– Ты что, Гримнебулин, смеешь судить о гарудском правосудии? При таких словах мне невольно приходит на ум мысль о переделанных...
– Не пытайся все перевернуть! Ты совершенно прав, мне не нравятся законы этого города. Я только пытаюсь понять, что с тобой произошло.
Ягарек вздохнул, совсем по-человечески опустив плечи. Наконец он заговорил тихо и с трудом, как будто исполняя неприятную обязанность.
– Я был слишком абстрактным. Я не заслуживал уважения. Это... было безумие. Я был сумасшедшим. Я совершил гнусный поступок.
Слова его перешли в птичьи рыдания.
– Что ты такого наделал? – Айзек приготовился услышать какую-нибудь леденящую кровь историю.
– Этот язык не способен выразить моего преступления. На моем языке... – Ягарек на мгновение запнулся. – Я попробую перевести. На моем языке говорили... и они были правы... что я был виновен в похищении выбора второй степени... похищение выбора второй степени... при крайнем неуважении.
Ягарек снова не отрываясь смотрел в окно. Он стоял, высоко подняв голову, но не хотел встречаться взглядом с Айзеком.
– Вот поэтому меня и назвали Слишком Абстрактным. Поэтому я и не заслуживаю уважения. Вот кто я теперь такой. Я больше не Реальный Индивидуальный и Уважаемый Ягарек. Его больше нет. Я уже называл тебе свое имя и имя-титул. Я Слишком Абстрактный Ягарек, Которого Не Следует Уважать, им я и останусь навсегда.
Айзек покачал головой, а Ягарек медленно опустился на краешек кровати. На лице его появилось отчаяние. Прежде чем заговорить, Айзек долго смотрел на него.
– Я хочу тебе сказать... – начал Айзек. – На самом деле я не... м-м-м... У меня много клиентов, которые... не совсем в ладах с законом, скажем так. Так вот, не стану утверждать, что понимаю, в чем состав твоего преступления, но в конечном счете это не мое дело.
Айзек говорил медленно и вдумчиво, однако мысли витали уже где-то далеко.
– Но твоя проблема... меня заинтересовала.
В его сознании уже завертелись формулы приложения сил и векторов энергий, фемтоморфических резонансов и энергетических полей. – Сделать так, чтобы ты взлетел, не очень сложная задача. Воздушные шары, управление силовыми полями и прочая дребедень. Не так сложно добиться, чтобы ты взлетел несколько раз. Но ты ведь хочешь лететь туда, куда тебе вздумается, без посторонней помощи, так ведь?
Ягарек кивнул. Айзек потер подбородок.
– Черт!.. Да... пожалуй, эта задачка будет... поинтересней.
Айзек уже начал погружаться в вычисления. Одна часть его разума – романтическая – напоминала, что у него не запланировано никаких дел на ближайшее время, так что он может полностью окунуться в исследовательскую работу. Свое дело сделала и другая – прагматическая – часть разума, принявшая во внимание важность и срочность этого неординарного исследования. Парочка плевых анализов соединений – с ними он может тянуть бесконечно; полуобещанный синтез одного-двух эликсиров – от этого можно легко отвязаться; остается только... его собственная исследовательская работа над искусством водяных. Но и это можно отложить.
«Нет, нет, нет! – вдруг возразил он сам себе. – Мне не придется откладывать эту работу... Я же могу включить ее в новое исследование! Это все относится к частицам, которые ведут себя неправильно, валяют дурака... Жидкость, сохраняющая форму сама по себе, твердая материя, заполняющая собой пустоту... Здесь должно быть что-то... какой-то общий знаменатель...»
Некоторым усилием он вернул себя назад, в лабораторию, и увидел, что Ягарек с нетерпением уставился на него.
– Меня заинтересовала твоя проблема, – просто сказал он.
Ягарек немедленно полез в карман. Вынул полную горсть неровных и грязных золотых самородков. У Айзека глаза полезли на лоб.
– Ну что ж... спасибо. Я, конечно, приму деньги на некоторые расходы... Почасовая оплата и тому подобное...
Ягарек протянул все золото Айзеку.
Тот едва удержался, чтобы не присвистнуть, когда взвесил плату на своей руке. Хоть это и было его недостойно, Айзек завороженно смотрел на золото. Такого сокровища он не видел за всю свою жизнь; этого бы хватило, чтобы покрыть многие научные издержки и потом еще жить спокойно несколько месяцев.
Ягарек – не делец, это очевидно. Он мог бы предложить треть, четверть этого, и все равно любой в Барсучьей топи нанялся бы к нему с радостью. Ему не следовало отдавать все; надо было сохранить большую часть у себя и помахивать ею перед носом ученого в случае, если интерес начнет остывать.
«А может, он и припрятал большую часть», – подумал Айзек, и глаза его расширились еще больше.
– Где мне тебя искать? – спросил Айзек, все еще глядя на золото. – Где ты живешь?
Ягарек помотал головой и ничего не ответил.
– Ладно, я сам как-нибудь разыщу...
– Я буду приходить к тебе, – сказал гаруда. – Каждый день, каждые два дня, каждую неделю... Я хочу быть уверен, что ты не забыл о моем деле.
– Уверяю, об этом можешь не беспокоиться. Ты действительно не хочешь дать мне адрес, чтобы я мог связаться с тобой?
