Бен, ну у тебя и подружка!

Бен неуверенно смеется. Я собираюсь спросить, не пойти ли ему за Филиппой, но тут встает Робби.

— Я забыл воду, — говорит он и возвращается к бару.

И тут я понимаю, почему Бен не спешит за Филиппой. Рука Элис лежит на бедре Бена и поднимается все выше.

Я немедленно встаю. Элис приветливо улыбается мне. Уверена, она понимает, что я все видела, и ее это явно радует.

— Я в туалет. — Я выбегаю из-за столика так неуклюже, что роняю стул. — Черт! — восклицаю я, подхватывая стул. — Черт!

— Да успокойся, Кэтрин, — говорит Элис. — Что с тобой? Можно подумать, ты невесть что увидела.

Я смотрю на Бена. Он кажется обеспокоенным.

— Я схожу в туалет, — холодно бросаю я. — Посмотрю, все ли в порядке с Филиппой.

Элис равнодушно пожимает плечами. Я тороплюсь уйти, не хочу быть там, когда вернется Робби. Ведь он тоже увидит руку Элис, я не хочу становиться свидетелем его оскорбления. Боюсь, вечер закончится взаимными обвинениями. В глубине души я таю надежду, что Элис одумается и все закончится хорошо.

Но даже если Робби и увидит Элис, ласкающую Бена, то их отношениям совершенно необязательно придет конец. Ведь я только что узнала, что Элис завела роман с инструктором, когда она и Робби были в горах. Не понимаю, как Робби такое выносит, но мне особенно грустно потому, что сегодня наша дружба с Элис подверглась серьезному испытанию. Не думаю, что смогу общаться с ней как прежде. Она была сегодня так жестока к Робби и Филиппе, что я вряд ли смогу доверять ей снова. Сейчас мне кажется, что я больше не люблю ее.

В туалете одна кабинка закрыта, и я уверена, что внутри Филиппа.

— Филиппа? — Я стучу в дверь.

Никакого ответа, но слышится тихий вздох.

— Филиппа! — Я стучу настойчивее. — Это я, Кэтрин! Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

— Кэтрин? — Я вижу внизу ее тень, и Филиппа открывает дверцу. — Спасибо, что пришла. Я подумала, что это Элис.

Ее глаза заплаканы, лицо покраснело.

— С тобой все в порядке? — спрашиваю я.

— Да. — Она прижимает руку к губам и смотрит в пол. Наконец ей удается совладать с собой, и она старается улыбнуться. — Все в порядке. Спасибо.

Филиппа подходит к раковине и моет руки.

— Ну, и что они делают? — спрашивает она.

— Ну… — бормочу я. — Просто разговаривают, ждут еду.

— На столе пока не трахаются?

— Что? — оторопело спрашиваю я.

Филиппа отрывисто смеется, внимательно смотрит на свое отражение и поправляет волосы.

— Да мне-то наплевать. Бена я едва знаю, мы всего второй раз встречаемся.

— Правда? Так он не твой парень?

— Ни в коем случае. — Филиппа качает головой. — Я себе что-нибудь получше найду.

Я с облегчением улыбаюсь.

Она улыбается мне в ответ и в конце концов начинает громко смеяться.

— Я видела, как Элис держит руку на бедре Бена. Меня это потрясло, но я не умею быстро реагировать в подобных ситуациях. — Филиппа секунду молчит, потом серьезно смотрит на меня. — Прости, я знаю, что она твоя подруга, но не могла бы ты объяснить мне, с какой стати она кладет руку на бедро парня, который пришел с другой девушкой? Ведь и у нее есть парень, да еще такой красавчик. Они же вместе, да? Как можно флиртовать с такой жабой, как Бен, если встречаешься с Робби?

— Робби — классный парень, — заверяю я. — Не знаю. Я вообще не понимаю, что случилось с Элис сегодня. Она никогда себя так не вела.

Я говорю и чувствую, что мои слова звучат как-то глупо. Да, я не видела прежде, чтобы Элис вела себя таким образом, но с некоторых пор ее поведение становится все агрессивнее.

Я пожимаю плечами.

— Мне жаль, но она вела себя неприлично, и ей нет оправдания.

— Неприлично? — Филиппа смотрит на меня и усмехается. — Неприлично? Прости, но это нельзя назвать словом «неприлично». Неприлично — это горячий западный ветер, или кто-то в плохом настроении. Мне даже слово не подобрать, чтобы описать твою подругу. Жестокая. Злобная. Порочная.

В душе я согласна с Филиппой, но все-таки чувствую некоторое негодование: все-таки Элис — моя подруга, и вообще Филиппе не следует так скоропалительно судить ее.

— Она не такая уж и плохая, — говорю я. — Просто у нее есть некоторые нехорошие качества. Она может быть очаровательной и щедрой.

— Как Гитлер, да? — подхватывает Филиппа. — Послушай, я вовсе не хочу тебя обидеть. И вообще не должна говорить ничего подобного. Я знаю, что мне лучше не открывать рот. Но тут я не могу молчать. Имей в виду: твоя подруга — настоящая тварь. И это неизлечимо.

— Что? — растерянно переспрашиваю я.

— Тварь. И я отвечаю за свои слова. Я изучаю психологию в университете. — Она пожимает плечами. — Так вот, диагноз твоей Элис — тварь. Просто тварь. И вообще, я думаю, что у нее серьезные проблемы с головой. Разве ты этого не видишь?

Филиппа смотрит на мое изумленное лицо и смеется.

— Ну, прости. Это просто шутка. Да, Элис — тварь, и я изучаю психологию, а вот диагностировать проблемы ее головы я не могу. Но сразу видно, что она — нехороший человек. Господи, какая ты сейчас серьезная.

Я поворачиваюсь к зеркалу и поправляю волосы. Я чувствую себя еще хуже, чем пять минут назад. Филиппа права, но я не хочу, чтобы она поняла, как мне плохо, не хочу плакать при ней. По идее, я должна оскорбиться и защищать Элис, но после ее сегодняшних подвигов я не вправе обвинять Филиппу в резкости.

— Сомневаюсь, что можно делать выводы о человеке спустя всего полчаса после знакомства, — неуверенно говорю я. — Может, у нее просто неудачный день.

— Я наблюдала за ней почти полтора часа. — Филиппа наклоняется так, что я вынуждена смотреть ей в глаза. — Не знаю, как ты, но я и в самый скверный день не буду вести себя так, как она. Держу пари, ты тоже.

Я собираюсь сказать Филиппе, что Элис просто немного эксцентрична, но тут распахивается дверь, и на пороге возникает Элис.

— И что вы тут делаете? — говорит она, заходя в кабинку. Не закрывая дверь, она поднимает юбку, стаскивает трусы, присаживается и мочится. — Там уже еду принесли. Обалденно вкусно — не поторопитесь, все съедят без вас. — Она поднимается, спускает воду, подходит к раковине и смотрит на нас. — Ну что, пошли?

Мы возвращаемся к столу. Элис приветливо разговаривает с Филиппой, та вежливо поддерживает беседу. С Беном Филиппа суха, но в остальном все проходит гладко. Я потихоньку расслабляюсь. Да, Элис выпила больше, чем нужно, и вела себя не лучшим образом, ну и что? Со всеми такое бывает.

По дороге домой мы останавливаемся около магазина и покупаем текилу для «Маргариты» и несколько лимонов. Дома у Элис мы находим бокалы, отжимаем лимоны, смешиваем коктейли. Элис включает музыку, мы громко подпеваем. И нам вдруг начинает нравиться компания друг друга, и я забываю о поведении Элис и о своих опасениях, что вечер закончится не так, как хотелось бы.

— Давайте поиграем, — предлагает Элис, когда у каждого в руках по бокалу с коктейлем. Я свой пить не собираюсь, держу его только для вида: я хочу быть совершенно трезвой, чтобы внимательно следить за Элис.