тысячу раз. Но я не позволю Вам отдать Элинор Вашему сыну – ни для развлечения, ни для каких-либо других целей. Я не позволю, даже если для этого мне придется поджечь весь мир.

Королева взглянула на Элинор, в глазах которой не было слез. Они сверкали золотисто-зеленым огнем. И вдруг королева улыбнулась. Эта женщина сможет поджечь мир и улыбаться, наблюдая, как он горит. Она тоже была такой – сорок лет назад. Королева вздохнула.

– Не будь глупцом, Саймон. Впусти моих людей. Я не принесу вам несчастья. Джон уехал во Францию. У меня есть новости, – она грустно улыбнулась.– Странные происходят вещи. Королева вынуждена сама ехать к своему подданному, а он не является на ее зов. Мне нужна помощь, Саймон. У меня новости от Ричарда. Здесь не могло быть подвоха. Решетку ворот быстро подняли, и отряд королевы пригласили внутрь, принеся извинения за задержку. Королеву заботливо проводили в покои Элинор, где было натоплено и приготовлены еда и питье. Она рассказала, что Ричард захвачен в плен в Германии, но она пока не знает, где его содержат и каков размер выкупа. Она задумалась, глядя на языки пламени.

– Джон знает, – заметила она.– Он вступил в сговор с Филиппом Французским, чтобы убить своего брата или заключить его в тюрьму пожизненно. Я не могу совладать с ним. Он вышел из-под моей власти. Когда я рядом, он еще подчиняется мне, но стоит ему уехать…– У нее были усталые, полные горечи глаза. Молчание затягивалось. Наконец, королева выпрямила спину, подняла голову и посмотрела на них.– Я не знаю, что вы сделали здесь, но Джон никогда не простит и не забудет вам это. В ваших интересах помочь мне освободить Ричарда. Если Джон взойдет на престол, боюсь, никто не сможет спасти вас.

Элинор положила свою руку на руку Саймона и кивнула. Саймон непроизвольно сделал характерный жест спиной и плечами, как бы готовясь нанести удар. На их лицах было ясно написано, что они не боятся Джона. Глаза Элинор горели решимостью; губы Саймона искривились в презрительной усмешке. Разумеется, они поддержат Ричарда. Для Элинор это был путь мудрости, для Саймона – преданности. Их будущее не будет ни безопасным, ни обеспеченным, но они были готовы к этому.

Для читателя, который знаком с периодом средневековья, образ леди Элинор из Роузлинда может показаться нереальным. Однако в те времена были женщины с сильным характером. И самый яркий тому пример – сама королева Элинор, тоже героиня романа, женщина настолько волевая, что муж, не сумев удержать ее под своим контролем, был вынужден отправить ее в ссылку в Англию, за сотни миль и за море от ее собственных вассалов. Затем была Хэдвисса, о которой Роджер Вэндовер неприязненно говорил, что «ей не хватает только чисто физиологических признаков, чтобы считаться мужчиной». Еще была Никола де ля Хэй, занимавшая пост шерифа Линкольна. Когда на замок, которым она управляла, напали, «она защищала его, как воин», – писал Ричард Девизес. А Бланка из Шампани повела за собой армию и захватила в 1218 году Лоррейн, чтобы защитить интересы своего юного сына. Существовали и другие, занимавшие менее высокое положение в иерархической лестнице, женщины, которые сами вели свои дела, становились независимыми членами первых гильдий. Таким образом, Элинор, хотя и вымышленная героиня, имела реальных предшественниц в истории. Конечно, это не типичный женский характер для тех времен, но и не такой уж редкий.

Также придуманы Саймон Лемань и его сквайр Иэн де Випон, замок Роузлинд и все вассалы, управляющие и слуги Элинор. Другие персонажи и все события национального значения, такие, как поездки королевы Элинор, короля Ричарда, реальны и представлены не так, как их изображают современные историки, а как они описаны в хрониках теми, кто жил и писал в конце XII века. Автором использованы следующие источники:

«Цветы истории» Роджера Вендовера;

«Деяния Ричарда Первого, короля Англии» Ричарда Девизеса;

«Путевые заметки Ричарда Первого и его соратников в Святой земле» Джеффри Винсефа.

Читатель не должен забывать, что в XII веке научная и историческая точность не имели большого значения. Хроники писались предвзято, никто и не пытался быть объективным. Более того, летописцы пришли бы в ужас, если бы им пришлось писать отрицательно об их героях и положительно о врагах. Учитывая вышесказанное, в этой книге не отражено то, что современная наука считает Вильяма Лонгкемпа достойным и опытным канцлером, несмотря на его непривлекательную внешность и манеры. На самом деле современники ненавидели Лонгкемпа (по крайней мере, в Англии), поэтому в этой книге он выведен злодеем.

Именно современная наука лишила Ричарда Львиное Сердце ореола славы и представила его плохим правителем, который пренебрегал интересами нации и довел ее до обнищания. Некоторые историки дописались до того, что вместо величайшего героя Ричард изображается раздражительным, инфантильным выскочкой. Разумеется, ни то, ни другое описание не соответствует истине, но по средневековым меркам первое более верно, чем второе. Несмотря на все недостатки Ричарда – бешеный темперамент Анжуйской династии, мстительность (он никогда не прощал и не забывал обид), его слабость к восхвалениям и славе, расточительность за счет других, нежелание исполнять королевские обязанности, – Ричард был почти идеальным героем средневековья.

Никто не ждал от короля мягкости характера. Во всяком случае, единственный король с относительно мягким характером – Стефан, который правил после завоевания Англии (роман «Меч и лебедь»), довел страну до хаоса и разорения. Другие же «недостатки» Ричарда в те времена таковыми не считались, особенно его мстительность, которую он проявлял, если нарушалось то, что он считал «кодексом чести», но не по личным мотивам. Тот, кто наносил обиду лично Ричарду, редко оставался в живых достаточно долго, чтобы пострадать от его враждебности. Если он не убивал провинившегося собственноручно в приступе гнева, то люди Ричарда бросали несчастному вызов и убивали его. Более важными качествами Ричарда были отвага и доблесть в сражениях.

В отличие от нас, рассматривающих войну как исключительную трагедию, средневековая знать считала участие в сражениях благородным занятием, единственно подходящей «работой» для дворянина. Ричард был выдающимся воином, практически непобедимым, а также замечательным тактиком (с точки зрения тех времен, разумеется). Храбрость и безрассудство Ричарда вызывали такой энтузиазм и преданность у воинов, которые служили под его началом, что они были готовы пойти за ним хоть на край света, и сами становились практически непобедимыми. Все описания сражений, в которых участвовал Ричард, исторически верны и взяты из записей Джеффри Винсефа. А так как Джеффри сопровождал Ричарда в крестовом походе, его записи – свидетельство очевидца, и им следует доверять.

Теперь спорный вопрос о гомосексуализме Ричарда. Учитывая атмосферу, в которой он рос и воспитывался, и склонность его отца и братьев не только производить на свет незаконнорожденных детей, но, и открыто признавать их, поддерживать, давать образование и гордиться ими, невероятным было бы желание Ричарда скрыть отцовство, если бы у него были дети. Увы, хотя он женился, когда ему было за тридцать, детей у него не было. Возможно, он не мог иметь детей, или причиной было воздержание. В то время как любовные подвиги его отца и братьев описывались с гордостью или проклятиями (в зависимости от отношения летописца), ничего подобного не упоминается о Ричарде.

Далее, приблизительно на Рождество, когда он находился в Сицилии на пути в Святую землю, Ричард исповедался, как кающийся грешник, в постыдном вожделении. Это признание крайне огорчило епископов. Автору представляется трудным поверить, что, зная Анжуйских, епископы были бы расстроены тем фактом, что у Ричарда имеется настоящий турецкий гарем. Также трудно поверить в то, что Ричарду придет в голову собирать епископов, чтобы исповедаться в обычном вожделении. Только те плотские утехи, которые считались «неестественными», могли вызвать немедленное отпущение грехов. Средневековье порицало слабости плоти, но ни в коей мере не ужасалось ими.

С другой стороны, при Ричарде не было фаворитов – ни хорошеньких мальчиков, ни мужчин, как при дворе Эдуарда II. У Ричарда, конечно, были близкие друзья-мужчины. Многие из них были выше всех подозрений, и только некоторые могли быть его партнерами. Однако никто из них не властвовал над Ричардом. Таким образом, вероятнее всего, хотя Ричард и отдавал предпочтение мужчинам, он просто не интересовался сексом. Очевидно, чем-то приходилось поступаться, чтобы предельно сосредоточиться на военных успехах. Это же является правдой в отношении Александра Македонского из тех фактов, которые известны о нем.

В романе была предпринята попытка избежать анахронизмов в описаниях поведения, одежды и жилища, однако в связи с большим удалением во времени событий, описываемых в романе, трудно и иногда