– А что это там, впереди? – спросил Пепе.

– Ага! Я и не заметил. Будь он проклят! Это пес. Ну конечно, пес!

– Верно, пес, провались он!

– К черту в пекло этого пса! Я уже про него слыхал. Редкостный пес. Дьявольщина! Задаст он нам хлопот! Хорошо еще, что ветер не в ту сторону. Сейчас неопасно... А, черт! Гляди!

Всадник вдруг остановился и подозрительно посмотрел на вершину скалы, где скрывались охотники. Что-то в поведении собаки обеспокоило его.

– Будь он проклят! – опять пробормотал Мануэль. – Этот пес еще задаст нам хлопот! Наше счастье, что ветер не в ту сторону.

Ветер был совсем слабый, дул он и в самом деле со стороны всадника прямо в лицо охотникам, и это было для них удачей, не то Бизон, конечно, почуял бы их.

Их засаду и так чуть не обнаружили. Какой-то еле уловимый звук – быть может, одна из лошадей переступила ногами в траве возбудил подозрение собаки, хотя всадник ничего не услышал. Да и собака, видимо, сразу успокоилась – она опустила морду и снова побежала вперед. Всадник последовал за ней. Через несколько минут они скрылись из виду.

– Теперь, сынок, в пещеру!

– Пошли!

Охотники спустились вниз, сели на коней и, пробравшись среди скал, въехали в ущелье. Держась в тени откоса, они поехали в дальний, узкий конец ущелья, к той тропе, по которой недавно спустился всадник. Поднимаясь по ней, они внимательно смотрели на утес справа, так как знали, что пещера должна быть на этой стороне.

Они не опасались, что оставят след и Карлос распознает его, даже если будет возвращаться днем: тропа вела по камням, и на них уже были отметины, оставленные копытами его собственной лошади. И все же Мануэль не был спокоен; время от времени он твердил не то про себя, не то обращаясь к своему приятелю:

– Будь он проклят! Задаст нам хлопот этот пес, наверняка задаст! Будь он проклят!

Наконец в каменной стене ущелья, словно черное пятно, показалось жерло пещеры. Мануэль бесшумно спешился и, оставив своего коня с Пепе, взобрался на уступ и стал внимательно разглядывать вход в пещеру. Хитрый охотник был осторожен на случай, если вдруг кто-нибудь оказался внутри, – он не упустил из виду и такую возможность.

Некоторое время он прислушивался у входа, потом послал в пещеру собак; они не залаяли, не заворчали, и Мануэль наконец успокоился. Он заполз туда сам, все же держась в тени скал, потом высек огонь, заслонив свет, чтобы отблеск его не падал наружу, быстро огляделся и, окончательно убедившись, что никого нет, вышел и велел товарищу привести коней.

Теперь в пещеру вошли оба охотника вместе со своими лошадьми. Они обшарили все кругом и на сухом уступе обнаружили несложное хозяйство Карлоса. Серапе, небольшой топорик, чтобы колоть щепки для очага, котелок для варки пищи, две-три чашки, несколько кусков вяленого мяса и немного хлеба – вот и все, что было в пещере.

Непрошеные гости присвоили себе все то, что им пришлось по вкусу, привязали лошадей в глубине и тщательно осмотрели каждый уголок, чтобы уже совсем освоиться в этом каменном жилище; потом они погасили огонь и, словно хищные звери, залегли, подкарауливая свою ничего не подозревающую жертву.

Покинув пещеру, Карлос ехал с осторожностью, вполне естественной для человека в его положении. Однако этой ночью он был особенно осмотрителен. Он зорко вглядывался в каждый кустик на пути, в каждый камень, за которым мог бы притаиться враг. Почему же сегодня он более осторожен, чем обычно? Да оттого, что в душу его закралось подозрение, и подозревал он, что на его след могли напасть те самые люди, которые так близко от него лежали сейчас в засаде.

В последние дни он часто думал об этих людях. Он хорошо знал их и знал, что оба они, а Мануэль в особенности, ненавидят его. Их могут послать на розыски, думал он, и, несомненно, они способны его выследить. Вот почему Карлос тревожился сейчас куда больше, чем прежде, когда его преследовали отряды улан с их неопытными начальниками. Если на поиски его двинутся хитрый мулат и его не менее проницательный дружок, то, конечно, пещера недолго будет служить ему убежищем, и он уже не сможет так легко получать вести из Сан-Ильдефонсо.

От этих мыслей Карлосу было не по себе и стало бы еще тревожнее, не будь он уверен, что приятели охотятся сейчас далеко на плоскогорье. Он надеялся, что сумеет уладить все свои дела и уехать из этих краев до того, как вернутся Мануэль и Пепе. Но в это утро его надежды рухнули.

Он возвращался в свое убежище, когда уже рассвело. На этот раз Антонио, за которым неотступно следовали шпионы, не удалось вовремя прийти в условное место, и поэтому Карлос задержался. Возвращаясь в ущелье, он натолкнулся на свежий след, который шел с северного края плоскогорья. Здесь прошли лошади, мулы и собаки, и по следам Карлос быстро посчитал, сколько их было. Оказалось – как раз столько, сколько лошадей, мулов и собак у желтолицего охотника и его дружка. И Карлос понял: это их следы! Они вернулись с охоты в прериях.

Он внимательно рассмотрел следы и убедился, что его опасения справедливы. Отпечатки, оставленные одной из собак, разнились от других. Это не был след волкодава местной породы, хотя и такой же крупный. Карлос слышал, что Мануэль не так давно приобрел огромную ищейку. Конечно, это и есть отпечатки ее лап.

Карлос проехал по следам охотников до того места, где они пересекали его собственную старую тропу, ведущую к ущелью. Как же он удивился, когда обнаружил, что один из всадников вместе с собаками свернул и отправился в ту сторону, куда вели следы его коня! Сомнений не могло быть: человек этот выслеживал именно его, Карлоса! Вскоре, однако, этот человек повернул обратно и продолжал прежний путь.

Карлос знал теперь, что накануне вечером здесь проезжали охотники. Он выследил бы их дальше, но наступило утро, и так как они явно направлялись к городу, он не отважился ехать в ту сторону, а вернулся в свое убежище.

Весь день его не покидали тревожные мысли, навеянные этим открытием; о том же он думал и сейчас, покинув пещеру; вот почему он соблюдал такую осторожность.

Итак, пес Бизон, выскочив из ущелья, неожиданно обернулся к скалам и зарычал. Тогда и Карлос остановился и внимательно посмотрел в ту сторону. Но он не увидел ничего подозрительного; к тому же Бизон, видимо, успокоился и снова побежал вперед.

«Дикий зверь какой-нибудь», – подумал Карлос и поехал дальше.

Он выбрался на открытое место и, проскакав миль шесть-семь галопом, достиг берегов Пекоса. Здесь он свернул вниз по течению и, снова соблюдая осторожность, направился к роще на берегу. Эта роща и была местом свидания.

Не доехав ярдов сто, Карлос остановился. Вперед бросилась собака; порыскав в зарослях, она возвратилась к своему хозяину. После этого он смело въехал в тень рощи, спешился там и стал под деревом, поджидая прихода вестника.

Ему не пришлось долго ждать. Через несколько минут в долине показался человек; пригнувшись, он быстро шел к роще. Ярдов за триста он остановился и тихонько свистнул. Карлос ответил на сигнал, и человек, все так же пригибаясь, подошел к нему под деревьями. Человек этот был Антонио.

– За тобой следили, друг? – спросил Карлос.

– Как всегда, хозяин, но я скоро от них отделался.

– Да, теперь это будет не так легко.

– Отчего же, хозяин?

– Я знаю, что у тебя за новости: ведь желтолицый охотник вернулся?