шумом охрану, но эта-то остановилась у поста…
- Миш, дай бинокль! - в полголоса приказал я.
'Так, 'кюбель' стандартный, армейский… Вон и 'WH' на номере… - рассуждал я про себя, разглядывая машину в оптику. - Так, стоп! А это что за на фиг?' - из задней части 'легкового автомобиля для перевозки личного состава', как пафосно именовали эту колымагу немцы, торчала совсем нештатная антенна радиостанции. Я перевёл взгляд на вылезшего из машины немца. Две сотни метров - для хорошего бинокля не расстояние. Я даже выражение его лица и петлицы рассмотрел. И ни то, ни другое обычными не были. Выражение лица было слишком властным, а петлицы слишком эсэсовскими! А член данной организации, приехавший на армейской машине, в свете предстоящих событий мог означать только одно - проверку на маршруте!
Первым побуждением было крикнуть 'Ура!' и захлопать в ладоши. 'Гиммлер всё-таки приехал!' - иначе, что здесь этот унтерштурмфюрер делает в пять-то часов утра?
Вторым - разузнать, что будет дальше.
Я пару раз беззвучно соединил ладони, а потом шепнул Соколову:
- Ложись! Минут пятнадцать подождём.
По губам читать я не умел, тем более, по-немецки, но пантомима была достаточно выразительна: начальник поста - пехотный унтер, докладывал стоя по стойке смирно, а эсэсовец время от времени задавал короткие вопросы. Наконец, спустя восемь минут, унтерштурмфюрер отдал команду 'вольно' и отошёл к своей машине. Оттуда ему немедленно протянули микрофон и наушники, и он принялся докладывать, как я догадался, 'наверх'. Эсэсовский лейтенант уложился в три минуты, а затем, вернув радиопричиндалы, развил бурную деятельность: повинуясь взмахам его руки, четверо солдат спустились с дорожной насыпи и скрылись в кустах. 'Ага, секреты выставили! - догадался я. - Так поздно уже, братцы! Даже если цистерну боржома выдуете - почки всё равно тю-тю!' - мы в очередной раз переиграли противника по темпу, так что можно и позлорадствовать.
Ещё две пары немцев были отправлены на противоположную от нас сторону дороги. Затем из машины вылез коренастый ганс с петлицами шарфюрера и направился к караульной будке, а 'начальник- проверяльник' сел в машину и, сделав всем ручкой, укатил в сторону Минска.
Зуб даю, в кармане у оставшегося у моста унтера лежит какой-нибудь интересный жетончик, вроде тех, которыми мы немцев дурили! И вроде, всё немцы делают правильно, но, похоже, никому в голову из них не может прийти, что ловушка давно снаряжена, так что шансы наши на успех ох, как неплохи! Теперь только на финишной прямой не споткнуться…
'Двенадцать часов до момента истины осталось, а пока ничего не ясно!' - Фермер отвёл взгляд от часов, светящиеся стрелки которых показывали пять минут пятого. Уже много лет Александр относился к своей работе со спокойной уверенностью профессионала, хорошо знающего своё ремесло. Но никогда ещё ему не приходилось проводить такую серьёзную операцию на свой страх и риск. 'Ни прикрытия, ни помощи… Ну да мы хоть и не Александры Невские, но и не пальцем деланы! - сам того не замечая, подполковник методично выщелкивал патроны из 'тэтэшного' магазина и машинально расставлял их в линию на столе. - Здесь и сейчас всё должно быть тип-топ! Если, конечно, немчура лес прочёсывать ДО акции не начнёт… А вот там, у наших, нам как бы не сложнее придётся…'
И Фермер вспомнил, как вчера чекист-грузин шёпотом начал буровить что-то на тему того, что песенка, которую Тоха пел - идеологически не очень выдержанная.
- Ну, арестуй его, коли ты такой джигит! Но когда тебя потом твои же начальники в позу пьющего оленя поставят - не плачь дорогой! Не поможет! Или ты тоже четыре языка знаешь, пяток откормленных немцев голыми руками завалить можешь и структуру немецкой армии наизусть помнишь? Э? - было приятно вспомнить, как после этих слов сник Горгорадзе. Но, одно дело осадить гэбэшного сержанта, к тому же считающего тебя старшим по званию, и совсем другое - бодаться с зубрами и мастодонтами, повелевающими тысячами таких сержантов и отправляющих врагов к стенке на счёт 'раз'.
'Ничего, есть идеи и на этот счёт…' и Александр, собрав в горсть расставленные на столе пистолетные патроны, принялся снаряжать магазин.
Берлин, Принц-Альбрехтштрассе, дом 8. 14 августа 1941 года. 13:13
- Похоже, ваш тёзка глупее, чем я думал, Вальтер…
- С чего вы взяли, группенфюрер?
- А вы сами не видите? - раздражённо спросил Мюллер. - Вот это дело - 'Медведь'! Это же идиотизм - группа великолепных профи катается где хочет, а они прекратили разработку, - он прочитал по бумаге, - '… в связи с убытием объекта разработки из зоны ответственности германских войск'! - лицо начальника скривилась словно его заставляли съесть тарелку лимонов, политых уксусом и посыпанных перцем.
- Шелленберг, это не идиотизм? Или вас смущает формулировка? Тогда скажу проще - похоже, он такой же тупоголовый кретин как его соседи - поляки! Они даже не переслали образцы, - шеф гестапо снова посмотрел в бумаги, - '…шары изготовлены из твердого немагнитного материала желтого и зеленого цветов методом горячей штамповки (видны следы от пресс-форм). Материал изготовления и назначение объектов специалистам не известны. Всего таких шаров обнаружено двадцать одна штука.' Что, пару штук в Берлин послать было жалко? На четыре эпизода - один словесный портрет!
- Группенфюрер, я читал эти отчёты, вполне логично, что с тем объёмом работы…
- Какого чёрта, Вальтер? Вы что, ни хрена не видите, кроме своих хитрых игр? Эти русские р а б о т а ю т! И делать они это умеют, в отличие от ваших утончённых англичан, уж мне поверьте! Не удивлюсь, если завтра они подложат ежа под задницу кому-нибудь вроде быстроногого Гейнца или фон Бока. Сдаётся мне, не зря они легли на дно…
- Группенфюрер, я считаю, нужно немедленно предупредить группу охраны рейхсфюрера!
- Немедленно! И Небе сообщите! Гейдриху я сам сейчас позвоню! - и группенфюрер СС и генерал- лейтенант полиции сорвал трубку с телефонного аппарата. - Драные тупоголовые свиньи!
Глава 7
Москва, улица Дзержинского, дом 2, 13 августа 1941, 20:33
- Ну, товарищ капитан, чем порадуете? - несмотря на хроническое недосыпание, сегодня Судоплатов себя чувствовал на удивление бодрым и говорил подчёркнуто приветливо, стараясь приободрить вымотанных сотрудников.
Капитан Седов, руководитель группы дешифровальщиков, две недели как приданный в распоряжение Павлу из Разведупра, привычным жестом закрыл папку, лежавшую перед ним на столе и устало потёр красные глаза:
- Очень много работы, товарищ старший майор госбезопасности. Вот только закончили, - и он достал из ящика стола ещё одну папку. - Для вас из Главного управления Белоруссии.
Судоплатов протянул руку, собираясь забрать документы.
- Секундочку, Павел Анатольевич, - и капитан снова полез в ящик стола.
'Как всегда расписаться в получении надо…' - почему-то весело подумал старший майор. Капитан уже успел прослыть среди сотрудников законченным педантом, строго соблюдающим все инструкции. - А что ты хоте? Шифровальщики все такие. Жар холодных чисел, математики, безумные гении и, одновременно, педанты почище иного старого счетовода…' - когда начальник Особой группы поставил роспись в нужной графе, то заметил, что шифровальщик мнётся, будто не решаясь что-то спросить.
- Спрашивайте, товарищ капитан!
Седов от бодрого приказания вздрогнул, и, помявшись ещё мгновение, сказал:
