независимости.

– Не будь смешной, Саманта. Тот, кто тебя преследует, способен на все, что угодно. Он мог слить жидкость из тормозов, заложить бомбу...

– Полиция все проверила.

– Я знаю, как работает полиция...

– Если я начну пугаться собственной тени – он победил! – воскликнула Саманта почти в истерике. – Он навязал мне свою игру. Что ж! Я должна уступить ему уже со второго или третьего хода?

– Он сказал, что убьет тебя.

– Но только после того, как я осознаю свою вину, свой грех. Он добивается от меня осознания греха и своей вины. Он пугает, он давит на меня, но он выжидает... Я хочу знать, где его болевая точка.

– Ты псих, как и он!

– Неправда. Моя профессия – психолог.

Тай рассмеялся, и смех его отдался гулким эхом в пустом гараже.

– Психи – они всегда психи, с дипломами или без... Оказывается, и душевные болезни заразны.

Ей хотелось дать ему пощечину, но он внезапно скрылся из глаз, нырнув, не жалея своей одежды, под днище машины. Тай провел там пару минут, а потом, уже чумазый, уселся за руль и тщательно опробовал тормоза и переключатель скоростей.

– Садись. Не на все сто, но на девяносто девять процентов я уверен, что все в порядке.

– Мне бы надо заиметь детское сиденье, – натужно пошутила Саманта, усаживаясь рядом с Таем.

– Со временем мы его приобретем, – пообещал Тай. Была ли это ответная шутка, она не поняла, потому что он, сосредоточившись за рулем, выстрелил, словно пуля по нарезкам ствола, из извивов подземной стоянки в душную новоорлеанскую ночь.

На всем обратном пути к дому Саманта слушала музыку, транслируемую ее радиостанцией, и удивлялась, как все мелодии, подобранные ее мрачным очкастым коллегой, вдруг так подошли к ее настроению. Как будто Тини своей передачей, разносящейся по невидимым волнам, сопровождал машину Саманты. Но у нее был еще и другой эскорт.

В зеркале заднего обзора она могла видеть две фары неотступно следующего за ее «Мустангом» автомобиля Тая. Противоречивые чувства вызывали в ее душе эти огни, словно глаза, неотступно следящие за ней. Ее согревало присутствие на темной дороге заботливого и обаятельного защитника, но мысль, что без этой сомнительной защиты она останется одинокой и уязвимой, вызывала дрожь.

Она не привыкла ощущать себя зависимой от кого-либо, тем более от мужчины, который был ей не очень-то понятен. То, что он желал ее как женщину, было для нее очевидно, но явно существовал еще иной подтекст, и это ее тревожило.

«Что, если все это подстроено? И поломка мотора его яхты – всего лишь инсценировка? И звонок его на радио чуть ли не с объяснением в любви, и приезд среди ночи в город издалека якобы из-за тревоги за мое самочувствие? Не хитроумный ли это путь к завоеванию доверия? А что дальше? «Остановись!» – приказала она себе. Похоже, что она начала рассуждать как девчонка, испугавшаяся, что понравившийся ей парень покушается на ее девственность.

«Тебе тридцать пять, и ты дипломированный психиатр. Держи себя в руках и не забивай голову чепухой».

Поблескивающее в свете луны, как стальной панцирь поверженного великана, озеро Кембрей проглянуло сквозь переплетение темных ветвей. Дом близок, но крепость ли он сейчас – ее дом?

Она подъехала к гаражу, нажала кнопку, и железная дверь поползла вверх. Она следила за ее подъемом с вожделением изможденного путника, мечтающего о безопасном убежище и отдыхе.

Лучи фар пронизали ее машину сзади, затем погасли. Хлопнула дверца, и Тай решительным шагом преодолел разделяющее их расстояние, наклонился к окошку и тихо произнес:

– Только никаких возражений. Я войду первым и проверю, все ли в порядке.

– Но дом был заперт, – слабо возразила Саманта.

– Твоя машина тоже, однако...

Она пошла за ним, послушная, как овечка, сама внутренне усмехаясь такому сравнению и лишь подсказывая, где нащупать в темноте выключатель и как отключить охранную сигнализацию. Ей показалось, что он действует достаточно уверенно и без ее подсказок. Случился лишь один казус, который вызвал у нее короткий приступ истерического смеха. Невидимый во мраке, абсолютно черный Харон уставился на Тая фосфоресцирующими зелеными глазами, и этот столь уверенный в себе мужчина, дрогнув, отступил на шаг.

– Не бойся, все в порядке, – сказала Саманта, обращаясь одновременно и к коту, и к своему ночному гостю.

Осмотр продолжился и на втором этаже, в ванной, и за распахнутыми дверцами гардеробов. Саманта поняла, что у Тая есть определенный навык в этом деле, вероятно, профессиональный. Обследованию подверглись все запоры на окнах.

«Не был ли ты полицейской ищейкой до того, как вздумал стать литератором?» – вертелся на языке вопрос.

То, что Тай чуть ли не обнюхал все платья в шкафах, вызвало у нее раздражение. Но в то же время он был так деловит, энергичен, занимаясь этим на исходе ночи, без всяких признаков усталости, что она невольно им восхищалась.

– Что ж, вроде пока все чисто, – сделал он вывод, впрочем, не собираясь покидать место осмотра.