На Кристофера накатила волна вины. Странно — хотя он думал о Такрое, напрасно входившем в транс на своем чердаке, вину он чувствовал главным образом по отношению к Богине. Школа научила его не бросаться клятвами и обещаниями. Он поклялся Богине принести книги в обмен на Трогмортена и не сдержал клятвы, хоть Богиня и была всего лишь девочкой. В школе это считалось намного хуже, чем не сделать то, что хочет твой дядя.
Кристофер даже решил, что потратит соверен, подаренный Ральфом, чтобы принести Богине что-нибудь не менее ценное, чем Трогмортен. Жаль, конечно, особенно теперь, когда он узнал, что золотой соверен — это немалые деньги. Но, в конце концов, у него еще оставались шесть пенсов дяди Ральфа.
Впрочем, было одно затруднение: школа к тому же научила его, что девочки — это полная загадка, они сильно отличаются от мальчиков. Он понятия не имел, какие книги могут понравиться Богине. Пришлось спросить совета у Онейра, у которого была старшая сестра.
— Всякая сентиментальная чушь, — пожал плечами Онейр. — Я даже и не помню.
— Может, тогда сходишь со мной в книжный магазин, а там что-нибудь вспомнишь?
— Согласен. А что я за это получу?
— Я сегодня сделаю за тебя не только алгебру, но и геометрию.
Таким образом, Онейр пошел с Кристофером в книжный магазин в перерыве между уроками и полдником. В магазине он сразу же выудил из кучи “Тысячу и одну ночь”.
— Эта подойдет, — сказал он и положил сверху книжку под названием “Маленькая Таня и Эльфы”. Едва взглянув на вторую книгу, Кристофер поспешно сунул ее обратно.
— Моя сестра читала ее, я знаю, — сказал Онейр обиженно. — Для кого ты выбираешь?
— Она приблизительно нашего возраста.
Онейр уставился на него, ожидая дальнейших объяснений, но Кристофер был уверен, что друг вряд ли поверит в девочку по имени Богиня, и сказал:
— У меня есть двоюродная сестра Каролина.
Это была истинная правда. Однажды мама показала ему портрет его кузины — девочки в кружевах и завитках. Онейру не обязательно было знать, что это две разные девочки.
— Подожди-ка тогда. Может, мне удастся найти настоящую чушь.
Он принялся бродить вдоль полок, а Кристофер остался с “Тысячью и одной ночью”. Книжка выглядела здорово, но, к сожалению, на картинках было изображено что-то очень похожее на ту Безделку, в которой жила Богиня. Вдруг она решит, что это учебная книжка?!
— Вот, пожалуйста! Это стопроцентная девчоночья ерунда, — позвал Онейр, тыча пальцем в целый ряд книжек. — Книги о Милли. У нас весь дом ими завален.
“„Милли идет в школу', — прочитал Кристофер. „Милли из Лоувуд-Хаус', „Милли играет в игру', „Звездный час Милли'. У последней на обложке яркими красками была нарисована школьница и напечатано мелким шрифтом: “Еще одна нравоучительная и возвышенная история о вашей любимой школьнице. Вы будете плакать с Милли, радоваться с Милли и снова встретите всех своих друзей из школы Лоувуд- Хаус...”
— И что, твоей сестре это действительно нравится? — недоверчиво спросил Кристофер.
“Странная манера получать удовольствие от чтения”, — подумал Кристофер, но решил, что Онейру виднее. Он выбрал первые пять книг и еще купил “Тысячу и одну ночь” для себя. На это ушел весь его золотой соверен.
— Не могли бы вы завернуть книги о Милли во что-нибудь водонепроницаемое? — попросил он продавца. — Они отправятся за границу.
Продавец любезно вытащил несколько листов провощенной бумаги, и, кроме того, связал книги веревкой.
Вечером Кристофер спрятал пакет под подушкой. Онейр стащил с кухни свечку и читал вслух “Тысячу и одну ночь”. Книжка оказалась весьма замечательной покупкой. В ней встречались очень интересные места, правда, явно не предназначенные для детских ушей.
Кристофер увлекся и чуть не позабыл, что еще не нашел путь, который приведет в Междумирье из спальни. Возможно, нужно было завернуть за угол. Кристофер решил, что лучший угол находится за умывальником, около кровати Феннинга. Успокоившись, он уселся и слушал Онейра до тех пор, пока свеча не догорела.
В полной темноте Кристофер направился за угол, но ничего не произошло. Он лег и раздраженно слушал храп, сопение и тяжелое дыхание других мальчиков. Так прошло несколько часов. Потом он встал и пошел на цыпочках по холодному полу к кровати Феннинга. Кристофер знал, что это не сработает, еще до того как врезался в умывальник. Тогда он вернулся в кровать, полежал еще некоторое время, но по-прежнему ничего не происходило, и он заснул.
Следующий день был четверг — предполагалось, что именно в четверг он встретиться с Такроем. Ясно было, что в эту ночь Кристофер будет слишком занят, чтобы тащить с собой книги и передавать их Богине, поэтому он оставил их в тумбочке у кровати. Чтобы заметить время, когда все уснут, сам стал читать вслух “Тысячу и одну ночь”. Постепенно комната потонула в сопении и храпе, как обычно, а Кристофер один лежал и не спал. Он не мог попасть в Междумирье, но и заснуть не мог.
После этой ночи он серьезно забеспокоился. Может, путь из детской спальни дома в Лондоне был единственной дорогой в Безделки? Или, может, он просто вырос и потерял способность? Он подумал о Такрое, лежавшем в трансе, и о Богине, дающей клятву Ашет отомстить ему. Кристофер заснул лишь под утро, когда проснулись и запели птицы.
Глава 7
На следующее утро заведующая заметила, что у Кристофера слипаются глаза и он спотыкается на каждом шагу, и накинулась на него:
— Вы что, не можете спать, да? Я всегда слежу за мальчиками, у которых скобы на зубах. Врачи даже не понимают, как это неудобно. Сегодня вечером я приду и сниму их, а утром вы зайдете и заберете. Я и Мейнрайта — старшего заставляю делать то же самое. Вот увидите — поможет!
Кристофер ничуть не верил в эту затею. Все знали, что снимать скобы было одной из причуд заведующей.
Но, как ни странно, помогло. Не успел Феннинг закончить читать “Тысячу и одну ночь”, как Кристофер, нащупав в ящике сверток с книгами, мгновенно провалился в сон. И тут случилось нечто удивительное. Он выпрыгнул из кровати, подхватил сверток и пошел через спальню. Казалось, что никто его не замечает. Он подошел к Феннингу, который как раз в это время зажег украденную свечу, пристроил ее на подушке и продолжил читать. Видимо, никто не понял, что Кристофер завернул за угол и очутился на тропинке, ведущей в долину.
Одежда лежала в обычном месте. Он переоделся и повесил сверток на ремень, чтобы обе руки были свободны для Междумирья.
С тех пор, как Кристофер был здесь в последний раз, произошло много перемен, и ему показалось, что он здесь впервые. Он попытался разглядеть скалы, но безуспешно. Все вокруг было бесформенным, зыбким и ему стало почти страшно. А ветер с изморосью и туманом вовсе пугал. Угрожающая пустота висела над головой.
Карабкаясь в Десятые Миры, потонувшие в тумане, от которого камни были мокрыми и скользкими, Кристофер думал о том, что этот край просто позабыли, когда сотворяли остальные миры. Все в Междумирье
