наступления крайнего срока — 5 часов пополудни.
К 4.30 общая сумма составляла 1 млн. 480 тыс. дол. и никак не хотела увеличиваться. В течение следующих двадцати минут они трое и два их консультанта из Capital Group Companies сидели молча, устало глядя друг на друга. В 4.55 прибыл посыльный с конвертом. Внутри был чек на 25 тыс. дол. от частного инвестора из округа Бакс, штат Пенсильвания. Так, имея в запасе пять минут и 5 тыс. дол., AMD стала предприятием.
6. Бунтари
В то время как Intel разрабатывала свои первые чипы памяти, американское правительство было озабочено космической гонкой с Советским Союзом. Основатели компании отменили первоначальный запрет на радио в лабораториях, так что инженеры могли во время работы слушать прямые передачи Нила Армстронга с поверхности Луны в июле 1969 года. Однако ни у Нойса, ни у Мура, ни у Гроува не было времени на 'Битлз', хиппи, марихуану и другие увлечения многих молодых американцев. На студенческие акции и демонстрации против войны во Вьетнаме они тем более не ходили. В интервью журналу '
И все же политический радикализм не умер в Intel. Его лидером был молодой талантливый разработчик схем Джоэл Карп. Носивший расклешенные брюки и длинные волосы, Карп попробовал напугать своих работодателей, решив обойти компанию с антивоенной петицией. Он не отступил от свой затеи, даже когда Гроув и Лес Вадаж, испытывая избыточный патриотизм натурализованных граждан, с каменными лицами отказались поставить свои подписи под ней.
Карп демонстрировал поразительное умение заводить своих коллег. Однажды Боб Грэхем, недавно назначенный коммерческим директором, столкнулся с ним, когда тот собирался идти на встречу с клиентом. Шокированный длинными, до плеч, волосами Карпа коммерческий директор велел ему подстричься. На следующий день, когда молодой человек явился на работу, его голова была аккуратно уложена, однако волосы стали лишь на полсантиметра короче. Коллеги замерли, когда Карп вошел в лабораторию и с улыбкой сообщил коммерческому директору, что собирается потребовать возмещения расходов на стрижку, так как они связаны с бизнесом, и предъявил счет на невероятную по тем временам сумму — 25 дол.
— А как насчет ванны? — съязвил вице-президент. — За это вы тоже намерены выставлять счет компании?
Поскольку Карп разносил листовки против войны во Вьетнаме, он, естественно, первым попал под подозрение, когда группа защитников мира организовала пикет перед офисом Intel, протестуя против того, что компания, как они ошибочно считали, участвовала в военных контрактах. Даже Боб Нойс не смог сдержать вспышку гнева. 'Уберите этих чертовых друзей Беркли вон отсюда', — процедил он Карпу сквозь зубы.
Однако Карп отличался не только длинными волосами, но и редкими способностями к разработке схем. Выпускник Массачусетсского технологического института, он читал лекции сотрудникам NASA и некоторое время принимал участие в разработке систем ядерной ракеты Polaris. Intel нашла его в одной конкурирующей электронной компании и поручила ему наиболее важные работы по разработке своего первого чипа памяти МОБ. Он также был основным разработчиком нового MOS-чипа по заказу Honeywell, поступившему вслед за биполярным проектом 3101, над которым работал X. Т. Чуа. Кроме того, позднее он сыграл большую роль в создании продукта, решившего судьбу Intel.
Другим заметным молодым членом команды Intel был Брюс МакКэй, который выделялся, во-первых, тем, что был самым молодым профессиональным сотрудником компании, а во-вторых, тем, что был ее единственным профессионалом без университетской степени. Родившийся в Великобритании, он там изучил азы электроники в местном отделении Texas Instruments, а затем работал в Канаде в компании Bell Telephone.
'Хорошо, что вам уже исполнилось двадцать пять, — сказал однажды Энди Гроув МакКэю, — потому что мы не принимаем никого моложе двадцати пяти лет'. Молодой инженер, работавший в группе, которая отвечала за получение чипов памяти из пластин и затем отсылала их на сборку и тестирование, воздержался в тот момент от того, чтобы назвать Гроуву дату своего рождения.
МакКэй стал первым инженером, пожелавшим уволиться из Intel. Ему позвонили из AMD и пригласили на встречу с Джерри Сандерсом в Саннивэйле. МакКэй сразу же попал под воздействие коммерческого напора Сандерса. Молодому инженеру пообещали, что он будет работать с настоящими людьми, а не с кучкой чудаков; у него будут те же обязанности, но больше денег; ему сразу дадут даром акции компании, а льготной покупки ждать необязательно. Схема льготного приобретения акций в Intel была организована таким образом, что только четвертой частью полученной доли сотрудник мог воспользоваться в течение первого года. Чтобы воспользоваться остальными, нужно было проработать еще три года — но к тому времени сотрудник получал еще три пакета акций на тех же условиях. Поэтому сотрудник, желающий уволиться из Intel, лишался существенной доли акций компании.
МакКэю, у которого был значок, показывающий, что он 50-й сотрудник Intel, понравилось то, что сказал ему Сандерс. Заглотив наживку, он сообщил своему непосредственному руководителю, что увольняется. На следующий день к его рабочему столу подошел Энди Гроув и пригласил его в местный бар. На старом ржавом 'Sunbeam Alpine' Гроува они доехали до бара, сели за стол и заказали бутылку виски.
— Как ты можешь так поступать? — спросил Гроув.
У МакКэя уже был готовый ответ.
— Я хочу работать там, где серьезно относятся к производству, — сказал он, — Для вас это неважно. Скажи-ка, Энди, если бы тебе нужно было выбирать между двумя семинарами, по физике твердого тела или по управлению учетом товаров, какой бы ты выбрал? Я-то знаю ответ.
Но Гроув не собирался сдаваться. Он сидел с МакКэем до трех часов утра. Когда, наконец, они встали, шатаясь, из-за стола, МакКэй уже был согласен сказать Сандерсу, что остается в Intel.
С того дня работа МакКэя вдруг стала гораздо интереснее. Он возглавил цех по сборке чипов, которая по контракту с Intel производилась за границей, в мексиканском городке Тихуана. Несколько раз в неделю МакКэй ездил в Мексику по шоссе номер 101 через Сан-Диего и проверял, как идет работа.
Вообще-то, будучи гражданином Великобритании, МакКэй не имел права свободно пересекать мексиканскую границу, как американцы. Однако он так надоел мексиканскому консулу в Сан-Диего, что ему выдали шестимесячную визу на неограниченное количество визитов. Труднее было доставить в Мексику готовые кремниевые пластины с нанесенными на них схемами памяти: надо было сделать так, чтобы они не успели подвергнуться коррозии до того, как их упакуют. Теоретически МакКэй должен был производить их таможенную очистку, которую можно было осуществить через брокера только по вторникам. На деле он провозил их в кожаном саквояже на полу своей машины за водительским сиденьем. Поскольку пластина размером в два дюйма несла на себе до двух сотен схем в зависимости от размеров шаблона чипа, за один раз он мог провезти тысячи чипов. Через некоторое время он стал делать отметки на своем саквояже при каждой перевозке, как делали во время войны пилоты, сбившие вражеский самолет. Поездки не всегда проходили гладко. Один раз его развернули на границе из-за длинных волос. Неустрашимый МакКэй поехал обратно в Штаты, отъехав милю, поменялся местами с коллегой, который сел за руль, запихнул свой хвост под бейсбольную кепку, открыл газету на спортивной странице и, сонно развалившись, въехал в Мексику через другой пограничный пост.
Поскольку до офиса Intel приходилось ехать почти целый день, чрезвычайно важное значение имела связь. Телефонные услуги, предоставляемые местной мексиканской компанией, совершенно не годились: и качество линий было плохим, и ждать приходилось очень долго. Поэтому МакКэй лично договорился с инженером телефонной связи, работавшим в Сан-Диего, и через границу был проложен кабель длиной в пять миль, который напрямую соединил сборочный цех с американской телефонной сетью.
К числу креативных инженеров Intel относился и Джон Рид. С Энди Гроувом он встретился на вечеринке, еще в то время, когда трудился на своей первой после школы работе. Гроув спросил, что он
