к Поликарпу, говорит: «Пойми, брат, как велика слава этого монастыря, и, устыдясь, покайся, и возлюби тихое и безмятежное житие, к которому Господь привел тебя. Я бы рад оставить епископство и служить игумену (печерскому), но знаешь, что удерживает меня. И кто не знает меня, грешного епископа Симона, и этой соборной церкви владимирской, красоты города, и другой суздальской церкви, которую я создал? Сколько они имеют городов и сел? И десятину собирают по всей земли той, и всем тем владеет наша худость. Но пред Богом скажу тебе: всю сию славу и власть я за уметы вменил бы, если бы мне хотя колом торчать за воротами или сором валяться в Печерском монастыре и быть попираему людьми. День один в дому Божией Матери лучше тысячи лет временной чести, и я гораздо охотнее согласился бы пребывать в нем, нежели жить в селениях грешничих». Можно думать, что особенно процвела тогда в Киево-Печерской обители жизнь затворническая. О затворах в Киеве, бывших в то время, не раз упоминают летописи, и в пещерах Киевской лавры доныне нетленно почивают весьма много святых затворников, которые известны только по имени. К чести Печерского монастыря служило и то, что он по-прежнему продолжал давать из среды своих иноков, достойных иерархов для Русской Церкви.

Средствами для своего содержания Киево-Печерский монастырь, без сомнения, был нескуден. Мы видели, что уже в первые годы свои он владел селами и разными угодиями, что владимирский князь Ярополк Изяславич пожаловал ему три волости, а другие князья делали на него большие денежные вклады. Теперь супруга минского князя Глеба Всеславича Анастасия Ярополковна, завещавшая пред кончиною своею (в 1158 г.) похоронить себя в Печерской обители близ гроба преподобного Феодосия, пожертвовала этой обители еще пять сел со всеми слугами и имуществом. Но немало пришлось испытать Печерскому монастырю и бедствий. В 1151 г. он вместе с другими окрестными киевскими монастырями был ограблен торками и берендеями. В 1169 г. при разграблении всего Киева войсками Боголюбского был зажжен берендеями. В 1203 г. при новом опустошении Киева Рюриком Ростиславичем и половцами еще более ограблен, причем одни из иноков убиты, а другие отведены в плен к иноплеменникам. Наконец, в 1240 г. по взятии Киева монголами обитель преподобного Феодосия подверглась окончательному разорению: окружавшая ее каменная стена и все кельи разрушены до основания, соборная церковь ниспровергнута сверху до половины и совершенно опустошена, большая часть иноков перебиты, а немногие оставшиеся в живых разбежались.

О других киевских монастырях летописи говорят весьма кратко. Продолжали существовать монастыри прежние: Феодоровский, Янчин, или Андреевский, Спасский на Берестове, Симеоновский, Кирилловский и Выдубицкий; о последнем замечено, что в 1199 г. киевский князь Рюрик Ростиславич построил в нем со стороны Днепра каменную стену, составлявшую предмет удивления для современников, и что мастером при этом был русский человек – Петр Милонег. Вновь основаны в Киеве или, точнее, в первый раз упоминаются только два монастыря: Васильевский и Воскресенский. Кем и когда они основаны – неизвестно. Все те бедствия, каким подвергался от врагов Киево-Печерский монастырь начиная с 1151 г., разделяли вместе с ним и прочие киевские монастыри, которые наконец были разорены монголами.

Так же скудны сведения и о прочих монастырях южнорусских. Упоминаются только по имени: Михайловский в Переяславле, Борисоглебский в Чернигове, Иоанновский в Галиче, Лелесов близ Галича, Синеводский в Стрыйском округе, Борисоглебский близ Турова. Вообще, должно сказать, что посреди непрестанных междоусобий, главным позорищем которых была южная Россия, при частых нападениях со стороны диких половцев, торков и берендеев, иноческие обители там едва продолжали существовать: прежде основанные подвергались разорению и опустошениям, а новые почти не возникали.

Тем с большею силою начала было развиваться и процветать жизнь иноческая в новом великом княжении Владимирском и других сопредельных областях, более спокойных и вообще при более благоприятных обстоятельствах. Прежде мы знали в пределах средней полосы России только четыре монастыря: Спасский в Муроме, Авраамиев в Ростове, Георгиевский во Владимире и Смядинский Борисоглебский близ Смоленска. Теперь в этих пределах возникают вновь более двадцати монастырей, преимущественно в городах княжения Владимиро-Суздальского.

Еще Юрий Долгорукий, пока оставался суздальским князем (до 1155 г.), основал в четырех верстах от Суздаля на берегах реки Нерли Борисоглебский монастырь в местечке Кидекши, где было когда-то «становище» благоверных князей Бориса и Глеба, когда они странствовали в Киев, один из Ростова, другой из Мурома, почему и самый монастырь впоследствии назывался Кидекшацким или Кидекоцким. Древняя церковь этого монастыря, уже давно упраздненного, сохранилась доныне. Но истинное начало умножению монастырей в земле Суздальской положил сын Долгорукого Андрей Боголюбский – истинный основатель великого княжения Владимирского: он один, по свидетельству местного современного летописца, создал здесь «монастыри многи», хотя, к сожалению, нам известны только два из них: Боголюбов и Покровский.

Весьма замечательно обстоятельство, послужившее поводом к основанию монастыря Боголюбова. В 1155 г. Андрей Боголюбский, переселясь из волости своей Вышгорода на свою родину – в страну Суздальскую, взял с собой из Вышгородского женского монастыря чудотворный образ Богоматери, принесенный из Греции и, по преданию, писанный евангелистом Лукою. С этим образом князь прибыл во Владимир на Клязьме и встречен был всеми жителями с величайшей радостию. Потом, продолжая путь свой, отправился к Ростову. Но в десяти с половиною верстах от Владимира, вниз по течению реки Клязьмы, лошади, везшие киот с чудотворною иконою, остановились и не шли вперед.

Другие лошади, запряженные по воле князя, также не могли двинуться с места. Тогда Андрей приказал петь молебен пред иконою Богоматери, и сам, повергшись на землю, со слезами молился Пресвятой Деве и дал обет на этом месте воздвигнуть в честь Ее каменный храм. С наступлением ночи князь вошел в шатер и, продолжая свою пламенную молитву, ровно в полночь удостоился видения Пресвятой Богородицы, Которая повелела ему не носить Ее чудотворного образа в Ростов, а поставить его во Владимире, на месте же настоящего видения соорудить храм во имя Рождества Ее и учредить обитель. Андрей немедленно заложил на том месте церковь и, призвав искусных иконописцев, повелел им изобразить Богоматерь в том виде, в каком Она ему явилась. Когда церковь была готова и освящена, князь установил в память чудесного явления Богоматери совершать ежегодно праздник 18-го июля; внес в церковь обе иконы: и принесенную из Вышгорода, сделавшуюся впоследствии известной под именем Владимирской Богоматери, и вновь написанную; эту последнюю назвал иконою Божией Матери Боголюбивой; место, где явилась ему Пресвятая Дева, назвал Боголюбовым и сам начал прозываться Боголюбским. Потом близ новосозданной церкви и обители построил город Боголюбов и свой княжеский дом, который сделался самым любимым его местопребыванием. Все это происходило около 1158 г., когда Андрей Боголюбский был уже великим князем. Первым игуменом новой обители был Сергий, избранный самим князем, и для украшения ее князь не щадил никаких издержек. После Рождественской церкви он построил другую, каменную, во имя святого мученика Леонтия; создал каменные ворота для монастыря и на них каменную церковь во имя святого апостола Андрея Первозванного, а для содержания монастыря пожертвовал лучшие свои села с их даньми. Но вскоре по убиении Боголюбского элодеями (1174) обитель была разграблена рязанским князем Глебом и половцами (1177). Впрочем, продолжала еще существовать: в 1214 г. сюда удалился на покой Ростовский епископ Иоанн. Окончательно же разрушена, вероятно, уже вместе с городом Боголюбовым при нашествии татар в 1237 г. Ныне Боголюбов Рождественский монастырь существует в обновленном виде.

В расстоянии одной с четвертью версты от монастыря Боголюбова, на устье реки Нерли, Боголюбский создал другой монастырь с церковию во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Монастырь этот заложил князь по смерти сына своего Изяслава (1165), когда, предаваясь глубокой скорби о скончавшемся, тем с большею ревностию старался совершать богоугодные дела. На сооружение Покровской церкви употреблены были камни из каменоломен болгарских, которые после знаменитой победы Боголюбского над болгарами (1164) вывозимы были по его приказанию в землю Суздальскую в продолжение двух лет и послужили здесь для многих важных построек. Нет сомнения, что и Покровский монастырь испытал от врагов одинаковую участь с Боголюбовым, но древняя церковь Покровская сохранилась доныне и одиноко стоит на месте бывшей обители.

Основываясь на несомненном свидетельстве, что Боголюбский создал в стране Суздальской «монастыри многи», из которых мы знаем только два, можем думать, что им же, может быть, основаны в этой стране и другие монастыри, случайно упоминаемые в летописи, происхождение которых неизвестно,