мужского тела и секса, крови и смерти. Сам он будто окаменел и продолжал крепко сжимать ее плечи. Дыхание его сделалось частым и поверхностным. Элли тотчас вспомнила, как после сатанинской атаки он взял ее прямо на столе. Тело ее затрепетало – как от воспоминаний, так и от близости мужчины, сжимавшего ее в объятиях. Впрочем, разве сейчас это главное, когда вокруг них столько страданий и смерти?

Стремление пойти к тем, кто в эти минуты нуждался в ней, оказалось сильнее, оно взяло верх над желаниями плоти.

– Отпусти меня, – негромко сказала она Ройсу и посмотрела в сторону раненых. Ближе всего к ней лежал воин, пронзенный сразу тремя стрелами, причем одна пробила ему легкое. Если она не придет ему на помощь, то через считаные минуты он умрет.

Ройс ничего не ответил. Зато одарил ее пристальным взглядом серых глаз, в котором читалась такая страсть, что Элли была готова сию минуту лечь в его постель. На какой-то миг она испугалась, что он не отпустит его, что еще крепче прижмет ее к груди и не выпустит из объятий. Но нет, лицо его осталось суровой маской. И хотя взгляд его пылал похотью, Ройс разжал руки, и она отступила в сторону.

Нет, сейчас не время думать о Ройсе, решила она и, хотя битва еще не закончилась, поспешила к раненым. Подойдя к пронзенному стрелами страдальцу, она напитала его исцеляющим светом. При этом она ощущала присутствие Ройса, он застыл рядом с ней, охранял на тот случай, если враг попробует помешать ей.

Дыхание давалось ей с трудом. Что ж, таково ее предначертание. Она выполняла свой долг – возвращала к жизни тех, кто был одной ногой в могиле, он выполнял свой – стал для нее чем-то вроде щита, оберегал и защищал ее, зорко следил за тем, чтобы никто не рискнул приблизиться к ней в те минуты, когда она сама уязвима как никогда.

Нет, свою погибель он примет в будущем не из-за нее.

Вскоре раненый смог сидеть; дыхание его восстановилось. Элли тут же поспешила на помощь другому, с черепной травмой. Из раны ручьем текла кровь. А еще он лишился в бою правого уха. С губ несчастного слетали жалобные стоны. Чтобы облегчить его страдания, Элли первым делом укутала его коконом белой энергии, после чего взялась останавливать кровотечение.

– Сколько всего раненых? – повернулась она к Ройсу.

– Около дюжины – тех, кто еще не умер.

Элли задумалась – хватит ли ей сил и времени исцелить каждого?

– А сколько мертвых?

Ройс посмотрел вверх, туда, где на бастионе еще оставались Малькольм и Клэр, и спустя минуту сказал:

– Раза в три больше, чем раненых, Эйлиос. В одиночку тебе не справиться. Макнейл тоже наделен исцеляющей силой. Да и Клэр тоже может помочь.

Элли про себя оплакала погибших. Она не знала, кто такой Макнейл, но ей не помешает любая помощь.

– Если есть кто-то, кого, по-твоему, я должна исцелить первым, скажи мне. – С этими словами она обернулась к раненому защитнику замка и напитала его рану целительной силой. После чего занялась еще одним раненым, затем вторым, третьим…

Время, казалось, топталось на месте. Многие получили ожоги, многие были серьезно ранены в голову камнями, но страшнее всего были колотые раны. Ей еще ни разу не приходилось иметь дело с увечьями, вызванными средневековым оружием. С другой стороны, разве ей когда-либо доводилось быть участницей вооруженного конфликта? Она уже вернула к жизни четверых раненых, когда ей на плечо легла рука Ройса.

– Эйлиос, Малькольм просит, чтобы ты исцелила его лучшего воина, Шамуса. Клэр пробовала это сделать, но у нее не получилось. Макнейл займется раненым Магистром.

На какой-то миг Элли застыла в растерянности. Схватка, слава богу, закончилась, и последние гиганты, наконец, с позором бежали с поля боя. И пусть лязг оружия стих, зато теперь замок наполнился женскими рыданиями, сдержанными разговорами мужчин, но громче всех раздавались стоны раненых. Над замком словно повисло темное облако. День был сер и уныл, как будто Древние, видя смерть и страдания, скорбели по павшим и раненым, и эта их скорбь была ощутима едва ли не кожей, тяжким грузом давила на плечи. Элли казалось, будто на нее навалили тяжелую ношу, которая своим неподъемным весом давила ее к земле.

Она потерла виски и заморгала. Ею владела страшная усталость – казалось, еще мгновение, и она лишится чувств. Подниматься на ноги она боялась, те были словно ватные. Ей требовался отдых, впрочем, об отдыхе можно было только мечтать. Ибо раненые и умирающие ждать не могут. Напомнив себе, что ее ждут другие дела, она сделала вздох поглубже. Хотелось бы надеяться, что Макнейл сможет исцелить хотя бы половину оставшихся раненых. Одно она знала точно – ее собственные силы уже на исходе.

– Признайся, ты ведь исчерпала силы? – спросил Ройс, пристально глядя ей в глаза.

– Не могу и не стану спорить с тобой. Но где Шамус?

Стараясь не наступать на мертвых, Ройс повел ее через внутренний двор. Стоило Элли замедлить шаг, как раненые начинали взывать о помощи. Она, в свою очередь, одаривала каждого улыбкой.

– Я сейчас вернусь, – пообещала она им, и это были не пустые слова.

– Можно подумать, я не чувствую твою усталость! – воскликнул Ройс. – Тебе не хватит сил исцелить всех остальных. Да и силы Макнейла тоже не безграничны. Так что тебе придется выбирать.

– Я не Господь Бог, чтобы решать, кому жить, а кому умирать, – мрачно ответила Элли.

– Боюсь, что сегодня тебе придется это сделать, – произнес Ройс.

Элли на мгновение замедлила шаг. Нет, так дело не пойдет. Раздавать таким образом жизнь было не в ее привычках.

– Не пытайся мешать мне, когда я буду делать то, что должна, – негромко возразила она. Времени и сил на пустые споры у нее не было. В следующий миг она увидела, что Клэр жестами подзывает ее к себе.

И Элли бросилась к крупному, немолодому мужчине с седыми волосами. Он был без сознания, из раны в животе вытекала кровь. Земля вокруг него тоже пропиталась кровью, и Элли испугалась, что он в любое мгновение может уйти из жизни.

– Помочь ему не в моих силах, – пояснила Клэр. – Он умирает, я чувствую, как жизнь покидает его.

Элли опустилась на колени. Сердце билось, но еле-еле. Задействовав последние резервы, она укутала умирающего Шамуса целительной энергией, после чего попыталась пропитать ею его слабеющее на глазах тело, насытить ею его стремительно ускользающую жизнь. Ее старания увенчались успехом, вскоре огонек жизни запылал с новой силой, и тогда она сосредоточилась на его ране. От напряжения по спине ее стекал ручьями пот. Находить в себе источник силы с каждым мгновением становилось все трудней и трудней, не говоря уже о том, чтобы поддерживать ее постоянный поток. Ею вновь овладела слабость и головокружение. Ощущение было такое, будто ее вот-вот вырвет.

Лишь собрав в кулак остатки воли, она сумела зачерпнуть в себе целительную силу и направить ее на Шамуса. Вскоре тот открыл глаза и заморгал, глядя на нее.

Увы, ей самой было не до улыбок. Земля под ней покачнулась, и она, хватая ртом воздух, села прямо на пропитанный кровью песок. Она ведь пообещала себе, что доведет дело до конца, и непременно это сделает.

Ройс опустился рядом с ней на колени и положил ей на плечо руку.

– Думаю, на сегодня хватит.

– Дай мне еще минуту, – негромко сказала Элли, в надежде, что голос не выдаст ее позорную слабость.

Ройс в упор посмотрел на нее. Когда же она не ответила на его взгляд, он поднял ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

– Тебе ведь ни разу не приходилось исцелять сразу так много людей.

– Да, на войне я впервые.

Он поморщился, как будто не слушал ее ответа.

– Ты не боишься, что навредишь самой себе? Этак ты себя угробишь!

Об этом Элли даже не думала.