Клаббинг изменил мое отношение к музыке. Хотя я редко слушаю клубную музыку дома, благодаря ночным вылазкам моя любимая музыка стала сильнее цеплять меня на эмоциональном уровне, я стал иначе к ней относиться. Я слушаю разные необычные вещи. Вчера, например, мы ставили записи Роберта Палмера 1. Сейчас над ним посмеиваются, но в семидесятые годы он сочинял очень красивый соул. Я вообще люблю пробовать, покупаю музыку разных эпох, и сопереживаю ей, и привязываюсь так, как для меня было бы невозможно без клаббинга. Дело не в том, чтобы слушать именно клубную музыку, а в том, чтобы сблизиться с музыкой. В клубе музыка вызывает сильные эмоции, которые затем возникают вновь. Единожды ощутив подлинную ее силу в ночном клубе, где можно свободно выразить вызванные ею чувства, вы впредь будете чувствовать ее более остро. Спорю, что у большинства клабберов есть очень интересные топ-десятки любимых вещей, могу даже побиться об заклад, что частенько там попадается и Берт Бакара 1, ведь он писал очень красивые песни. Пусть в клубной музыке нарушается модель «куплет—припев» и остается в основном ритм, вы все равно проникаетесь ее мелодией. Так что если по пути домой вы вообразите себе куплет и припев, то сможете лучше ее оценить. Поэтому я стал менее терпимо относиться к попсе. Дома я и мои друзья-тусовщики чаще слушаем настоящую великую классику, тогда как те, кто в клубах не бывает, готовы мириться и с
Клубы позволили ему воспринимать музыку иначе, благодаря эмоциональному воздействию с ее стороны, которое он испытывал внутри клубного пространства. Такова музыка как плотная материальная сила, проникающая глубоко в чувственную сущность людей и радикально меняющая либо ярко преломляющая их восприятие мира. В клубной музыке используются определенные приемы и технические возможности, усиливающие и без того мощный эффект, оказываемый ею на индивидуумов и группы. В следующих параграфах я исследую ту важную роль, которую технический прогресс сыграл в изменении эмоционального потенциала музыки, тем самым раздвинув горизонты чувственного ландшафта клабберов.
Если бы я верил в Бога, то он принял бы форму басового бита. Грубый раскатистый величественный бас окутывает и захватывает. Это пульс клаббинга — древний и мудрый, вдыхающий в пространство и время энергию органической жизни. Повсеместное использование сверхнизкого баса возвестило нарастание басового культа. Сначала с ним экспериментировали (в самом крайнем проявлении) в рамках даба, затем он начал все больше проникать в сферу танцевальной музыки по мере того, как новые музыканты признавали его потрясающее воздействие на людей. Благодаря достигнутому в эпоху электронной музыки прогрессу в области звукозаписи и воспроизведения бас оказался в апогее популярности, причины которой обнаруживаются глубоко в плоти тех, кто испытал его пьянящий шарм.
Такой бас способен придать воздуху форму, зарядить электростатической дрожью, благодаря чему тот становится осязаем. Движущая сила подкожного воздействия баса сама по себе является источником энергии. Она ударяет по животу, гениталиям и груди кинетическими импульсами вожделения, которые порой становятся настолько мощными, что кажутся физически нестерпимыми и приходится отворачиваться из страха тошноты. Пульсирующий басовый ритм бросает вас на танцпол прежде, чем вы успеете подумать об этом. Непосредственность его воздействия соблазнительна и заразительна, поэтому ритм легко захватывает большие массы людей. Растаманка, встреченная мною на даб-вечеринке, объяснила, что «для растаманов бас — вещь общинная, напрямую соединяющая людей и Джа 1. Конечно, в священных книгах нет ни слова о басе, однако он порождает в людях общее чувство, делающее их единым целым».
Эмоциональное воздействие баса вытекает из его материальной сущности, охватывающей слушателя на всем протяжении звучания мелодии. Бас бывает тяжелый и мрачный, навевающий тревожное ощущение, будто сзади подкрадывается психопат с топором в потных ручищах; или бодрящий, как, например, удар басовой бочки в техно, который мгновенно насыщает вас энергией и превращает танец в некий звуковой серфинг. Один из информантов (женщина) рассказывает:
В клуб я отправилась измотанной и без особого желания чем-нибудь закинуться, но я знала, что там будет классно, поэтому и согласилась. Только зазвучал бас, усталость как рукой сняло, я рванула танцевать. Я обожаю этот бас и не могу перед ним устоять.
Процесс жизни ритмичен во всем: от биения сердца до планирования распорядка дня. Ритмы, которым мы следуем, приобретают форму привычек: походка, темп и график работы, время сна и принятия пищи — все это ритмы, накладывающиеся на наше чувство жизни в мире. Такие повседневные ритмы находят воплощение в нашем теле и его движениях, но их способен поломать противодействующий ритм. Как раз это и может сделать мощь басового бита. Глубоко чувственная природа материального, мясистого баса проникает в плоть, словно альтернативный сердечный ритм, дающий начало новой телесности. Даб использует медленные, тягучие ритмы, однако драм-н-бейс или техно сочетают мощь баса с высоким темпом, что придает телу легкость. Эта сила заразительна. Она заводит вас и заряжает все клубное пространство. Так говорит об этом мой информант:
Бас не просто слышишь — его чувствуешь. Если ты основательно дозанулся, то в девяти случаях из десяти ты не заметишь отключения высоких частот. Дело в том, что во время танца следишь не за высокими частотами, а за серединой и басом. Благодаря басу иногда так утопаешь в звуке, что почти ничего не видишь; он просто заполняет все тело
Клубы поощряют такой материальный контраст, ко-гда опьянение, толпа и музыка создают новые телесные и эмоциональные ритмы, на которых строится альтернативное восприятие отношения эго и мира. Тела меняются, сбрасывают ритмические оковы повседневности, физически мутируют, постепенно воплощая ритм, и, наконец, чувствуют себя заряженными, крепкими и сильными. Одно из часто упоминаемых достоинств клаббинга состоит в том, что в клубах можно быть самим собой, однако здесь ваше эго должно очиститься от страхов и комплексов, которые запрятаны в физической природе тела и подавляют нашу способность к открытому самовыражению. Один из информантов говорит:
В клубе испытываешь совсем иные ощущения, чем в других местах. Тело расслабляется, но это не пассивная форма релаксации; напротив, вы наполняетесь энергией, бо€льшая часть которой порождается ритмом. Чувствуешь себя сильным, если вы понимаете, что я разумею.
Западная музыка стала быстрее. Влияние клубов, наркотиков и технологий привело к резкому увеличению частоты ударов в минуту (BPM 1) в клубной музыке. Один из моих информантов объяснил, что BPM-темпы проявляют себя в качестве различных стилей клубной музыки:
Те или иные стили музыки привлекают людей по разным причинам. Темп ритма на обычной хаус- или гараж-сцене составляет около 130 BPM, что примерно вдвое превышает скорость биения сердца среднестатистического человека в состоянии покоя. За таким темпом легко следовать: не приходится слишком сильно потеть и можно немного потанцевать. Такой темп достаточно медлен для того, чтобы женщины могли вертеть попкой, не теряя голову.
Затем идет современный андеграунд-гараж, темп которого опять-таки близок к 130 BPM, но поскольку это тустеп-ритм, он кажется более медленным. На самом деле это не так, в чем можно убедиться, если глянуть на счетчик BPM. В случае же транса темп достигает 140–145 BPM, но так как это тустеп-ритм, вы двигаетесь в такт каждому второму удару и можете немного поколбаситься, не истекая потом. Это важно для участников хаус- или гараж-тусовок и связано с тем, как они одеваются: стремясь выглядеть изящно и опрятно, они одеваются в шмотки от
