– Я берег это для тебя, – сказал Уоррен и вытащил отвратительную плеть, которая висела на держателях на стене. Маленькая, кожаная, с дюжиной устрашающих кончиков. – Знаешь, что это такое? – Он взмахнул рукой, и раздалось отвратительное щелканье. Сара подпрыгнула. Но не вскрикнула. – Это кошка-девятихвостка... прекрасная маленькая плеть. – Уоррен держал это проклятое оружие чуть ли не с любовью, поглаживая гладкую ручку. – А сейчас, – он указал плетью на Оливию, – повернись и не двигайся. Да, там, перед собаками. Но без всяких фокусов, пожалуйста. Если ты попытаешься что-нибудь выкинуть, мне не только придется воспользоваться электрошокером, но и принести в жертву твою подругу. Видишь, я еще не выбрал для нее ни одной святой, и поэтому я могу уничтожить ее в любую минуту.

Сара с округлившимися от паники глазами пыталась кричать, но ей мешал кляп во рту.

– Ш-ш-ш... я уверен, что святая Бибиана будет хорошо каяться. – Он нажал на одну из кнопок на пульте, и Сара с визгом сползла по стене и расплакалась.

– Ты бессердечный ублюдок, – не сдержавшись, воскликнула Оливия. Сейчас она чувствовала себя сильнее и не могла притворяться слабой и покорной. – Как ты можешь делать все это во имя господа? Это богохульство! Ересь. Противоестественная извращенная дурь!

– Богохульство? – Он казался изумленным.

– Ты одеваешься, как священник, сыплешь направо и налево религиозными цитатами, ты... ты вешаешь кресты с плетьми и убиваешь невинных женщин и мальчишек. Эти деяния совершаются не во имя бога, а против него.

– Я спасаю грешников, – произнес он, и у него задергался глаз.

– Ты их ни от чего не спасаешь. Ни от чего. Ты настолько болен, что у тебя в голове все перепуталось и перемешалось, – сказала она, поворачиваясь к нему лицом. – Это только предлог. Тебе нравится убивать. Вот в чем дело. Ты так болен, что получаешь удовольствие от страданий жертв и от своей власти над ними. – Тик у Саттера стал сильнее, и его губа начала кривиться. – Ты жалкий, трусливый убийца, надеваешь облачение, которого не заслужил, и пытаешься оправдать свою болезнь.

– Я говорю с богом.

– Чушь.

Тик стал еще сильнее.

– Я – Избранник.

– Ты сумасшедший.

– Господь говорит со мной. – У него дергались бровь и веко.

– Ты извращенец, вот ты кто! – крикнула Кристи.

– Ш-ш! Не надо! – предупредила Оливия. Одно дело, когда она дразнит это чудовище, но рисковать жизнью Кристи она не осмеливалась.

– Заступница, значит, да? – спросил он, и она не ответила, боясь за жизнь Кристи. На лице Уоррена снова появилась улыбка, а тик уменьшился. – Я ожидал, что ты будешь бороться, сестра, но, очевидно, ты умнее, чем я думал. А теперь повернись и смотри на собак...

Она колебалась.

Избранник – Уоррен – сделал шаг к Кристи.

Оливия быстро выполнила его приказ, но ее мозг напряженно работал. Она ни в коем случае не позволит, чтобы ее скормили каким-то оголодавшим дворнягам. В зеркале она увидела, как он поднимает плеть. Она взяла себя в руки.

Удар!

Ее тело пронзила боль. Девять хвостов впились в ее плоть. Она вздрогнула. Закусила губу, чтобы не кричать.

– Не двигайся! – приказал он.

Она поймала его взгляд в одном из зеркал.

На его лице отразилось предвкушение. Он снова взмахнул рукой.

Плеть снова ужалила. Обжигающая боль пронзила спину. Оливия не поморщилась и выдержала его взгляд. В зеркале она увидела, как он провел кончиком языка по губам. Его взгляд был сосредоточен на ее голом заду. Он больной. Сумасшедший. Но, возможно, она сумеет этим воспользоваться...

Удар!

По ее телу прошла огненная волна. Она с шумом втянула воздух сквозь сжатые зубы. Слезы застилали ей глаза. Это нужно прекратить. Она услышала какие-то звуки. Шаги? При этой мысли ее сердце подскочило, но это безумие. Собаки лаяли, повернувшись к двери. Уоррен бросил взгляд через плечо, но снова наступила тишина. Она не могла рассчитывать на помощь извне.

Все зависело от нее самой.

Она быстро думала. Как? Она не могла просто развернуться и броситься на него. Но... если она сможет вытерпеть боль до подходящего момента, если, прежде чем лишиться сил от порки, она наберется смелости и энергии, чтобы свернуться в клубок и сделать кувырок назад, пока его оружие будет поднято; она сможет сбить его с ног, схватить электрошокер и направить на него. Или он ее убьет.

Что ж, он сделает это, так или иначе.

Это единственный способ. Их единственный шанс. Она должна попытаться. Он убьет ее, медленно доведя поркой до смерти, попытается скормить ее собакам или прикует ее цепью и оставит еще для одного сеанса. В любом случае она, Кристи и Сара обречены.

Щелчок!