— Нет. Только не это!

Удивленный полицейский отвел руку.

— Почему? Неотесанный камень, который преображается. Это очевидно.

— Слишком очевидно. Мы едва не попали в первую ловушку. Неужели ты после этого думаешь, что все так просто? Клянусь кровью, слово «совершенство» указывает на природу самого камня. Он не может быть неотесанным, а только…

— Кубическим, — воскликнул Рэй. — Конечно! Неотесанный камень стал кубом.

Джоан Аршамбо смотрела на крыс словно загипнотизированная.

— Торопитесь. Они скоро будут здесь!

Первые крысы взбирались на платформу, распространяя тошнотворный запах. Робинсон прицелился и убил двух грызунов, которые разлетелись на мелкие кусочки в кровавом облаке. Вскоре рычащая орда начала драку за эти лохмотья.

Антуан нажал на выступающий куб.

Нью-Йорк, Бруклин, наши дни

И вдруг из окошек под потолком хлынул ослепительный свет. Он был таким ярким, что буквально залил собой все помещение. Он бил по глазам мелких грызунов, большинство которых провело всю жизнь в темноте городских подземелий. Обезумев, крысы бросились друг на друга, отчаянно ища выход, спасение от света. Они в панике устремились в отверстия, проделанные в стенах. Те, кто уже взобрался на ступени, вихрем спускались вниз по телам своих сородичей.

По мере того как убегали крысы, пол обнажался. Появились два стальных рельса, а вслед за ними вагонетка, которую следовало толкать, держась за медную, перекладину. Всюду валялись старые мотки кабеля, проржавевшие инструменты, место которым было в музее борьбы за независимость. От испражнений хищников, усеивавших пол, исходил зловонный запах.

В нетерпении Джоан первой сорвалась с места. Они стали спускаться по ступеням, на которых валялись еще вздрагивавшие серые тела.

— Гениально! Наши братья славно поработали! Надеюсь, что для открытия окошек нам не понадобится таймер! — воскликнул Марка.

— Я думаю, что у нас нет особого выбора, — сказал Робинсон, показывая на рельсы. — Тем более что крысы не замедлят вернуться. Они не станут долго выбирать между страхом перед светом и нашей свежей плотью.

Туннель был черным как ночь.

Джоан с отвращением посмотрела вокруг. Она нервно мяла воротник.

— А нет ли другого выхода?

В многочисленных дырах сверкали ненавистью красные глаза. Крысы ждали, когда они привыкнут к свету, чтобы вновь занять свою территорию.

— Мы не можем вернуться назад, — предупредил ее комиссар. — Надо действовать. И быстро!

Рэй встал на вагонетку и привел ее в движение.

— Механизм, похоже, хорошо сохранился. Даже несмотря на пыль, мы сможем прогуляться на этой штуковине. Идете?

Антуан и Джоан забрались в вагонетку. Полицейские встали по бокам и принялись за работу. Вагонетка едва заметно покачнулась, а затем покатилась по рельсам. Мужчины принялись толкать сильнее. Вагонетка постепенно набирала скорость. Вскоре рельсы в туннеле разошлись, словно в метро.

— Как вы думаете, когда все это было построено? — спросил француз, дышавший в такт движениям перекладины.

— В конце XIX века, — ответила Джоан прерывистым голосом. — Инструменты в зале, эта перекладина, тип передвижения — все соответствует тому времени. Нью-Йорк вступал в промышленную эру. Тогда строили первые высотные дома, железные дороги ткали свое полотно… Удивительная эпоха. Начало золотого века.

Комиссар искоса посмотрел на нее. С тех пор как они сюда спустились, она не переставала его удивлять. То радостная, то готовая впасть в истерику, она постоянно менялась. И вот теперь она читала лекцию по истории города.

— Я бы сказал, железного века… Вы знаток промышленной культуры? Это вам необходимо как адвокату…

Она улыбнулась и, казалось, расслабилась.

— Нет. Мой отец был страстным любителем истории, в частности истории Нью-Йорка. Он водил меня на всевозможные лекции, посвященные основанию нашего города. Первые туннели, которые были прорыты под Гудзоном, чтобы способствовать товарообмену, датируются XIX веком. Впрочем, о них хорошо известно. Их описывали во многих научных трудах. Странно, что об этом туннеле никто не знает.

Ее голос утонул в грохоте рельс. Время от времени они слышали, как в укромных уголках пищат крысы. С Марка крупными каплями лил пот. Разница во времени усиливала его усталость. В груди все горело. Ему никак не удавалось совладать с дыханием.

— Рэй, давай сделаем паузу. Несколько минут. Я должен отдышаться.

— Ох уж эти французы! Вы можете только шуметь! Как в Ираке: нам грязная работа, а вам красивые слова, — ответил американец.

Антуан хмуро посмотрел на него.

— Шучу. Отдыхай. Давай останавливаться.

Они отпустили медную перекладину. Вагонетка продолжала скользить по наклонной поверхности. Комиссар выпрямился, чтобы дать передышку натруженной пояснице. Робинсон вытащил из кармана компас. Железный путь вел на юго-запад.

— Над нашими головами толща воды. Вероятно, мы находимся под Верхним заливом. Если мой компас не потерял север, мы держим курс на Нью-Джерси. Я уверен, что наши братишки проложили этот туннель, чтобы незаметно пробираться в казино или торговать спиртным во времена «сухого закона».

Вдруг Джоан радостно вскрикнула:

— Там!

Антуан повернул голову. В конце туннеля он заметил слабый свет.

Дневник Никола Фламеля