– Просто я надеваю их по вечерам в пятницу. Когда чищу линзы или меняю.

– Меняешь?

– Э, их можно носить не очень долго. В конце первой недели надо чистить, в конце следующей их следует выбросить и надеть новую пару.

– И ты выбрасываешь? – Она ошеломленно посмотрела на него. – Ты можешь себе это позволить?

Дит пожал плечами. Когда он заговорил, его голос звучал непринужденно, но Рейсин все же заметила, что от волнения он потирает ладонями бока.

– Я купил оптовую партию, а обследование бесплатное.

– Правда?

Он, казалось, засмущался.

– Я же тебе говорил, мой дядя офтальмолог.

– О да, ты рассказывал.

Она решила, что разгадка в дяде.

– Вы с дядей очень близки?

Казалось, Дит немного расслабился.

– Можно так сказать. У него своя семья, но он всегда помогал нам, мне и моим родичам.

– Твоим родичам?

– Ну, матери и… братьям.

Рейсин удивилась.

– Я не знала, что у тебя есть братья. Ты ничего не рассказывал.

– Не очень хочется говорить об этом. Видишь ли, я о них забочусь и все такое, но…

Дит, казалось, не мог больше вымолвить ни слова. Рейсин это прекрасно поняла, и ей захотелось поделиться с ним своими бедами.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Мне тоже трудно говорить о матери, сестре и… отчиме.

– У тебя тоже отчим, да?

– Ну, мне долго не хотелось его признавать. Они уже давно женаты.

Рейсин почувствовала, как руки напряженно сжали руль, и расслабилась.

– Моя мать сбежала с ним, с Чаком, так зовут отчима. Чак Мартин.

– И она бросила из-за него твоего отца?

Рейсин кивнула. Дит тихо присвистнул.

– Тяжелая ситуация.

Девушка опустила голову.

– Это разбило Тоби сердце. Он тогда даже запил.

– А ты о нем заботилась, – утвердительно сказал Дит. – И все еще продолжаешь это делать.

Она пожала плечами.

– Он же мой отец.

Дит немного помолчал. Рейсин чувствовала, что он заговорит снова, и ждала. Его слова прозвучали так, будто не было никакой паузы.

– Понимаю. А нас бросил отец. Я, как мог, заботился о матери, а потом о братьях. Через наш дом прошла вереница мужчин, но по-прежнему я единственный, на кого она возлагает ответственность за все происходящее в семье.

– И поэтому ты продолжаешь скитаться?

Он странно посмотрел на нее. Боль, гнев и гордость – все перемешалось в его взгляде.

– Ты хочешь сказать, сынок похож на отца?

Рейсин испугалась.

– Совсем нет.

– Я бы свою семью никогда не бросил, – убежденно сказал он.

– Ясное дело!

– Мои достаточно настрадались, поверь мне. Особенно мальчишки. У меня-то хоть дядя есть, а у братьев нет никого.

– А он им не дядя?

– Нет, мы братья по матери.

– Понимаю.

Это действительно было так. На его лице появилось виноватое выражение. Дитон Спунер сильно страдал из-за того, что брат его отца относился к нему по-доброму, а у мальчишек, кроме него, не было никакой опоры. Рейсин поняла, что для него это больная тема, но оставила заключение при себе. Один раз она Дита уже ранила, хотя вовсе этого не хотела. Как можно осторожнее она вернулась к опасному разговору.

– Твоих братьев бросили отцы?

– Отец, – поправил он. – Но лучше уж без него.

– Такой плохой, да?

– Такой плохой.

– Похоже, нам обоим не повезло с отчимами.

– Ты своего не любишь?

В голосе Дита не слышалось ни злобы, ни боли.

– На самом деле он неплохой человек. Просто я никак не свыкнусь с мыслью, что он разрушил брак моих родителей, хотя Чак пытался наладить отношения. Пожалуй, даже слишком усердно.

– Ну, я о своем теперешнем отчиме не могу сказать даже этого, – признался Дит. – Не то чтобы он очень плохой человек. Получше прежних, но меня он терпеть не может.

– Правда?

Рейсин не могла в это поверить. Ей казалось, что нельзя не любить Дитона Спунера или хотя бы не уважать. К тому времени, когда они подъехали к дому, у нее появилась мысль. Она заглушила мотор и повернулась к нему лицом, надеясь, что не сделает промаха. Отчим не любит Дита. А может, он просто не выносит бродяг или ревнует. Рейсин решила высказаться.

– Ты знаешь, Дит, а вдруг твой отчим чует в тебе угрозу? Может, он хочет, чтобы твоя мать зависела только от него, видит в тебе соперника? А она, вероятно, даже не понимает этого, от старых привычек не легко избавиться. Ведь может такое быть. Если он любит ее, то хочет, чтобы только к нему обращались за помощью и советом.

Дит уставился на нее так, как будто на носу у нее выросла бородавка. Рейсин поняла, что он смотрел совсем не на нее, а внутрь себя. Наконец он глубоко вздохнул.

– Я об этом не думал, – признался он, бросив на нее потеплевший взгляд. – Не слишком ли ты умна для девушки?

Она рассмеялась, ей было приятно, что он подшучивает, и открыла дверцу.

– Пошли, я познакомлю тебя с Клои.

– Клои?

Он вылез из грузовика и двинулся за ней к сараю.

Пока Рейсин кормила животных, Дит восхищенно поглаживал маленькую свинку, беседуя с ней. Клои похрюкивала, как влюбленная девица, снискавшая расположение, и даже пыталась влезть к нему на колени, пока он возился с ней на грязном полу. Он был явно очарован, а когда Рейсин позволила любимице пойти вместе с ними домой, изумился.

– Ничего странного, – сказала она ему. – Клои – домашняя.

– Домашняя?

Она объяснила ему, как обстоят дела с Клои, и показала ему коврик свиньи у своей кровати. Дит покачал головой, пораженный.

– Я слышал об умных свиньях, но не верил в это!

Рейсин засмеялась и, видя, что хрюшка ушла в пустую комнату Тоби, решила продемонстрировать ее умственные способности.

– Смотри.

Через холл, куда выходили две спальни и ванная, она проследовала в гостиную.