все равно некоторые локоны выбились, одни на спину, другие вперед. В ее волосах переплелось множество оттенков, от красного, золотистого до чистейшего солнечно-желтого. Больше всего его восхищали россыпи пушистых крошечных завитков, к которым так хотелось прикоснуться.

Он уже принял решение уйти, а Софи в это время смеялась, ее глаза сверкали. Все это продолжалось, пока она не встретилась с ним взглядом. В это мгновение улыбка с ее лица исчезла, затем края губ снова быстро приподнялись, но улыбки не получилось, потому что она не коснулась глаз.

«Наверное, боится, что я расскажу Брэддону, как она искусно целуется», — мрачно подумал Патрик.

Брэддон подошел к группе, поклонился, как объятый нетерпением юнец, и теперь стоял, лучезарно улыбаясь невесте. Патрик молча прошагал к камину.

«Будь я проклят, если позволю себе смутиться перед какой-то обольстительной девчонкой, имевшей наглость отказать мне, предпочтя более знатный титул. Она получила то, что хотела. В этом году на рынке женихов граф, кажется, был единственный. Вот его-то она и заполучила. Есть, правда, еще неженатый герцог, престарелый Сискайнд, плюс восемь детей в придачу. Он единственный, по крайней мере пока я не стану герцогом». — Глаза Патрика болезненно вспыхнули.

Софи скользнула глазами по его лицу и быстро отвернулась. Щеки окрасил румянец, такой же утонченный, как розовое шампанское, бокал с которым она держала в руке. Брэддон уселся на ковер и принялся деловито расставлять фишки триктрака. Известие о том, что будущая жена умеет играть в эту игру, привело его в восторг. Софи заставила себя улыбнуться жениху.

Откинув голову на высокую спинку кресла, Квилл с интересом наблюдал за очаровательной леди Софи. Вначале она как будто оцепенела, а затем снова повеселела. Правда, веселье это было какое-то слабое и неустойчивое. Он переместился, чтобы посмотреть, кто вынудил ее преобразиться из обаятельной девушки в глянцевитую светскую даму. После этого вскинул худую темную кисть и произнес насмешливым голосом, растягивая слова:

— Патрик, дружище, поди поздоровайся со мной.

— Квилл!

В мгновение ока длинные ноги перенесли Патрика к креслу, его черные глаза озарились радостью.

— Господи, дружище, я думал, ты прикован к постели!

— Так оно и было, не считая последних нескольких месяцев.

— Выглядишь великолепно.

— Как видишь, живу, — коротко произнес Квилл. Патрик присел перед креслом на корточки.

— Знаешь, в Индии, когда магараджа угрожал меня обезглавить, если я не преклоню колени перед каким-то его идолом, я вспоминал о тебе, Квилл. Уж очень он был похож на тебя, нашего школьного тирана.

Для Софи это было мучительно. Голова Патрика находилась как раз на уровне ее головы — он пристроился на корточках, она сидела на табурете. И совсем рядом. Ее глаза инстинктивно скользили по его фигуре вплоть до обтягивающих мускулистые бедра панталон. Софи нервно встряхнула головой, но это не помогло. Она с трудом сглотнула и слегка переместилась на своем низеньком табурете в другую сторону.

В свою очередь Патрик, обнаружив, что эта амбициозная глупая девчонка все еще волнует его, почувствовал себя неуютно. Справа он ощущал нежнейший аромат, сладостный и чистый, как цветок вишни. Этот аромат тревожил и воспламенял. Ему захотелось перекинуть Софи через плечо и унести в спальню.

Он резко поднялся на ноги и выпрямился. Выражение лица внезапно стало неприветливым и холодным. Но когда он бросил взгляд на табурет, в его глазах заблестели веселые искорки.

— Леди Софи, позвольте засвидетельствовать мое глубочайшее почтение. — Он вежливо поклонился. — Должен принести извинения, я только что обнаружил, что вы в библиотеке.

Софи снова покраснела. «Конечно, он меня видел». Окаменев под его взглядом, она кивнула. Доверять голосу было опасно.

Он был таким же красивым, как и месяц назад, хотя теперь его глаза смотрели на нее не восторженно, а насмешливо. И до чего же у него замечательные волосы. Непокорные, даже будучи причесанными с небрежной элегантностью, что было модно среди лондонских джентльменов. Но она чувствовала — волос Патрика не касались ни помада, ни масло, их ворошило только свежее дыхание ветра во время верховых прогулок. Они были черными как смоль, с редкими серебристыми нитями, отчего казалось, что их освещал слабый лунный свет.

У Софи перехватило дыхание. С чем можно было бы сравнить ее теперешнее состояние? Ну разве что если бы она купалась и внезапно почувствовала насмешливый взгляд законченного повесы. Она была явно не в себе. Это подтверждалось тем, что на нее начала беспокойно поглядывать виконтесса Дьюлэнд, впрочем, не прерывая беседы с Сильвестром Бредбеком.

Софи выпрямилась и грациозно поднялась. Затем улыбнулась Квиллу настоящей улыбкой. Квилл тоже встал, слегка пошатываясь, опираясь руками о подлокотник кресла.

Софи присела в глубоком реверансе:

— Пожалуйста, сидите. Прошу вас.

Квилл чуть скривил рот от боли, но смотрел на нее с искренней симпатией.

— Леди Софи, для меня было бы огромной честью когда-нибудь вновь встретиться с вами. Может быть, вы дадите мне возможность отыграться и в следующий раз мне повезет больше?

— С большим удовольствием. — Софи ослепительно улыбнулась.

Продолжая улыбаться, она повернулась к Питеру, затем скользнула холодным взглядом по Патрику и остановила его на своем женихе:

— Милорд.

Брэддон протянул руку. Она ее взяла, и они двинулись по толстому персидскому ковру к двери. Серебристые носки туфель Софи мяли ярко-красные и малиновые цветы. Ее уход заметили двое. Квилл — он все еще был на ногах, улыбающийся симпатичной полуулыбкой, от которой ей хотелось заплакать, — и Патрик, чье насмешливое выражение лица вызывало желание швырнуть в него вазу.

«Я не оглянусь на этого… этого не заслуживающего доверия соблазнителя», — подумала она. И не оглянулась.