обмениваются взглядами, они реагируют на это не так, как в других пространствах. В этой связи можно говорить о поразительной разнице между сегодняшними клубами и теми, что существовали до распространения экстази. Так, мой знакомый, живший за рубежом шестнадцать лет и приехавший в Великобританию в отпуск, поделился со мной своими впечатлениями:
Клубы так сильно изменились, что я никак не мог к этому привыкнуть. Атмосфера стала намного более дружелюбной, все очень вежливы и спокойны. Когда я натолкнулся на того парня на танцполе, буквально врезался в него, он просто ухмыльнулся в ответ, а прежде из-за такого наверняка завязалась бы драка. Теперешняя среда гораздо лучше, я отлично провел время
Клуб — это социальный водоворот, ведь он основан на движении людей и тел, и этот кинетический пульс проявляется как внутренняя составляющая клубной социальности. Послание клубной толпы очень просто: «Мы здесь, мы счастливы, мы веселимся». Социальные ядра вечеринки представляют собой заранее сформировавшиеся группы, состоящие из друзей и знакомых. Они образуют главную общественную сеть и предлагают глубокий уровень социального взаимодействия, вне которого находится масса незнакомцев. Однако ради успеха вечеринки эти группы должны налаживать также и внешние связи, пусть даже поверхностного характера. Честно говоря, слово «поверхностный» кажется мне не вполне подходящим из-за его негативной смысловой нагрузки. В клубах такое неглубокое общение чрезвычайно важно, поскольку именно оно поддерживает коллективный дух мероприятия. Здесь лучше подходил бы термин «надличный» (
Любезность обеспечивает рамки, в которых общение между незнакомцами может происходить без потери тусовщиками кинестетического заряда вечеринки. Реплики, которыми они обмениваются (за исключением тех случаев, когда кто-то хочет развести другого), обычно коротки и произносятся громко, поскольку из-за шума уловить нюансы речи невозможно. Для борьбы с этим эффектом на передний план выходят коммуникативные качества тела. В клубе манера речи, поза, в которой вы говорите, столь же важны, сколь и сами слова. Важнее всего передать свое ощущение от ночи. Нередко произносимые слова — чистой воды лесть, предлог для того, чтобы поделиться с миром своим эмоциональным зарядом, показать собеседнику, что вдвоем вы являетесь частью чего-то радостного, возбуждающего и в социальном смысле совершенно особенного. Вот что сказал один промоутер об организуемых им клубных вечеринках:
Я думаю, по-другому ночные клубы можно описать как самые подчеркнуто-вежливые места из тех, что доступны каждому. Люди в них то и дело говорят «пожалуйста» и «спасибо». Именно поэтому мы называемся
Я поместил данный параграф именно здесь, поскольку в нем речь идет о противоположном вежливости явлении. Термин «снобизм» чаще всего используется с негативным оттенком значения. В самом употребительном значении высокомерие означает три вещи: отгораживание от окружающих, жесткость поведения и пренебрежение к другим клабберам. В более широком смысле этот термин может быть использован для описания мест, в которые не всякому позволяется войти или которые вызывают у посетителей чувство дискомфорта. Некоторые клабберы считают, что наряду с негостеприимными и недружелюбными клубами снобизм проявляют заведения, вводящие дресс-код. Клубы, больше заботящиеся о прибыли, нежели о своих посетителях, также нередко обвиняются в высокомерии. В сущности, снобистским в клубной среде является все, что мешает гостям проникнуться событием.
Клубам свойственна социальная иерархия; они не являются вполне эгалитарными пространствами. Как выразился один информант:
В клубах имеет место очередность клева, что особенно хорошо заметно по спискам приглашенных: одни проходят бесплатно, другие — за полцены, третьи платят полную стоимость. Есть разные способы формирования аудитории для создания подходящей атмосферы. Все клабберы знают это. Они видели, как это происходит при входе. Но мне кажется, что снобизм возникает, когда иерархия становится самоценной, когда некоторые клабберы сталкиваются с пренебрежением лишь потому, что не являются частью плотной социальной группы, представляющей собой лицо клуба. Я думаю, люди готовы мириться с иерархией, если в клубе ею не тычут в лицо, ведь никому не хочется чувствовать себя отверженным
В клубах иерархия не исчезает, а просто становится менее важной, ведь в том случае, если она окажется центральным элементом вечеринки, аура клуба станет вязкой и враждебной, а такого опыта не желают даже те, кто составляет ядро клубной толпы. В то же время посетители, жалующиеся на высокомерие в клубах, зачастую просто не уверены в себе. В клубах возможны шутливые, но колкие замечания, случаются приступы стервозности. Те, кто этого не переносит, немедленно начинают защищаться или обижаются, но порой клубная стервозность даже забавляет. Это то, с чем учишься справляться по мере приобретения опыта. Общая аура пространства облекает даже намеренно злобные выпады таким контекстом, который не свойствен другим местам. В нем они кажутся противоречащими общественному характеру вечеринки, и клабберы относятся к ним соответственно. Например, однажды я был свидетелем того, как женщина ответила на какую-то злобную реплику: «Твои друзья могут говорить обо мне что угодно, но это меня не задевает, потому что я собираюсь здесь веселиться, и ничто другое меня не волнует».
Она продолжала отлично проводить время, а парни, старавшиеся уколоть ее своими ехидными замечаниями, ушли рано, дуясь и ноя из-за того, что окружающие проигнорировали их попытки почувствовать себя значительнее и заметнее за счет унижения других. Женщина отстояла свое право веселиться и делать это в одиночестве. Она была права, а клубное пространство укрепило ее позицию, потому что клабберы считают высокомерие скорее атрибутом повседневного мира, нежели того, в котором они тусуются по ночам. Как сказал один мужчина:
Клубы должны быть чем-то особенным. В них действуют свои правила, и когда я вижу, что человек нарушает их, я осуждаю его гораздо жестче, чем если бы это происходило вне клуба, где с таким поведением сталкиваешься чаще
Одна из главных причин проявления клубного снобизма связана с классификационными кодами, зародившимися в музыкальной стилистике и служившими легко опознаваемыми ярлыками, о которых С. Торнтон пишет в своей работе. Систематизация, включающая различные категории «субкультурного капитала», может искажать взгляд клабберов на то или иное мероприятие. Если они постоянно пытаются его классифицировать, оценивая окружающих людей сквозь призму этих понятий, то им никогда не удаст-ся стать полноценными участниками вечеринки. То, как вы веселитесь, в конечном итоге намного важнее того, что вы знаете о клаббинге. Я встречал клабберов, которые не отличили бы вертушки от ватрушки, но это не мешало им оттягиваться с завидным рвением и попадать в списки приглашенных различных лондонских заведений. Напротив, из прессы можно почерпнуть большую часть того, что Торн-тон называет «субкультурным капиталом», но так и не научиться по-настоящему веселиться. Таким образом, именно «субкультурный капитал» часто является основой клубного снобизма и используется для подчеркивания
