заключив в объятия свою перепуганную возлюбленную.

– Твой дом стал для тебя опасен.

Она была уже в таком разобранном состоянии, что не возражала, как прежде, отстаивая свою независимость, а лишь невнятно бормотала, захлебываясь слезами:

– Как это ужасно! Все идет по кругу... Лианн... О боже, она была беременна... Как и Анни.

– Успокойся, дорогая. Скоро все образуется.

– Неправда! Будет только хуже.

– Мы схватим его, я обещаю.

Он целовал ее мокрые от слез щеки, потом дрожащие губы, и мужская ласка постепенно возвращала ее из мира кошмаров в реальность солнечного дня.

Ей так хотелось верить хоть кому-нибудь, а больше всего – верить Таю Уиллеру, мужчине, который сейчас обнимал ее.

– Расскажи по порядку и в подробностях о том, что произошло, – попросил он, осторожно поддерживая ее под руку, пока они шли в кабинет. Тай усадил ее в кресло, а сам сел напротив.

Она выложила ему все события, случившиеся за время его отсутствия, рассказала о том, кем была для нее Лианн – пациенткой и младшей подругой, о том, как она безуспешно пыталась дозвониться ей, когда, вероятно, девушка уже была мертва. В отчет она еще включила, хотя ей и далось это с трудом, известие о воскрешении своего брата Питера из небытия, а финалом ее повести стал жуткий звонок «отца Джона» и последующее появление в ее доме полиции.

– Каюсь, – сказал Тай. – Мне следовало быть рядом, а не мотаться в Хьюстон. Я мало что там выудил.

– Но и здесь ты бы ничего не сделал, – резонно заметила Саманта. – И никто другой. Чем его можно остановить? Не знаю. У меня голова распухает от мыслей, и все впустую.

Тай устремился в кухню, положил в свернутый платок льда из морозильника, вернулся и приложил компресс к пылающему лбу Саманты.

– Спасибо. Твоя интуиция просто удивительна.

Наконец-то на ее губах появилось некое подобие улыбки.

– Меня возили в Новый Орлеан, в центральный участок на опознание украденной у меня одной вещицы. – Ее лицо исказилось в гримасе отвращения. – Прости, я не буду об этом говорить. Потом жгучий латиноамериканец по имени Монтойя доставил меня обратно. Я начала рыться в своем архиве, в книгах по психологии серийных убийц, вошла в Интернет... Но вся эта ученость ничем мне не помогла, лишь в мозгах началась полная какофония.

Тай нежно прикоснулся губами к ее лбу.

– Если бы я могла заткнуть уши... так бесполезно... – пожаловалась Саманта, как заболевший ребенок. – Стыдно признаваться в своем бессилии, но я не понимаю, откуда взялся этот «Джон» и что он от меня требует. Не понимаю....

– Мы найдем его.

– Но кто он? Я пыталась его вычислить. Полиция исследует сперму, сравнивает с образцами спермы тех, кто имел сношения с женщинами, которых он убил, с теми, с кем была близка Анни и я... Это унизительно, но я не возражала. Это займет кучу времени. Может, у них и получится, но я, как психолог, должна разгадать мотив.

– Я владею некоторой информацией по поводу беременности Анни, – напомнил Тай. – Как зовут детектива, возглавляющего расследование?

– Рик Бентс.

– Я передам ему все, что успел накопать. Постараюсь втолковать ему, что именно из-за смерти Анни Сигер пошли круги по воде. Человек, убивший ее, и тот, за кем они охотятся, – одно и то же лицо.

– Они еще убеждены, что Анни покончила самоубийством.

– Я вправлю им мозги, – пообещал Тай. – У тебя есть телефон Бентса?

– Его карточка на холодильнике.

Тай не терял времени. Он прошел на кухню и соединился с Центральным управлением полиции Нового Орлеана. Минутой-двумя позже его связали с инспектором Бентсом, и он принялся излагать ему свою теорию насчет гибели Анни Сигер.

За это короткое время Саманта успела сварить кофе. Ей требовалось действовать, чем-то занимать себя, чтобы разогнать демонов, поселившихся в ее голове после известия о страшной кончине Лианн. И не только Лианн, но и других... По меньшей мере на счету у «Джона» еще две жертвы.

«И причиной тому ты, Саманта, какая-то твоя давняя промашка, может быть, нерасчетливо оброненное слово в беседах с Анни. Нет! Не бери из рук убийцы эстафету, не сходи с ума! Это он свихнулся, а не ты. Он как раз и добивается того, чтобы ты обвиняла себя. Это его цель. Остынь! Используй свой мозг, свои знания. Вычисли, кто он».

Она схватилась за карандаш и блокнот и начала выписывать имена тех, кто был в Хьюстоне в момент смерти Анни Сигер. Список рос быстро – память выстреливала очередную фамилию, и рука фиксировала ее на бумаге. Сколько их, о боже! Как ширятся круги на воде!

«Джордж Ханна и Элеонор с радиостанции, Кент Сигер, Райан Циммерман, Дэвид Росс... черт побери, Тай Уиллер... вот он здесь, рядом.... И Питер... да, Питер. Почему бы не включить в список и любимого брата, брата, исчезнувшего неизвестно куда и явно со сгустком ненависти в душе? Почему бы ему не быть тогда в Хьюстоне?»

Рядом с именем Питера она поставила вопросительный знак. Вот куда завел ее этот поиск!