из-за него. Физический риск, эмоциональный риск. Ты и понятия не имеешь о том, встречается ли он с другими женщинами. Если он не женат, это не значит, что у него нет подружки, а может, двух или трех.

Нет, в это она не верила. У Бенца нет времени на женщин. Не только на нее, но и на любую другую.

Когда она закрыла дверь, его джип уже давно пропал из виду. Дом внезапно стал казаться каким-то пустым и холодным. Словно лишился части жизненной силы.

– Прекрати, – проворчала она, направляясь наверх, чтобы переодеться. Когда она была на полпути, зазвонил телефон. Бегом спустившись, она буквально влетела в кухню и схватила трубку. – Алло? – сказала она, в глубине души надеясь услышать голос Бенца. Может, он что-нибудь забыл...

– О, как хорошо, что я тебя застала. Думала, если позвоню раньше, то, может, повезет, – задыхаясь, воскликнула Сара.

– Что случилось? – спросила Оливия, хотя знала что. Все дело, конечно, в Лео. Она залезла в шкаф и нашла упаковку семечек подсолнуха для Чиа.

– Лео в Новом Орлеане.

– Что?

– Да, да, он звонил мне вчера вечером, не сказал, где он, но на прошлой неделе я установила определитель номера и увидела код города.

– Что он здесь делает?

– Понятия не имею... ну, есть у меня одна мысль, но она мне не нравится. В прошлом году он был на съезде в Нэшвилле, и с тех пор он какой-то странный. Проводит много времени со своей электронной почтой. Я хотела проверить его почтовый ящик, но мне не удалось, потому что он сменил этот чертов пароль. Пытаюсь взломать его, но пока безуспешно.

– Зачем он звонил?

– Не знаю. Сначала я подумала, может, он просто хотел сказать, что с ним все в порядке, но теперь... ну, я нашла его сейф и сломала замок.

– Что ты нашла? – спросила Оливия, совсем не горя желанием это узнать.

– Перечни балансов на счетах, о которых я и понятия не имела... черновики каких-то юридических документов. Документы о разводе, – сказала она, и ее голос задрожал. – Не могу поверить, Оливия, после стольких лет и всех его измен он теперь думает, что может со мной развестись? Ни за что... нет... ни в коем случае.

– О Сара, мне очень жаль, – искренне посочувствовала Оливия. Ей ненавистно было слышать боль и отчаяние в обычно оптимистичном голосе подруги. И она ненавидела Лео Рестина за то, как он обращается со своей женой. Оливия хотела сказать, что развод, возможно, – это лучший выход, но попридержала язык; Сара отреагировала бы на это слишком болезненно и сразу принялась бы спорить.

– Да, мне тоже, – произнесла Сара дрогнувшим голосом. – Я думала, как ты отнесешься к гостям? О, ко мне... не к Лео. – Она засмеялась сквозь слезы. Сара знала, как Оливия относится к ее мужу; Оливия достаточно ясно изложила свою позицию. – Мы могли бы вместе отпраздновать День благодарения.

– Пока ты будешь выслеживать Лео?

– Я бы взяла перерыв на ужин, – пошутила Сара с хриплым смехом. – Если у тебя нет других планов. Я имею в виду, господи, я как-то не подумала, что, может, ты куда-нибудь уезжаешь или будешь с кем-то еще.

– Об этом не волнуйся. У меня нет никаких планов. – Прислонившись головой к верхней полке шкафчика, Оливия принялась крутить телефонный провод в пальцах и подумала о Рике Бенце. Ей пришел в голову глупый вопрос, как он будет проводить праздник. Не то чтобы это имело хоть какое-то значение. Затем она вспомнила мужчину в соборе. – Знаешь, кажется, я видела Лео, о, господи, не вчера ли это было?

– Где?

– В соборе Святого Луки.

– Ты шутишь? Лео уже сто лет на мессу не ходит.

– Может, я ошиблась.

Сара объяснила:

– Лео был так зол, когда его выгнали из приходской школы, что он больше никогда не войдет в церковь.

– Он ходил в католическую школу? – с удивлением спросила Оливия, бросая взгляд в окно и видя, как лучи солнца просачиваются сквозь ветви деревьев.

– Пару лет. Он играл в футбол, и его любили, но... ну, его подловили на наркотиках и исключили. Даже тогда он попадал в беду, играя не по правилам. Но я считала его самым лучшим. – Она засмеялась, и смех казался неискренним. – Глупо, а?

– Все влюбленные совершают глупости. – Она снова подумала о Рике Бенце и напомнила себе, что не влюблена в него и никогда не влюбится и вообще нужно забыть о подобных вещах. – Значит, он махнул рукой на церковь? – спросила Оливия, и у нее в голове начала зарождаться какая-то совершенно ужасная мысль. Лео, бывший католик. Может, он вообще сбрендил. Он спортсмен – футболист и стреляет из лука – ростом примерно шесть футов три дюйма. У него голубые глаза, и, судя по тому, как он обращается с женой, человек он жестокий. Но убийца-садист? Нет, она не могла себе такое представить.

– Почти полностью. Просто взбесился, когда я настояла на том, чтобы нас венчал священник. Я уж думала, что он вообще все отменит. Устроил сцену, но в конечном счете все же согласился. Мне кажется, случилось что-то еще, что-то плохое, но он никогда об этом не говорил, а я не допытывалась.

– Он твой муж, – заметила Оливия и подумала о том, что видела Лео в соборе. Он находился в Новом Орлеане. И, возможно, не один день. Он не любит католическую церковь... и у него вспыльчивый нрав. Но для убийства этого мало. Явно мало, напомнила она себе. Затем достала кружку из буфета и, зажав трубку