— Ну что тебе нужно еще? — раздраженно спросил Рольф, приподнимаясь на локте.

— Вы не желали бы этой ночью закрепить наш брак перед Всевышним? — Алис чувствовала, что вот- вот сорвется.

— Нет, — прозвучал короткий ответ.

Она не поверила своим ушам и на миг совершенно растерялась.

— Так вы не желаете?

— Нет!

— Но как прикажете это понимать? — Алис слегка отодвинулась и уперлась спиной в стену. — Ведь я ваша жена!

Рольф вскочил и, гневно сверкая глазами, заметался по комнате, как будто не в силах был дольше делить с ней хозяйское ложе. Тут уж Алис перепугалась не на шутку: неужели это она вызвала в муже такую ярость?

— Придется тебе кое-что растолковать, — отрывисто произнес де Варенн. — Мне было так тошно смотреть на тебя во время порки, что теперь нет никакого желания с тобой связываться! Никакого! Вот, убедись сама! — И он с откровенным бесстыдством показал на себя.

Алис то бледнела, то краснела, не в силах вымолвить ни слова. Наконец она невнятно пролепетала:

— Вы что же, вообще не хотите быть моим мужем?

— Ты уже стала моей женой. Мы обручились.

— Но не до конца!

— Возможно, со временем, когда у меня появится настроение, я скреплю наш брак в глазах Господа, — холодно процедил он. — Но не сегодня.

— Разве вы не хотите иметь сыновей, милорд? Я молода, здорова и готова родить вам множество наследников!

— У меня и так их не меньше полудюжины. — Рольф ухмыльнулся. — Подрастают где-то в Нормандии и в Анжу, а еще парочка незаконнорожденных уже здесь, в Суссексе. Так что можете не волноваться, мадам, в наследниках недостатка не будет!

— Но как же тогда наш брак?

— Скорее всего я выполню свой долг, но сначала из моей памяти должно изгладиться твое тошнотворное злорадство при виде наказания, постигшего твою сестру. А пока можешь спать спокойно: никто не станет на тебя посягать. Спокойной ночи, леди! — Произнося эти слова, он с решительным видом вернулся в постель.

Как она его ненавидит! — против воли подумала Алис. И как ей повезло!

Ну а на людях она будет делать вид, будто все в порядке, — это не составит ей труда!

Несмотря на усталость, норманн спал тревожно, то и дело просыпаясь.

Завтра он намеревался доставить королю плененного Моркара и даже поспешил отправить гонца с радостной вестью о том, что захватил одного из вожаков мятежных саксов. Стоило представить гнев короля, когда он узнает, что Моркар сбежал, как ему становилось не до сна. Вильгельм наверняка разозлится и пожелает узнать все подробности, после чего последует скорая и жестокая расправа, которой не миновать и Рольфу как главному виновнику происшедшего.

Он не спрашивал себя о причинах своего упорства. Не в его силах защитить Кейдре, и все же он не выдаст королю ее имя. Она — его рабыня, виновная в измене, — уже получила по заслугам. Но если бы все действительно обстояло так просто! Излагая Вильгельму полу правду, Рольф неизбежно осквернит свои уста полу ложью.

Кейдре не простая рабыня, принадлежащая замку, — она сводная сестра самого Моркара, и король наверняка счел бы сведения о случившемся крайне важными. Рольфу не сносить головы, если до Вильгельма дойдет вся правда.

Тогда чем же еще, как не сглазом, объяснить все, что с ним творится? Это против его правил. Де Варенны никогда не были предателями, и Рольф гордился тем, что Вильгельм считает его своим лучшим военачальником и доверяет ему как самому себе. Это доверие было большой честью, но и налагало немалые обязанности. Рольф десять лет служил своему сюзерену верой и правдой, не щадя живота; для него изменить королю было равносильно измене себе. Но как прикажете сохранить верность Вильгельму и при этом защитить от него Кейдре? Выдав ее истинное происхождение, он скорее всего обречет саксонку на новое наказание вдобавок к уже полученному; возможно, ее просто повесят. О том, какая кара ждет в этом случае самого Рольфа, лучше было вообще не думать.

Его жена давно спала на своем краю постели. Он прекрасно почувствовал ее облегчение, когда Алис убедилась, что сегодня ей не придется исполнять супружеские обязанности. Рольф презрительно фыркнул при мысли о том, до чего он докатился. Еще месяц назад он обрюхатил бы эту бабу в два счета и думать не думал о последствиях; теперь же он злился не только на Алис, но и на себя за то, что позволил себе поддаться влечению к рыжей ведьме. Этому следовало положить конец.

Рольф снова дал себе клятву держаться подальше от Кейдре и уж, во всяком случае, не пытаться ее обнимать и целовать — иначе он снова не сдержится и его инстинкты одержат верх. На словах все было просто — но как выполнить клятву на деле?

Чертова баба, ну что она натворила? Кейдре не могла не отдавать себе отчет в том, чем рискует, когда лезет в мужские игры! Вильгельм и глазом не моргнет — вздернет ее за хорошенькую шейку, и дело с концом!

И тут Рольфа осенило. Да ведь она вытворяет что хочет, потому что не сомневается: он покроет все ее выходки!

Впервые в жизни Рольф не на шутку испугался. Никогда он не знал сомнений и не занимался рассуждениями о том, что чувствует какая-то баба; ему требовалась женская плоть лишь тогда, когда тело требовало утолить определенного рода голод. Взяв свое, он шел дальше к намеченной цели как истинный служака, преданный своему королю. Это было смыслом его жизни, опорой существования. Неужели он ошибался? Но тогда кто же он на самом деле?

«Я — Рольф де Варенн! — с мрачным упорством повторял про себя норманн. — Рольф Беспощадный, эрл Эльфгар и самый доверенный королевский военачальник!» Но даже это заклинание не помогло ему заснуть.

Наверное, он все же задремал и в полусне решил, что его разбудили жалобные причитания Алис. Только очнувшись окончательно, Рольф понял: Алис спокойно спит. Тогда откуда доносится плач? Скорее, плакал не ребенок, а женщина! Так и есть: рыжая ведьма! Еще не додумав эту мысль до конца, Рольф вскочил с кровати и снова услышал тихие, отчаянные рыдания.

Рыцарь замер на пороге комнаты, мучаясь от сознания того, что это по его приказу Кейдре высекли и теперь она страдает от лихорадки и боли в израненной спине. Ему пришлось напомнить себе только что данную клятву. Кейдре стонала, не приходя в себя, теперь он видел это ясно. Рольф не сомневался, что ее мучает тот же кошмар, который не давал покоя ему самому, — картина ее истязаний.

Вернувшись к себе, норманн грубо растолкал жену:

— Вставай! Вставай, Алис!

— Милорд… — пролепетала она, — что случилось?

— Ступай к сестре!

— Что? — Она в недоумении уселась на кровати.

— Ступай к сестре, я сказал! Кажется, ей снится кошмар, и ты должна ее разбудить.

Не скрывая, как мало радости доставил ей этот приказ, женщина все же поднялась и накинула халат. Рольф шел следом и нес лампу, но не позволил себе перешагнуть порог комнаты, где спала Кейдре.

Алис встряхнула сестру с той же силой, с какой только что будили ее.

— Осторожнее! — воскликнул Рольф. — Ей же больно! Алис прикусила губу, но стала действовать не так грубо.

— Кейдре, проснись! Да проснись же ты!

Во сне Кейдре послышалось, будто Алис смеется, и она напряглась всем телом в ожидании нового удара. У нее больше не было сил терпеть эту жуткую боль, и она готова была. без конца кричать и плакать.