- Да иди ты, Шампань, - пихнул его в бок локтем друг, - ну наш Кей дает, я скоро буду по его заказам любовные серенады сочинять! Черт! Он совсем свихнулся.
- Он такой, он заставит, - с уважением ответил Келла.
- Ты бы тоже чего своей королеве написал, Ромео? - с ехидцей предложил Рэн, беря в руки гитару.
- Не говори мне о ней! - рявкнул Келла. Его настроение мгновенно испортилось.
- Вот же бешенный. А откуда ты знаешь, что такое метафора? - не отставал гитарист.
- Да вот в школе учился, там объяснили.
- Ты типа умный, да? – пихнул его локтем Рэн. - Слушай, а поехали в клуб один сегодня, а? Там такое девочки есть...
- Не хочу никуда. – Отозвался Келла злобно. - Хочу напиться.
- Составить компанию?
- Неплохо было бы.
Вино фруктовое из солнечной долины
Тебя ласкать захочет - снова, вновь и вновь.
Мой шоколад, тебе подходят вина.
Они всегда красиво шепчут про любовь.
И одного вы цвета с горьким элем,
Тем самым колдовским напитком ночи.
Он защитит тебя от колдовской метели,
Тебя любить эль темный будет очень.
- Поздравляю, - усмехнулся Арин, читая сообщения от Кея в телефоне Филиппа. Сам хозяин мобильника не мог отвлечься от гитары - они репетировали новую песню в домашней мини-студии братьев.
- С чем? - продолжал наигрывать недавно сочиненный рифф гитарист. Этот рифф в последствии стал основой для новой песни «На краю», а музыкальный продюссор настоял на том, чтобы сделать ее синглом.
- Ты теперь эль. А я - вино.
- Боже, и ты, друг мой, сошел с ума? - не переставая перебирать пальцами по струнам, спросил второй парень.
- Нет, я серьезно, Кей написал текст песни, - отвечал Арин, убрав за ухо длинную прядь темных тяжелых волос. Сегодня он впервые за пару месяцев отказался от доминирующего черного цвета в своем гардеробе, и сейчас на нем красовалась темно-серая безрукавка с белым рисунком.
- Что, так и написал? - не поверил его друг.
- Почти. Я сам догадался. Продолжай играть.
- Кстати, как продолжаются поиски твоей Ольги?
- Хорошо, - и Арин улыбнулся.
Я не успела дочитать до конца, как Антон, стоя у меня за спиной - мы слегка касались друг друга - медленно провел пальцами по моей руке, едва касаясь кожи, и сказал:
- Читаешь?
От неожиданности я, вздрогнув, выронила бумажку со стихотворением. А он, медленно, почти шепотом, произнес:
И только виски, безразличный виски
Испортит шоколадный вкус случайно.
Я не хотел мешать нас. Но так близко
Твое дыханье. Нет. Прости. Нечайно.
'Ну и дурак. Не прощу', - хотелось сказать ему в ответ, но я всего лишь отошла от него на пару шагов и вновь села на качели.
Он опустился на землю, не сводя с меня глаз, устроился напротив, прямо на земле, бледный, с воспаленным взглядом, обняв колено и сцепив на нем руки в замок. Почти не моргая, глядел мне в глаза. Кажется, пару раз он хотел коснуться моей ладони, но не решился этого сделать, а я специально не убирала руку. В глаза Кея я старалась не смотреть, и больше мой взгляд был устремлен в небо - хорошо, что сегодня на нем было много кружевных облаков, белоснежных, похожих на мороженое.
Что он хочет?
Помириться он с тобой желает, не понимаешь, что ли!? Не вздумай! А ты помнишь, как он целуется? Так вот, если вспомнила - беги, а то попадешься в его сети!!!
- Антон, - позвала я его. Мне надоело молчание.
- Прости за то, что я, правда, влюблен в тебя, - шепотом произнес он, словно повысить голос не мог - не хватало сил. - Я написал это тебе - то, что ты сейчас читала. Я хочу доказать, что люблю, но не знаю как мне это сделать.
- Никак, - ответила я и, чтобы перевести разговор на другую тему, я вытащила найденное мною кольцо.
- Я нашла его возле пиццерии, - тихо произнесла я и протянула ему. - Это твое.
Молодой человек повернул ко мне голову и, протянув руку, взял кольцо двумя пальцами.
- Как ты его нашла? - хрипло спросил он.
- Ну, - смущенно призналась я, - я была там, в пиццерии, когда ты меня ждал. И подобрала его, перед тем, как ты и Алиночка уехали.
- Вот как? Оно все равно попало к тебе. Знаешь, мы с тобой будто связны чем-то. - Он поднес украшение к губам и легонько коснулся ими кольца.
- В смысле? - не поняла я.
- Я покупал его тебе, а второе - то, что было в бумаге со стихом - себе.
- Зачем? - задала я тупой вопрос.
- Они обручальные, - улыбнулся он через силу. - Я хотел, чтобы ты стала моей невестой.
- Чего? - обалдела я. - Невестой? Да я тебя не простила и не знаю когда смогу тебя простить! Какая невеста? Ты, жених недодел... - окончить фразу я не смогла. Антон, быстро приподнявшись на коленях неожиданно для меня, сидящей на качели, потянул меня к себе. Обняв, прикоснулся губами к моим губам, заставив замолчать.
В пустыне пошел снег.
Он не делал ничего, так и застыл, не шевелясь, заставляя меня слышать то ли его, то ли мое сердцебиение. Я чувствовала его теплые, неподвижные губы и боялась дышать. Он тоже боялся дышать.
Мне нравятся его волосы.
Ты же советовала мне бежать?
Они все равно нравятся мне.
Я, не выдержав, осторожно запустила пальцы в его серебряно-платиновые волосы и слегка сжала их.
