женщина со светлыми волосами в округе, которую он знал, — отродье де Коньера. Если она здесь, то и ее отец здесь!

Когда Маро сделал это заключение, Леония поравнялась с ним. Он спрятал револьвер в карман, дал сделать ей еще несколько шагов, набросился и схватил ее сзади, одной рукой за горло, другой — за талию.

Роджер стал быстро закапывать яму. Почтение к умершим очень важно, но забота о живых еще важнее. Роджер был абсолютно уверен, что если бы Генри де Коньер знал, что происходит, то его гораздо больше волновала бы безопасность дочери, чем то, похоронят ли его с подобающими почестями. К счастью, думал Роджер, бросая и утрамбовывая могильную землю, он догонит Леонию прежде, чем она подойдет к дому.

Он бросил последнюю лопату земли на могильный холм, когда Леония дошла до конца лабиринта. Со вздохом облегчения он поставил лопату и кирку назад в сарай, закрыл дверь и поспешил по аллее между деревьев в дом.

На полпути он услышал сдавленный крик и помчался по тропинке. Он мгновенно среагировал на сигнал опасности, не успев понять, что произошло.

Его мозг отчаянно работал, собачий лай заставил его повернуть налево к дому. Через секунду он увидел, что Леония отбивается от какого-то мужчины. Забыв о пистолетах, которые у него были, Роджер бросился вперед, но прежде чем он настиг нападавшего, маленькое черно-белое животное выскочило из-за деревьев, высоко подпрыгнуло и крепко схватило злодея за ногу выше ботинка. Маро издал вопль ярости и боли и лягнул ее, но не смог освободиться. Сжимая челюсти, Фифи повисла на нем мертвой хваткой, как бульдог.

Маро взревел, попытался освободиться, но только навредил себе, так как Фифи не разжала челюсти и вырвала кусок мяса из его ноги. Думая только о боли, он ослабил хватку, чтобы отогнать собаку. Леония мгновенно отскочила, ударила Маро и бросилась прочь. В летящем прыжке Роджер ударил Маро. Оба покатились по земле, Роджер — сверху, пока жестокий удар не заставил Фифи ослабить хватку.

Выплевывая мясо и одежду, Фифи вскочила на ноги, рыча, готовая к новой атаке. Но вдруг она услышала знакомый голос.

— Нет! — вскрикнула Леония. — Нет! Фифи, ко мне!

Леония боялась, что собака атакует не того человека и отдаст свою маленькую жизнь, принеся несчастье им обоим. Кроме того, какая помощь от Фифи? После того как она отозвала собаку, Леония некоторое время стояла, задыхаясь и дрожа. Она не видела человека, который схватил ее, но он задал ей вопрос, где ее отец, и она узнала этот голос. Никогда, никогда она не забудет его, как он насмехался над ее отцом, пока ее насиловали. Через минуту после освобождения из его цепких рук шок сменился ненавистью, а ненависть страхом, когда Леония увидела, как Роджер борется с Маро.

Нет! Если для этого даже потребуется умереть, она не позволит Маро причинить зло еще одному человеку, которого она любит. Леония побежала в конюшню, схватила тяжелую спицу, выломанную из колеса, и бросилась назад. Когда она вернулась, ход борьбы изменился. Роджер не был слабее, но он ничего не ел два дня и устал. Маро, убежденный, что он борется с самим дьяволом в образе Генри де Коньера, обладал нечеловеческой силой душевнобольного.

После первых криков боли, когда Фифи терзала его, Маро сражался молча, схватив Роджера за горло и пытаясь задушить его. Роджер наносил ему удары, и губы Маро превратились в раздавленный помидор, под глазом был кровавый синяк. Все его внимание было поглощено руками, рвущимися к горлу Роджера, и ногами, бьющими слева, так что Роджер падал направо.

Видя, что его удары не достигают цели, Роджер попытался просунуть руки между рук Маро, чтобы ослабить его хватку на горле: В это же время он попробовал подняться на правое колено, чтобы занять верхнюю позицию. Но каким-то образом перестал ощущать землю, а его руки стали слабыми и мягкими, как воск. Он смутно отметил сквозь шум в ушах и взрыв в груди, что луна вдруг исчезла, потому что стало темно, как в подземелье. Затем он почувствовал, что падает на землю.

Когда Леония приблизилась, Маро стоял над Роджером, сжимая руки на его горле. Его лицо с кровавой кляксой в слабом лунном свете, с глазами, сверкающими безумным триумфом, было гротескной маской. Руки Роджера цеплялись за кисти Маро, когда сознание покинуло его, он хватал воздух запекшимся ртом.

— Нет! — закричала Леония и обрушила спицу на голову Маро.

Сила удара намного превышала обычную силу Леонии. Она была вне себя от ненависти к этому мерзавцу. Она просто ослепла от ярости. Спица пробила основание черепа Маро, оторвала шею, раздробила кости и разорвала спинной мозг. Голова Маро откинулась в немыслимой позе, рот раскрылся в усмешке, скорее нелепой, чем страшной. Руки Маро разжались, тело его отвалилось, трясясь в предсмертных конвульсиях.

Все внимание Леонии было направлено на Роджера. Когда Маро отпустил его, руки Роджера вяло упали. На мгновение Леония подумала, что опоздала, но потом услышала хрипы в его сдавленном горле и встала перед ним на колени. Фифи приблизилась, видя еще теплый труп Маро, рыча, а потом начала скулить и вертеться вокруг своей оси, поджав хвост и виляя им, надеясь, что ее узнают. Люди, которые в прошлом лишь баловали и кормили ее, теперь отгоняли ногами прочь и били, так что Фифи стала бояться приближаться к хорошо знакомым ей людям.

Грудь Роджера вздымалась глубокими болезненными вздохами, это успокоило Леонию, она приказала собаке:

— Тише, Фифи, иди ко мне!

Повизгивание стихло. Фифи знала, что значит «тише». Дрожа, спаниель ползком приблизился и оказался в раю. Нежная рука погладила его голову. Фифи молчала, как было приказано, и дрожала от радости.

Прижимая к себе любимую собаку, рядом с Роджером, который стал приходить в себя, Леония вдруг почувствовала себя счастливой. Огромная ноша свалилась с плеч. Она хотела смеяться от радости. Ее семьи уже нет, но Маро, который все разрушил, был также мертв — долг оплачен сполна!

Не сознавая того, Леония закрыла книгу, где были ненависть и горечь. Она понимала, что ее беды не закончились, что еще придется терпеть голод, холод, опасности, но Роджер был рядом, ее ждало большое наследство, и она больше не боялась.

— Беги. Скройся.

Сдавленный шепот отрезвил ее. Роджер пришел в себя и пытался подняться, чтобы она могла спастись.

— Здесь не от кого убегать, — мягко возразила Леония, помогая ему сесть. — Если бы он был не один, его бы услышали и сразу прибежали, но вокруг ни звука.

Она взглянула вниз, отпуская собачку:

—Кто прячется, Фифи? Ищи!

Это была знакомая команда. Леония и Франц часто играли в прятки с собакой, один из них держал ее, а другой прятался. Она должна была искать спрятавшегося. Позже игра усложнилась: собаке нужно было предупредить Леонию о незваных гостях. За год-два до трагедии Леонии досаждали визитеры, которые были ей не по вкусу.

И Фифи обучили предупреждать, когда кто-то из них приближался.

Роджер открыл глаза. Он хотел спросить, где нападавший, но у него вырвался жалкий хрип. Сейчас он мог видеть не больше чем на фут.

— Кто? — произнес он, превозмогая боль в легких.

— Маро, — ответила Леония. — Это Маро, человек, который… — Ее голос дрогнул, но она осталась тверда. — Он насиловал меня на глазах моего отца. Я убила его.

Роджер снова захрипел, Маро чуть не задушил его. Он не знал, что потрясло его больше, — насилие над Леонией или то, на что она оказалась способна. Его пугало спокойствие в голосе Леонии, и он гордился ею.

Роджер знал разных женщин — глупых, беспомощных, парализованных страхом, когда им приходилось совершать простые человеческие поступки: женщин, разыгрывающих беспомощность, чтобы заполучить мужчин; жестоких, рассудочных и жестких как сталь; милых женщин, наделенных умом и смелостью, как его