включая древнюю территорию Юэчжи и озер Лобнор и Кукунор) находилось в руках династии Суй. Эта династия разделила тугухуньское государство на административные районы, установила пограничные посты и попыталась построить управление по китайскому образцу. Однако после краха недолговечного дома Суй правитель мужунов, нашедший приют у тибетско-татарских племен, живших к западу от плато Ордос, вернул себе свои владения.

Когда на руинах династии Суй появилась великая китайская династия Тан, царь Данин, как теперь называли себя правители мужунов, или тугухуней, атаковал новую империю. Но в 635 году китайские полководцы нанесли серьезное поражение этим кочевникам, чья сила теперь перешла к тибетцам. В 670 году китайцы, которых тревожил быстрый прогресс тибетцев (представлявших собой вполне цивилизованное государство, прекрасно знакомое с санскритской литературой), предприняли неудачную попытку восстановить власть тугухуней, но тибетцы покорили все владения тугухуней, а заодно захватили и часть китайской территории. Перед китайцами встал вопрос – где поселить разбитый народ тугухуней, чтобы, с одной стороны, держать их подальше от тюрков, а с другой – не позволять им вмешиваться в развитие коневодства в провинции Ганьсу. Закончилось тем, что тугухуни заняли свою прежнюю территорию в Ганьчжоу, Аньхой и Шачжоу. Но мирное сосуществование в планы тибетцев не входило, и жалкие остатки тугухуней вынуждены были пробиваться через Желтую реку в Шаньси, откуда пришли их предки. Отсюда они двинулись на запад. Здесь их стали называть искаженным именем туйхуни, а китайские историки часто именуют их хунами. Это последний слог в имени тугухуней, и он не имеет ничего общего с древним словом «хиун-ну» и еще меньше с европейским словом «гунны». Искажение имени позволяет предположить, что из двух транскрипций наиболее верной является «ту-юй-хун». В 798 году Фу из мужунов, служивший при китайском дворе, получил титул Принца Кукунора и титул кагана, но после его смерти наследственное престолонаследие прервалось. С начала своего царствования в 310 году и до своего изгнания тибетцами в 663 году тугухуньский правящий дом просуществовал почти 350 лет, на протяжении следующих 150 лет народ еще существовал. После этого они исчезают из китайской истории, но племя хунов упоминается в числе вассалов уйгуров, поэтому можно предположить, что эта сяньбийская ветвь, защищавшая свою независимость на всем протяжении татарского владычества, наконец ассимилировалась с канкали или уйгурами, принадлежавшими к древнему народу хунну, и мигрировала на север пустыни.

Из документальных источников мы знаем, что клановым именем у народа жуаньжуань было Укуру Тоба. Первоначально этот народ был известен как жоужань. Гиббон, следуя примеру французских авторов, писавших о Китае, использует термин «деоидеп»: он отождествляет их с европейскими аварами, что является совершенной ошибкой, за которую, впрочем, Гиббон ответственности не несет. Это было небольшое племя из северной пустыни, и нет никаких свидетельств, указывающих на то, что они имели какую-либо этнологическую связь с тунгусами, за исключением того, что в соответствии со своими полумифическими традициями они позаимствовали тунгусское клановое имя. Вряд ли стоит этому удивляться, ведь хунну давно уступили место тунгусам. Единственное положительное свидетельство, касающееся жоужань, таково: они походили на хунну, а их «астрологическое положение», то есть долгота и широта места их обитания, совпадали с положением «высоких телег» (гаогюй), канкали или уйгуров – все они до появления династии Тоба упоминаются в истории чрезвычайно редко, и все они жили в районе озера Байкал, к северу от пустыни. Предание гласит, что во время одного из своих набегов жоужань захватили молодого раба. Поскольку он не помнил своего имени, его назвали Муккуру (у Гиббона – Моко), что означало «лысый». Это имя было связано с особенностями его внешности, «муккуру», скорее всего, слово жоужань. Во время правления уже упоминавшегося принца Илу из династии Тоба Муккуру, которому за его храбрость была дарована свобода и который стал солдатом, за воинскую провинность (он не явился вовремя на военную службу) должен был быть казнен. Спасая свою жизнь, он вместе с группой других дезертиров бежал в пустыню, где ему удалось собрать вокруг себя несколько сотен таких же бродяг, как и он сам. Его сын Черугвэй, будучи человеком весьма воинственным, стал правителем народа, известного как жоужань (у Гиббона – деоидеп). Только в 394 году появляется более или менее определенная информация об этом народе, и лишь по меньшей мере через четыре поколения в обиход вошло имя жоужань. Следовательно, мы с уверенностью можем предположить, что инцидент с Муккуру, подобно случаю с найденышем цифу, произошел (если он действительно имел место) около 300 года, во времена анархии, когда хунну были рассеяны, империя Таншихая распалась, а тангуты, тунгусы и хунну были раздроблены и каждый из них пытался создать ядро новой общности. В 394 году «шестой внук», под которым, видимо, имеется в виду шестой или седьмой потомок Муккуру или Черугвэя, пересек пустыню на севере и покорил многие племена канкали. Поскольку его предки служили принцу Илу, ставшему заметным в 315 году, мы можем предположить, что полумифическое племя, захватившее Муккуру, как и племя жоужань, которому сын Муккуру первоначально дал свое имя, жило в горной местности, отделяющей Шаньси от пустыни, а «астрологическое положение» было зафиксировано лишь после их миграции на север. Этот внук по имени Шэлунь или Жарун (которого Гиббон, введенный в заблуждение французскими переводчиками, именует Тулуном) вскоре выстроил внушительную военную систему. Приняв титул кагана, он создал империю, простиравшуюся с востока на запад от Кореи до Харашара, а на юг до страны тугухуней и современной провинции Ганьсу. Его резиденция находилась в местности к северу от Ганьчжоу и Дуньхуана. Следовательно, мы можем быть уверены, что все дороги, за исключением главной, ведущей на запад, находились в его руках. По словам китайцев, это был первый случай использования титула кагана, но мы уже видели, что этим титулом пользовался найденыш цифу столетием раньше. Полный титул звучал как «кудовар каган», на тунгусском языке Тоба это означало «правящий император». Известно, что имя Муккуру позднее было изменено на похожее Укуру, поскольку Укуру – клановое имя императрицы Тоба, жившей в 452 году. Известно также, что император Тоба, умерший в 451 году, изменил имя своего народа с жоужань на жуаньжуань – китайское слово, означавшее «увиливающие». Итак, поскольку Муккуру бежал от Тоба в 315 году, а Жарун создал свою империю столетие спустя, можно с уверенностью утверждать, что в то же время, когда жоужань сменили имя на жуаньжуань, появилось клановое имя Укуру Тоба. То есть произошло это в тот период, когда императоры Тоба почувствовали свою силу. Те авторы, что причисляют этот народ к сяньбийцам, видимо, были введены в заблуждение именем Тоба, которое делает народ хунну тунгусским не больше, чем имя Лю делает его китайским. К северо-западу от империи Жарун жили остатки народа хунну, постепенно Жарун прибрал к рукам их землю. Узнав о том, что границы владений Жаруна в западном направлении доходили до Харашара – а может быть, до Тарбагатая или Кульджи, – Гиббон сделал неверное умозаключение о том, что Жарун «покорил хуннов на севере Каспия». Известно, что, согласно обычаю жуаньжуань, «вельможи и министры брали себе имена и титулы, соответствующие их деяниям и способностям, наподобие посмертных китайских титулов, только у жуаньжуань эти имена были прижизненными и никаких посмертных имен не присваивалось». Это утверждение снова связывает жуаньжуань с тюрками и хунну, поскольку в дополнение к тому, что уже было сказано об именах хунну, добавим, что тюрки получали имена сообразно своим особенностям. Так, западный тюрк, которого китайцы называли Далобянь, то есть «толстый» – это, по утверждению (довольно сомнительному) Шуйлера, хан Дизавул, к которому Юстиниан Второй отправил посла Зимарха. Сервантес в «Дон Кихоте» упоминает этот обычай как «тюркский».

Создав на севере нечто вроде империи, Жарун принялся совершать набеги на границы владений династии Тоба, прочно утвердившейся на троне Северного Китая. Преемником Жаруна стал его дядя или кузен Датань (Татар), против которого летом 429 года император Тоба (чье татарское имя было Вури) бросил армию численностью более 100 000 человек. Датаня застали врасплох. Он поджег свою резиденцию и бежал в пустыню, где исчез, не оставив и следа. Народ его рассеялся в разных направлениях, огромные стада бродили сами по себе по всей стране. Должно быть, столица Датаня находилась близ Каракорума, поскольку известно, что император Тоба очутился в 1900 километрах от того места, где Модэ окружил первого императора Хань. Мы знаем также, что император проходил мимо древней стоянки племянника императрицы, который почти три столетия спустя одержал победу над северным шаньюем. Император тогда прочесал всю страну на расстоянии 2400 километров с запада на восток и на 1600 километров с севера на юг, захватив территорию Монголии между рекой Онон и Этциной Марко Поло. Канкали воспользовались