит не ответил. Согнул ноги в коленях, подпрыгнул и ухватился за доски.

Она смотрела, раскрыв рот, как он подтянулся на руках и закинул на дощатый настил один локоть, затем другой.

Когда Мирабелла догадалась, что нужно спихнуть его руки и тогда он рухнет вниз, – а это случилось после того, как она перестала любоваться игрой мускулов под его рубашкой, – Вит перекинул ноги и шанс был упущен.

– Даже не верится, что ты сделал это, – изумленно прошептала она.

– Ты же все сама видела, не так ли?

– Да, но… – Мирабелла подалась вперед и посмотрела вниз. Казалось, они сидели очень высоко.