Генриетта молча воззрилась на нее и так долго не спускала с нее глаз, что Изабелла начала терять терпение и, не выдержав, спросила:

– Уж не хочешь ли ты сообщить мне, что собираешься замуж?

– Замуж? Не раньше, чем посмотрю Европу! – заявила мисс Стэкпол. – Чему ты смеешься? – продолжала она. – Дело в том, что на одном пароходе со мной ехал мистер Гудвуд.

– Что ты говоришь?! – только и произнесла Изабелла.

– Вот теперь ты сказала, как надо. Мы без конца беседовали с ним. Он отправился сюда вслед за тобой.

– Он сам тебе это сказал?

– Ничего он мне не сказал – оттого-то я и поняла, – заявила проницательная Генриетта. – Он говорил о тебе очень мало, зато я – без конца.

Изабелла молча ждала продолжения. Услышав имя Гудвуда, она слегка побледнела. Наконец она сказала:

– Напрасно ты говорила с ним обо мне.

– Мне это было приятно, тем более что он так слушал! Когда так слушают, я способна говорить часами: он весь обратился в слух и вбирал в себя каждое слово.

– Что же ты говорила ему обо мне?

– Я сказала, что в общем прелестнее девушки я не знаю.

– Напрасно ты это сказала. Он и так слишком высокого мнения обо мне, и вовсе не нужно его в этом поощрять.

– А он так жаждет, чтобы его поощрили, хоть чуть-чуть. Я как сейчас вижу его лицо и тот серьезный сосредоточенный взгляд, с каким он меня слушал. В жизни не видела, чтобы некрасивый мужчина вдруг так преобразился.

– Он очень прост душой, – сказала Изабелла. – И не так уж некрасив.

– Ничто так не опрощает, как большая страсть!

– Большая страсть? Это не то – я убеждена.

– Однако ты сказала это не слишком уверенно.

– Хорошо, в разговоре с мистером Гудвудом я постараюсь сказать это яснее, – холодно улыбнулась Изабелла.

– Он вскоре даст тебе такую возможность, – сказала Генриетта.

Изабелла ничего не ответила на это замечание, которое ее приятельница сделала весьма уверенным тоном.

– Он найдет тебя очень изменившейся, – продолжала Генриетта. – Твое новое окружение очень повлияло на тебя.

– Вполне возможно. На меня все влияет.

– Кроме мистера Гудвуда! – воскликнула мисс Стэкпол с несколько наигранной веселостью.

Изабелла даже не улыбнулась и, немного помолчав, сказала:

– Он просил тебя поговорить со мной?

– Словами – нет. Он просил взглядом, рукопожатием, когда прощался со мной.

– Спасибо, что ты мне все рассказала, – произнесла Изабелла и отвела глаза в сторону.

– Да, ты переменилась. Ты набралась здесь новых идей, – не унималась ее подруга.

– Надеюсь, – ответила Изабелла. – Надо обогащать свой ум, чем больше новых идей, тем лучше.

– Конечно. Но пусть они не вытесняют старых, особенно когда те благотворны.

Изабелла вновь отвела глаза.

– Если ты хочешь сказать, что у меня были идеи насчет мистера Гудвуда… – начала она, но осеклась, так негодующе сверкнули глаза ее подруги.

– Милая моя, ты принимала его ухаживания.

Изабелла открыла было рот, чтобы опровергнуть это обвинение, но неожиданно для себя сказала:

– Да, принимала.

И тут же спросила Генриетту, говорил ли ей мистер Гудвуд, что он намеревается делать в Англии. Любопытство взяло в ней верх над нежеланием обсуждать этот предмет с подругой, чье поведение она находила бестактным.

– Я задала ему этот вопрос, и он сказал, что намерен ничего не делать, – ответила мисс Стэкпол. – Но мне как-то не верится: он не из тех, кто способен ничего не делать. Он очень деятельный человек и не боится идти на риск. В любых обстоятельствах он всегда занят делом и, что бы ни делал, все делает правильно.

– Вполне с тобой согласна.

Генриетте, конечно, недоставало такта, но все равно такое заявление не могло не тронуть нашу героиню.