беспредметных скульптур, плотно забивших другую, — как если бы рука великана приподняла пол за угол и стряхнула все в конец комнаты. Когда они вошли, двое волооких юношей-итальянцев уставились на них. Они сидели на спальных мешках, дымя одной сигаретой на двоих. В воздухе висела вонь марихуаны и немытых ног.

— Vattene![12] — крикнула Натали, как на кошек в кухне. Как кошки, они бросились прочь, — Эти итальянские ребята смазливы, — сказала она Джеку, наливая воды, высыпая кофе в кофейник и со стуком ставя его на примус, — но хочется использовать их один раз, а потом вышвырнуть.

Она резкими шагами двигалась по комнате, вихляя бедрами так, словно их чувственность была ее наказанием. Ее взгляд скользил по нему, всего ощупывая, холодно оценивая. Она была вызывающе откровенна, чтобы смутить его, осадить. Ему приходилось встречать такое поведение у людей, которым было что скрывать.

Присесть оказалось не на что, перевернутого ящика из-под апельсинов — и того не было. Он остался стоять, даже когда она сунула ему в руку надтреснутую чашку. Весь их разговор так и проходил в неудобном стоячем положении.

— Вы знали Тима?

— Он мой отец.

У нее на лбу собрались морщины.

— Он ничего не говорил мне о том, что у него есть сын.

— Он и мне мало говорил об этом.

— Тогда вы, наверно, поймете, почему я не рыдаю, угадала?

Джек фыркнул. Надменностью и холодной красотой она была точь-в-точь как статуи Форума, и с таким же успехом можно было ожидать, что она прольет слезу.

— Вы хорошо его знали?

— Он помог мне. Устроил выставку здесь, в Риме. Хотя ради этого пришлось переспать с ним.

Изображает крутую шлюху; но теперь он понимал, что все это напускное.

— Вы художник — могу я вас спросить кое о чем? Вы когда-нибудь видели цвет индиго?

— Ха! — Она поставила чашку на заляпанный краской рабочий стол и показала на картину, висящую на стене: грубый красочный слой передавал все промежуточные оттенки между синим и фиолетовым. — Я смешала здесь все на свете. Тут есть и менструальная кровь, и сперма, и сопли и так далее. Маковый сок. Голубое кюрасо. Все. Вы не увидите здесь индиго, потому что его тут нет.

— Он верил в его существование. Я говорю об отце.

— И все верят. Весь мир верит, что существует цвет, называющийся «индиго», пока не попросишь показать его. Когда-то я тоже верила. Много времени потратила, чтобы получить его на полотне. На этой картине есть два оттенка, добытые с помощью природного красителя — растения Indigofera, то есть индигоноска на латыни. Скажите мне, что это не оттенки синего.

— Для получения наследства мы обязаны опубликовать его книгу о Невидимости; есть и другие условия. Вы готовы выполнить их?

— Возможно.

— Я здесь не для того, чтобы уговаривать. Я хочу услышать от вас «да» или «нет», и простите меня, но, похоже, деньги могут вам пригодиться. Я пробуду в Риме еще дня два. Остановился в его доме. Адрес…

— Я знаю, где его дом. И мой ответ будет «да». Я позвоню вам.

Она взяла у него чашку и выплеснула кофейную гущу в раковину, находившуюся в углу комнаты. Затем проводила его на улицу и подобрала маску, готовясь возобновить работу. Выгнанные итальянцы сидели во дворе, поглядывая на них.

— Над чем вы работаете? — поинтересовался Джек.

— Если вы сами не видите, бесполезно что-то объяснять.

Она надела рукавицы, опустила маску и включила сварочный аппарат. Джек вышел со двора. Старуха в окне смотрела ему вслед, по-прежнему жуя щеки.

Вы можете подумать, что, когда я говорю о даре быть невидимым или о способности различать цвет Индиго, речь идет о некоем надувательстве. Тем не менее то, о чем я расскажу, относится к оптическому явлению, которое можно реально видеть. Трудность подтверждения этого научным методом заключается в невозможности удовлетворительно повторить его самому. Вы не сможете продемонстрировать коллеге повторяющийся результат, если этот коллега в равной мере не владеет искусством видеть.

Люди пассивно воспринимают видимый мир. Они видят лишь часть того, что находится у них перед глазами. Они просто реагируют на узор ковра, тень на лужайке, змею под цветком, не замечая даже многое из того, что находится на поверхностном уровне.

Но возьмем профессионального или ученого наблюдателя, вооружившегося линзами сложной конфигурации, телескопами, микроскопами и увеличительными стеклами, доку в наблюдении за огромными или мельчайшими объектами. Общеизвестный научный факт: исследуемый объект меняется в самом процессе исследования. Узор расплывается, тень растворяется, змея уползает и прячется.

Есть третья возможность, хотя она и требует тренировки. Это использование периферического зрения. Лишь при улавливании цвета Индиго я обнаружил возможность непосредственного использования бокового зрения. Но как добиться этого? Распустите узор ковра — и останетесь с болтающимися нитями; поймайте тень сачком — и увидите, что это даст; схватите змею за хвост, и она сбросит кожу.

Прежде чем продолжить и перейти к семи ступеням видения, я должен убедиться, что ваш дух готов к этому. Упражнения, о которых пойдет речь, не предназначены для слабого духом. Если вы страдаете каким- нибудь нервным расстройством, психически неуравновешенны, легко возбудимы, не способны доводить дело до конца, если вам свойственны гипертрофированная интравертность, меланхолия, наркотическая, алкогольная или любая иная зависимость, размягчающая волю, в таком случае следует вернуть эту книгу на полку. Это не для вас. Если же, с другой стороны, вы по-прежнему уверены в себе и настроены решительно, тогда риск все потерять уравновешивается возможностью познать чудо.

По крайней мере в течение шести недель до того момента, как вы приступите к этим упражнениям, употребление наркотиков или алкоголя должно быть полностью исключено. Малейшее отступление от этого условия чревато роковыми последствиями для здоровья.

На протяжении всего периода экспериментов (и, думаю, еще двух недель до их начала) вы не должны смотреть телевизор. Дело не в порочности самого содержания телешоу, но в мерцании изображения, формируемого электронно-лучевой трубкой. Тренировка глаза на ярко освещенном телеэкране приводит к пагубным последствиям, сказывающимся на четкости бокового зрения (о более частных подробностях этой проблемы см. Приложение).

Приступая к процессу фокусировки взгляда, для правильного начала экспериментов ежедневно выделяйте два раза по двадцать минут, чтобы побыть в покое и уединении. Просто устройтесь поудобней в кресле и пробуйте представить отсутствующий цвет спектра. Вы уже установили, что цвет Индиго недоступен зрению, поэтому просто сосредоточьте свои мысли на разрыве между синим и фиолетовым цветами спектра. Вы обнаружите, что ваша мысль постепенно теряет четкость. Не сопротивляйтесь; просто, обнаружив, что это происходит, напомните себе о цели ваших умственных усилий и начните сначала.

Последнее действие в духовной подготовке — нечто вроде очищения. Речь не о том, чтобы жечь всяческие благовония, очерчивать магические круги в воздухе или о еще каком колдовстве. Но о борьбе с демоном Скепсиса.

Если у вас есть друзья или знакомые — неисправимые скептики, ни в каком виде не пытайтесь обсуждать с ними эти упражнения. (Можно было бы даже подумать над тем, не пора ли избавиться от друзей, которые в конце концов не оправдали доверия, — но это ваше дело.) Оградив себя от демонов, осаждающих вашего друга, возьмитесь за собственного. Демон Скепсиса коварен. Я встречал его, смотрел