фрукты и что-то к чаю, но ни я, ни Князева, сколько бы я не предлагала ей что-нибудь съесть, не притронулись к еде.

- Ну, что? - постоянно спрашивала я девушку, а она только отмахивалась от меня.

- Маша, Игорь не знает, где Дэн. По его словам, он должен быть дома, но... Там никто не берет трубку.

Я закрыла лицо руками. Моя последняя надежда...

- Зря я написала ему то проклятое сообщение. Он наверняка обиделся и не хочет меня теперь видеть.

- Ну вообще, - вдруг сказала девушка, словно раздумывая, говорить ли мне это или нет, - вообще... он видел тебя с Димкой.

- Что-о-о? - еще одно потрясение обрушилось на мою голову. Видел? Меня? С Димкой? В тот страшный дождливый день?

'Нет!!', - пугливый хор головастиков заложил уши.

- Подъехал к твоему дому вместе с Игорем - хотел с тобой лично поговорить из-за смски, даже сбежал из больницы, приехал к твоему дому, но увидел, как ты с Димой целуешься, и... И все.

- О, Боже, - отвела я глаза из-за дикой неловкости и стыда. - Я... это я виновата. Не стала отталкивать его.

- Все в порядке, не оправдывайся, - прервала меня Ольга. - Сейчас тебе главное - найти Дениса. Хорошо? Мне нужно идти, но я буду искать его по телефону и дальше. Может быть, дозвонюсь до Леры - у нее телефон выключен пока что. А ты съезди к нему домой, вдруг он действительно там и просто не берте трубку? Хочешь, я съезжу с тобой, кстати?

- Нет, - ту же отказалась я. - Спасибо за помощь, ты и так сильно помогла мне. Я сама все сделаю!

- Тогда созвонимся через часа два?

- Да, хорошо.

- Если я что-то узнаю, я позвоню раньше.

Она встала с дивана, неожиданно смутившись, а я сделала вид, что не замечаю этого.

- Оля? - окликнула я девушку, когда она подходила к двери моей комнаты, на пару секунд задержавшись у картины 'Плутон'.

- Что?

- Ты сказала, что не знаешь, как Денис это пережил. А как ты это пережила? - спросила я тихо. Она замерла.

- Хочешь знать, как? - с тоской спросила она. Мне захотелось обнять ее, потому что мне вдруг почудился темный океан эмоций Оли.

- Хочу.

- Зачем?

Я подошла к ней и без слов осторожно обняла за плечи. И через секунду поняла, что она плачет - беззвучно, с минимумом слез, но так горько, что у меня защемилось сердце. Я погладила ее по спине, чувствуя, как она беззвучно вздрагивает. Она плакала, а я молчала.

- Как? - Вновь спросила я жалобно чуть позже.

- Просто. У меня не стало ровно половины того, что верующие люди называют душой. - Прошептала она. - Я так скучаю по ней.

Она неловко отстранилась от меня, пряча мокрые глаза и щеки. Я усадила гостью на диван.

- Знаешь, Маш, когда сестры не стало, я пыталась стать ею. - Вдруг сказала Оля, и ее голос был хриплым и обессиленным. - Чтобы сохранить ее в себе. Пыталась стать такой же хорошей, перенимала многие ее привычки, манеру поведения и общения. Родители только диву давались. Я всегда хотела короткую стильную прическу, но Инна не стригла волосы, и я тоже не делала этого. Сестренка хотела поступить на искусствоведа, на нашу специальность, и я поступила туда вместо нее. Она была послушной дочерью и успешной ученицей, и я стала такой, какой хотела быть она. Правда, все это случилось не сразу.

Я вновь молча погладила ее - теперь уже по волосам. Мне самой хотелось рыдать и кричать при этом, но я понимала, что если я начну это делать, мы вдвоем захлебнемся в слезах, а мама вызовет нам бригаду скорой помощи.

А Ольга все никак не могла остановиться - видимо, ей нужно было выговориться, выпустить в форме слов свою боль из себя. Она, глотая слезы, все говорила и говорила:

- Первые два года после смерти Инки я просто не могла ничего делать, и мать отвезла меня заграницу, чтобы я там полечила нервы. Я пыталась быть такой же, как сестра. Очень. Правда, моя истинное 'я' - а оно стервозно и эгоистично, прорывалось время от времени, и я зависала в клубах и на вечеринках. Откровенно одевалась, глотала экстази или пила алкоголь, отрывалась в компании с альфа- самцам, становилась грубой и наглой девкой. Я не понимала и до сих пор не понимаю, что со мной происходит. Только после того, как я познакомилась с Димой, я стала многое осознавать, Маша, - она судорожно вздохнула, сдерживая рвущийся наружу всхлип. И она зашептала дальше. - А он как раз увидел меня в 'неправильном' образе. Повел себя, как рыцарь. Довез до дома, не приставал, забыл мои ужасные слова. Он меня этим всем поразил. И я стала к нему тянуться, потому что он теплый, очень теплый, умеющий согреть. Правда, Дима сказал, что не может встречаться со мной, потому что любит другую девушку. Я не знала даже, что это ты. И я сказала: 'Тогда, может быть, мы будем встречаться тайно? Просто постель и ничего больше'. И... уломала его. Это так глупо, когда ты радуешься всем подачкам внимания любимого человека.

- Я знаю, - вдруг вспомнился мне Никита. Я радовалась даже просто тому факту, что видела его вдалеке. - Я знаю, Оля. Но я всегда думала, что ты очень гордая. У тебя есть гордость, Оля?

- Гордость? Что значит гордость? - усмехнулась она, вытирая новую дорожку слез, а я делала вид, что не замечаю этого. - Ты знаешь, какой я гордой была раньше? Какой высокомерной, заносчивой. Меня не зря многие называли просто сукой. И они были правы. А потом... Иногда мне кажется, что жизнь постоянно чему-то учит меня. Словно я когда-то что-то неправильно совершила, а теперь расплачиваюсь за это. Когда умерла Инка, во мне что-то сломалось. Осталась только гордость. А когда я встретила Диму ушла и гордость.

- А ты пробовала стать самой собою? - спросила я.

- А я и не хотела. Мама пыталась как-то отправить меня к психологу, но я наотрез отказывалась от такого. И Денис отказывался от любой помощи, хотя Лера - ты ведь знаешь его мать? - за него переживала жутко. Внешне он смог оправиться и вновь стать самим собой уже к началу учебного года, но я точно знаю, что это было и остается всего лишь маской. Ему пришлось сделать это. Чтобы выглядеть хорошо в глазах семьи, не беспокоить мать, отца, деда и всех своих друзей - он всегда о нас заботился. - Ее голос почти перестал дрожать. - То, что ты пробудила в нем какие-то чувства - это чудо. Поэтому, пожалуйста, Маша, не оставляй его, ладно?

Я несмело кивнула, чувствуя, что она постепенно успокаивается. У людей столько всего произошло, а я волновалась о собственном благополучии и о своей взаимной любви, проклятая эгоистка. И еще так трусливо отказалась от любимого человека.

- Инки больше нет, хотя она иногда мне сниться в своем красивом платье около какого-то озера. И иногда мне сниться, что когда-то давно мы были братьями, - грустно улыбнулась Оля - я не видела этого, а чувствовала. И она говорит, что нужно жить дальше. И ты живи дальше. Не верю, что это говорю я. И все- таки рядом с тобой, и правда, тепло - ты горячая такая. А мы с Дэном все время мерзнем. И Димка горячий... Очень.

Мне пришлось вновь кивнуть.

- Я пойду. Спасибо, Маша.

- Это... Прости, что так вышло из-за Димки. Он мне хороший друг и не больше, - сказала я на прощание Оле очень смущенно. Вышло все как-то тупо... - И я хочу, чтобы он был счастлив. Мне кажется, вы друг другу подходите.

Она отошла на пару шагов от меня, кивнула серьезно и не произнесла больше ни слова - только негромкое 'пока', когда уходила из квартиры.