медиа по окончанию выборов, чтобы каждый гражданин страны искренне и беззаветно полюбил своего премьера. Шоумены Разумовской также продумали проведение и сегодняшнего вечера. В зале был установлен огромный монитор, на котором были отражены фамилии кандидатов и проценты голосов, которые они набрали. Причем проценты менялись в реальном времени. Электронная система голосования граждан позволяла это сделать. Вот только граждане были тут мало причем. Цифры менялись по заранее заданной программе, разработанной отличными психологами и политтехнологами. Цифры шли почти вровень друг другу, несколько раз Шурупаев даже обгонял по числу голосов Вертушинского. Монитор еще большего размера висел на розовой стене Кремля. Собравшаяся на Розовой Площади толпа как бы участвовала на скачках и радостно воспринимала рост даже сотых долей процента у своего кандидата.

Вертушинский очень плохо играл. В те редкие моменты, когда его 'обгонял' Шурупаев, он изображал разочарование так, что его не взяли бы даже в захолустный сельский клуб самодеятельности. А с другой стороны — ну какой смысл прикидываться, ведь практически все находящиеся в зале были уверены в результатах выборов. Все знали, что победит Вертушинский. Но на самом деле всего один человек в зале точно знал, чем закончится эта гонка чисел. Дима находился в одном из дальних углов, предназначенных для мелких сошек его уровня. Он был включен в состав окраинской делегации, потому что проделал львиную долю работы по организации встречи премьера с окраинским гетманом. На этом благосклонность его патронов заканчивалась, и он стоял с такими же статистами, беседуя ни о чем. Его постоянно пыталась ухватить за локоть младший секретарь посольства Польши. Этой высокой стройной блондинке очень импонировал статный накачанный парень с диким взглядом. Полька немного потеряла голову из-за выпитого шампанского и из-за того, что редко можно встретить мужчину с настолько спортивной фигурой, в обществе, предпочитающем виртуальные спортивные состязания реальным.

Эх, знала бы польская красотка, почему именно сегодня он такой красиво-спортивный, то бежала бы от него с дикими воплями. Ее изящная ручка, потихоньку ощупывая бицепс Димы, не подозревала, что это не мышцы. Вернее не только мышцы. Над его телом 24 часа колдовали лучшие специалисты из Германии. Поверх его кожи, почти по всему телу было установлено хитроумное устройство, поверх которого наложена силиконовая плоть, на ощупь практически не отличимая от настоящей. Технология была выдающегося уровня, искусственная кожа была способна скрыть от сканирующих устройств все что угодно и, в то же время, не мешала естественной физиологии организма. Дима потяжелел почти на 15 килограмм, но так как этот вес был распределен по телу, слишком уж сильно его переход в следующую весовую категорию в глаза не бросался.

Раут проходил своим чередом и уже была запущена следующая стадия отображения информации на главном мониторе. Вертушинский по чуть-чуть, буквально мелкими перебежками начал обгонять своего конкурента. Вот он достиг перевеса в 5 %. А вот уже и в 10. Вся сеть голосования, была завязана на американских серверах, которые должны были обеспечивать 'соблюдение демократических принципов'. Ведь кто может быть авторитетнее и непогрешимее американцев в вопросах демократии? Данные по голосовавшим гражданам ЛЕР действительно стекались на серверы. А потом… просто выкидывались на помойку. Их даже и не думали учитывать. Вот благодаря стараниям заокенских друзей Вертушинский достиг разрыва в 17 %. В зале уже открыто хлопали и выкрикивали поздравления. Сам Николай Арсеньевич, приветственно размахивая руками, двинулся к специально установленной сцене, с которой он должен будет сказать, как он удивлен таким неожиданным поворотом событий и как сильно он благодарен электорату за оказанную честь. Ведь до окончания голосования осталось всего две минуты.

Две минуты реального времени это очень и очень мало. Всего-то 120 секунд. Но это для человека. А вот для компьютеров, чье сердце бьется с пульсом нескольких миллионов ударов в секунду, две минуты это куча времени. Человек мало что успеет за это время, но если он заранее напишет программу, пошаговую инструкцию что и как надо делать, компьютер может с умопомрачительной скоростью это выполнить. Это похоже на пружину, которую человек долго и упорно сжимает, чтобы потом она вмиг распрямилась. А если этих человек будет около сотни? И пружинку они эту сжимали в течение года? Такая пружина-программа ой как много всего может натворить. Целый год 107 программистов из Белоруссии составляли программу, которая за две минуты до окончания голосования в ЛЕР 'распрямилась'. Она взломала и перехватила каналы связи, по которым в ЛЕР передавались данные о результатах выборов. Под управлением этой программы, процент проголосовавших за Шурупаева начал неуклонно расти.

Вертушинский стоял на сцене, улыбался и радостно размахивал рукой. Рядом с ним стоял бледный и трясущийся Шурупаев. По сценарию, он, проиграв, должен был сердечно поздравить победителя, пожать ему руку и удалиться в тень. Толпа ликует, все счастливы. Но ликование собравшихся в зале внезапно начало сходить на нет. Вертушинский по инерции продолжал искренне радоваться своей надвигающейся победе, пока не почувствовал изменение настроения своих подданных. В зале тем временем воцарилась полная тишина. Премьер перехватил сотни взглядов и, обернувшись, посмотрел на монитор, висящий за сценой. 'Шурупаев — 53, 41 %, Вертушинский — 46, 59 %'. Следующая надпись его окончательно добила: 'До окончания голосования осталось 00:00:05'. За пять секунд Николай Арсеньевич только успел выдавить из себя какое-то глупое 'а как же так?'.

Звук фанфар! Беспристрастный механический голос объявил:

— С перевесом 6,82 процента, на голосовании победил господин Шурупаев!

Небольшая кучка людей нестройно прокричала 'ура'. Вертушинский чувствовал себя малышом, который просил на Новый Год новую игровую приставку, а ему Дед Мороз принес валенок 47-го размера. Один. Левый. Он пытался понять, что же происходит? 'Шефы' его решили сдать в последний момент? Или американский программист перепутал малопонятные русские фамилии? Да нет же, не может быть! Ни того не другого! Но сейчас-то что делать!?

Шурупаев тоже не излучал уверенности. Кошмары из его детских снов внезапно стали реальностью. Только заплакать и маму позвать не получится. Все присутствующие глаза и объективы впились в него мертвой хваткой. Цифры по голосованию на табло делали невозможным промямлить что-нибудь типа 'ой, шутка не удалась'. Он до последнего не верил, что затея белорусов удастся, поэтому не был морально подготовлен к такому 'подарку судьбы' как кресло премьера.

Вы видели хоть раз, как марионетками управляет пьяный кукловод? А все присутствующие в Кремле это зрелище смогли лицезреть. Шурупаев, на ватных ногах с неестественной улыбкой, двинулся по направлению к микрофону. Его на траектории следования перехватил Вертушинский, решивший, что разберется во всем случившемся завтра, а сегодня лицо терять не стоит. Вертушинский с видом 'завтра ты умрешь' пожал руку и похлопал по спине Шурупаева. Зиновий Петрович, парируя не менее выразительным взглядом 'это мы еще поглядим', ответил на поздравления. Потом сделал несколько неуверенных шагов и оказался возле микрофона. Его голос сорвался на фальцет:

— Дорогие друзья! Граждане Либеральной Евразийской Республики! Я очень горд оказанной мне честью и обещаю вам…

Что-что, а произносить речи Шурупаев умел. Он начал потихоньку втягиваться в ораторство и его волнение начало отступать. Но в зале оставался еще один человек, чьи нервы были напряжены до предела. Дима. Стараниями немецких специалистов он был превращен в ходячую бомбу. Силиконовая кожа скрывала пластиковую взрывчатку и 7000 поражающих элементов в виде стеклянных шариков. Мокрая от пота, ладонь Димы лежала на наручных часах. Ему достаточно было сильно вдавить колесико завода и эти 7000 шариков брызгами рванут в зал, попутно убивая и калеча всех, оказавшихся на их пути. Дима специально подошел к сцене и развернулся к ней спиной. Теперь взрыв не заденет находящихся на ней людей. Вертушинский и Шурупаев останутся живы. Но жертвы в самом зале будут ужасающие. А от самого Димы останется пара дымящихся ботинок. Это было крайней мерой. Взрыв должен был прогреметь, если Вертушинский прямо со сцены стал бы возмущаться результатами выборов, вызывать охрану и пытаться помешать Шурупаеву вступить в должность. По оценкам психологов, вероятность такого поведения бывшего премьера составляла около девяти процентов. Девять процентов на то, что чтобы умереть самому и стать убийцей сотен людей. Но сейчас он бы убил сотни, для того чтобы завтра могли жить миллионы. Сам теракт потом бы приписали сторонникам Вертушинского, которые не смогли смириться с его поражением на выборах. Дима даже должен был прокричать перед взрывом, что победа Шурупаева это подлог и что власть надо вернуть действующему премьеру.

Но пока кричать и взрываться не приходилось. Вертушинский согласился с ролью побежденного, отошел на задний план сцены и автоматически кивал во время особенно патриотических высказываний