— Ты одурел!? Я первый раз за два года с девушками познакомился, у меня все получилось, и тут ты появился! Какого вообще хрена происходит? Зачем я сюда приперся?

Дима вкратце объяснил Серому 'какого хрена'. Серый секунд 10 смотрел на Диму, беззвучно шевеля губами. Наконец мысль в его голове полностью сформировалась:

— Лучше б я тебя придурка там в лесу удавил.

— Да почему?

— А стоило столько верст херачить до Москвы, чтоб нас тысячники здесь положили! И из-за чего? Из-за того, что один ботаник с другим в Сети о чем-то там договорились. Штирлиц хренов!

— Кто!?

— Да никто! Все бывай, пошел я отсюда. Тысячникам привет…

Тут к ним из толпы подошел неприметный мужичок в спортивном костюме, держащий руки в карманах и, посматривая направо-налево, спросил:

— Это вам экскурсия нужна по столице?

Серый презрительно оглядел мужичка сверху донизу и процедил сквозь зубы:

— Иди-ка ты со своей экскурсией на хер дядя! Ты бы нам еще свадебное путешествие предложил!

Тут Дима поняв, что еще немного и последний шанс спасти Олесю он упустит, заголосил:

— Нам-нам! Это мы! Нам к памятнику Ваххабита надо!

— Тебе надо, ты и езжай. — Сказал Серый, разворачиваясь чтобы уйти. — А у меня сегодня свидание. Ариведерчи дядя!

— А ну не спеши. — Сказал дядя, вытаскивая руки из карманов. В одной руке у него оказался небольшой пистолет, которой он прикрывал второй ладонью. — Успеешь еще наженихаться. Правда если будет чем. А теперь медленно повернулись оба, и пошли по направлению к вооон той вон стоянке. Я иду на шаг сзади вас. И целюсь тебе в затылок здоровяк. Чихнешь-икнешь нет затылка. Все доходчиво? Тогда потопали.

— Все, амба! Подвел нас под монастырь из-за своей зомбированной крали, кретин! — зло пробормотал Серый.

Дима сначала хотел ответить обидной фразой, но потом передумал. В принципе, Серый прав. Подставил он их обоих. Неужели их сейчас вот так, днем отконвоируют, потом посадят за решетку. Потом допросят в '1000 Правых'. А дальше или инъекция яда или урановые рудники. Поболтал блин по душам в Сети!

— А ну-ка держи правее, вон к тому микроавтобусу. — Прервал Димины рассуждения конвоир. — И поживее ножками, поживее! Заходите к правому борту.

На парковке стоял микроавтобус, надпись на борту которого гласила: 'Сантехнические работы. Качественно и в срок'. Вот-вот подумал Дима, сейчас нас будут сливать. Когда они подошли вплотную к борту машины, борт отъехал в сторону и его и Серого несколько дюжих молодцов втянули вовнутрь. Диму сразу уложили мордой в пол, стянули руки пластиковой лентой, потом также связали ноги. Он только хотел посмотреть, как там Серый, как ему на голову надели темный мешок. Ну, вот и все, пронеслось в голове у Димы. Здравствуй рудники.

Резкая боль под ребрами заставила Диму сложиться пополам. Он подумал, что ему никогда, ни разу за всю его жизнь не было так больно. Воздух вылетел из его легких и Дима никак не мог загнать его обратно. От недостатка кислорода его глаза начало застилать красноватой пеленой. Только боль начала утихать, как его, схватив за волосы, заставили разогнуться.

— Ну что мразь покаянная, будешь рассказывать? Где тебя завербовали? Какая цель вербовки? Для чего ты на нас вышел?

Дима сидел на стуле, руки связаны за спинкой. Его лупили уже, наверное, часа два. На голову надели электроды, а в самом начале экзекуции вкололи какой-то препарат в вену. В глаза ему бил сильный свет от настольной лампы. Из-за него он не мог видеть человека, который вел допрос. Да он не мог даже знать, один ли человек его допрашивает или их тут целая орава. Опа! Его еще раз очень сильно ударили в солнечное сплетение. Дима снова скрючился и попытался заново научиться дышать.

— Не молчать, мразь! Четко и ясно отвечай на вопросы! И не надо тут свои сказки про Сеть, про Глыбу и Соловки травить! Продолжишь, будет хуже! Смотри, на дверь смотри падаль!

Голову Димы грубо за волосы развернули к дверному проему. В комнату входил еще один человек, который катил перед собой небольшой столик. Он докатил его до светового пятна возле стола и сам ушел в тень.

— А ну-ка, что нам тут принес Дед Мороз, давай поглядим!

На столике блестели хирургические инструменты. Диму затошнило, как только он представил, что сейчас с ним будут делать. Воздуха по-прежнему не хватало. А также не хватало веры в то, что все происходящее реальность.

— Так вот паря, даю тебе ровно 5 секунд, и начинаешь говорить. Поешь опять свои сказки, я начинаю вырезать из тебя правду. Сначала мы ее с тебя вырезать будем по пальцу. Потом до локтей доберемся. И выше. Пока от тебя одна голова не останется. Быстрее заговоришь — сохранишь больше частей своего тела.

Сказав это, его палач взял со столика инструмент, напоминающий секатор, зашел Диме за спину и зажал в секаторе Димин указательный палец.

— Итак, раз-два-три. Гнида говори!

Вот тут Дима испугался. Нет, он ИСПУГАЛСЯ. Все это не сон, его сейчас будут резать люди, которые хотят услышать от него информацию, которой Дима даже близко не владеет. Начни он говорить правду, ему откромсают палец. Начни врать — тоже. Мозг со страху начал работать на иных, прежде никогда не достигаемых оборотах.

— Сволочи, только троньте меня! Вас выследили, меня специально послали, чтоб вас выследить. Сейчас сюда наши ребята едут, вас самих на кусочки кромсать!

— Что за ваши? Откуда едут?

— Наши из Русской Народной Партии. Хана вам, гады тысячные! И ваши балахоны вас не спасут, самих вас упакуем в ваши оранжевые мешки!

Чем больше Дима орал, тем больше верил в тот бред, который нес. И верил, что сейчас именно в этом его спасение. Распалиться, поверить, что сейчас его приедут спасать, дверь рухнет и начнется стрельба. Его палачей убьют, ему развяжут руки.

Дверь на самом деле открылась. Но стрельбы за этим не последовало. А то, что Дима услышал, его сильно поразило. Он услышал… смех и аплодисменты.

— Наши приедут, сказано очень сильно!

В комнате зажегся свет, и Дима увидел стоящую в дверях странную парочку. Серый. Гад, стоял, смотрел и ухмылялся. А рядом с ним молодой русый парень лет 30. Гораздо ниже Серого, но очень сильно напоминающий бульдозер. Или бультерьера. Грудь как бочка, плечи как два крутых холма, шеи практически нет. Руки по толщине как у Димы ноги, причем обе. И тоже, стоит и ухмыляется.

Но часть из Диминой фантазии в жизнь воплотилась. Палач, вместо того, чтобы отрезать Диме палец, перерезал веревки, которыми Дима был связан. Широкий подошел поближе, протянул руку и сказал:

— Привет братишка, я Глыба. А вообще Глеб. Рад тебя видеть и рад, что ты с нами.