выставочных витринах. Фартуки, принадлежавшие знаменитым масонам, бесценные пергаменты XVIII века, аксессуары ритуалов, не имеющие цены, — все это было выставлено за стеклом. Комиссар высматривал малейший знак, который мог бы выдать присутствие убийцы, но зал хранил молчание, приводящее в отчаяние.

— Что будем делать? — прошептал охранник.

— Здесь можно включить свет? — спросил комиссар.

— Электрики переделывают всю сеть. Остался только аварийный выключатель, там, почти в углу.

— Тогда идем туда. Двигайся слева, а я пойду справа… И мы в конце концов сцапаем этого мерзавца, — сказал, поднимаясь, Антуан.

Он выпрямился и окинул музей быстрым взглядом. Ничего. Ни единого звука. Ни одного движения убийцы, которое могло бы его выдать. Охранник стал медленно пробираться вдоль выставочных витрин. Комиссар чутко прислушивался к каждому его шагу. Его прерывистое дыхание эхом отражалось от стен. Ему тоже было страшно.

В тот момент, когда Антуан добрался до помоста, где стояли женские бюсты эпохи Первой империи, он услышал голоса и шаги спешащих к нему на помощь. Антуан обернулся. К нему приближалась группа из десяти братьев во главе с досточтимым мастером. Марка закричал:

— Он здесь! Осторожно! Он вооружен!

Голоса разом стихли. Комиссар двинулся в направлении убийцы. Он увидел выключатель и нажал на кнопку. Зал осветили прожекторы, установленные рабочими на стенах, окружавших кафедру. Изумленный комиссар поднялся по ступеням.

Он никого не видел. Убийца растворился, словно привидение.

— Я схожу с ума, — процедил полицейский сквозь зубы.

Он раскидал ящики и безделушки, загромождавшие помост, но человек в капюшоне улетучился. Деревянные доски были приставлены к черным бархатным обоям, натянутым на стены.

Охранник подошел к комиссару. За ним последовали братья и досточтимый мастер. Марка с угрюмым видом скрестил руки.

— Ты уверен, что он вернулся сюда? Может, он убежал через служебный выход? — спросил один из братьев, с тревогой озиравшийся вокруг.

Комиссар не успел ответить, как вмешался охранник.

— Это невозможно. Все выходы заблокированы.

В дверном проеме показались другие братья. Марка шепнул досточтимому мастеру:

— Прикажи им уйти и вызови полицию. Я знаю, что этот тип был здесь. В здании точно нет еще одного выхода?

Досточтимый мастер задумчиво почесал в затылке.

Антуан почувствовал, как в нем закипает ярость. Он новь словно наяву увидел Поля, убитого в храме. Беззащитный в своем кресле, он стал легкой добычей для палача. Подлец! Подлец, прикидывающийся братом в масонстве. Несколько слов, произнесенных в храме Груссье, не казались двусмысленными. И он был не простым братом. Если этот сумасшедший говорил правду, он носил одно из самых важных званий масонства — звание мстителя. Чья-то рука легла на плечо комиссара. Великий секретарь Ги Андриво был очень серьезен.

— То, что произошло у нас, ужасно. Кровь в храме… Великого магистра предупредили, но он навещает наших братьев в провинции. Если я могу оказать помощь…

Антуан опустил руки и сел на деревянный ящик.

— Я убежден, что убийца вошел в музей, однако он исчез. Либо это человек, проходящий сквозь стены, — но я не верю в сказки Марселя Эмме с тех пор, как мне исполнилось десять лет, — либо…

— Либо он ускользнул через другой выход, — загадочно произнес брат Ги.

— Правильно, но, черт возьми, я все обыскал! Метр за метром.

Великий секретарь быстро повернул голову в сторону помоста, а затем вновь взглянул на комиссара.

— Значит, ты плохо искал, брат мой.

18

Париж, остров Сите, 13 марта 1355 года

— Где узница?

Один из двух стражников, стоявших у входа в верхний зал, выпрямился, прежде чем ответить.

— На камне.

Палач не стал возмущаться. У него вошло в привычку заниматься подозреваемыми с момента их появления в узилище и самому размещать их. На этот раз его опередили. Решительно, королевская власть была крайне заинтересована в этой женщине. А главное, в том, что она скажет.

Он направился к лестнице, ведущей в нижние залы. Они располагались как раз на уровне Сены. Порой там, где перегородки были более тонкими, слышалось, как бурлит грязная вода. Назойливый рефрен, сопровождавший обвиняемых на пути в ад.

Еще ниже находились полузатопленные залы — застенки. Туда бросали узников, от которых больше не могли добиться признания. И за одну ночь крысы и поднимающаяся вода довершали работу палача.

Палач сразу же направился в пыточную камеру. Сводчатое помещение, пропахшее селитрой и страхом.

Спускаясь по лестнице, палач думал, что вот уже на протяжении нескольких веков в этом подземелье, пропахшем нечистотами, допрашивают обвиняемых, и все это время их приковывали к камням, отполированным страданиями и кровью. По правде говоря, их больше не приковывали. Это было одним из введенных им новшеств: он заменил цепи кожаными ремнями. Во время допроса узники извивались в отчаянных попытках избавиться от невыносимой боли, и ремни резали их запястья и щиколотки. Когда же суставы начинали обнажаться, палач отвязывал несчастных, собирал ремни и опускал их в уксус. Затем он вновь закреплял ремни, и едкая кожа медленно разъедала плоть до самых сухожилий. На этой стадии мученики больше не кричали, они взывали к смерти.

Встав на последнюю ступеньку, палач расстегнул ворот рубахи и взял ключ, висевший у него на груди. Сначала дверь открывалась бесшумно, но потом заскрипела, цепляясь за пол, вымощенный плитами.

Тело, лежавшее на каменном столе, слегка шевельнулось. То было короткое и стремительное движение, словно плохой сон потревожил спящую.

По углам помещения стояли маленькие масляные светильники, озарявшие мерцающим светом стены, позеленевшие от сырости. Пол был покрыт толстым слоем грязи, смешанной с небольшими осколками камней. Палач запретил мыть пол. Узники входили сюда босиком, и первое, к чему они прикасались в камере пыток, был этот слой засохшей крови. Некоторые признавались даже раньше, чем их успевали привязать.

Прислонившись к ледяной каменной стене, палач разглядывал свою новую жертву. Это была молодая женщина. Волосы, спадавшие на вспотевший лоб, венцом окружали точеное лицо. Ее привязали обнаженной, оставив только тонкую бело-оранжевую полоску ткани внизу живота, ткани, которую можно было всегда найти у торговцев, постоянных поставщиков дворян. Во рту у нее был кляп, а веревки не позволяли ей ни на сантиметр приподняться над этим одром боли. Взяв в руки свечу, палач проверил, насколько прочны путы. Все было сделано на совесть.

Ему оставалось только разбудить этого ангела.

Когда первые капли раскаленного воска упали на плоский живот, несчастная задрожала всем телом.

Пламенеющая жидкость очертила совершенный контур своей новой формы, и бесконечный стон прервал молчание кляпа. В тот момент, когда свеча оказалась во впадине пупка, палач сказал:

Вы читаете Братство смерти
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату