Командор и Белла открыли главные ворота, и все обитатели Рэдволла высыпали на тропинку проводить четверых путешественников. Тримп было жаль покидать гостеприимное аббатство и его приветливых жителей. Пожелания и напутствия сыпались, как листья с деревьев осенью:
— Да сопутствует вам удача!
— Привези мне побольше ракушек, папочка Гонфф!
— Осторожнее! Еще темновато. Тримп, смотри, куда ступаешь.
— Да! И глядите, чтобы Гонфф сразу не слопал все запасы!
— Держи меч наготове, Мартин! Мало ли что! Мартин поцеловал аббатису Термину в морщинистый лоб:
— До свидания, мать аббатиса. Ждите нас к осени. Старая мышь шмыгнула носом, заботливо поправляя меч на поясе Мартина:
— Возвращайся целым и невредимым в Рэдволл, Мартин Воитель.
Обитатели Рэдволла толпились на тропинке, кричали и махали лапами вслед путешественникам, пока четыре фигурки, удалявшиеся на север, не скрылись.
Гонфф шагал бодро и радостно, изредка покрикивая на Динни. Тот отставал, так как шел своей обычной неторопливой походкой.
— Эй, Дин, старый ты копуша, не отставай!
Но крот медленно переваливался и, похоже, вовсе не собирался прибавлять ходу:
— Тише едешь — дальше будешь. Куда спешить? У нас все лето впереди. Только скорее устанем, если будем суетиться, как зайцы.
Мартин слегка замедлил шаг, чтобы Динни смог догнать их.
— Прислушивайся к советам крота, Гонфф. Помни: если бы Динни суетился, нипочем бы ему не быть Кротоначальником.
Добродушная мордочка их друга расплылась в улыбке:
— Спасибо на добром слове, Мартин. Мой покойный дедушка говорил, что я мудрец, еще когда я лежал в колыбели.
Гонфф не смог сдержать усмешки:
— Ха! Да твой покойный дедушка, насколько я помню, сказал бы что угодно за два куска пирога!
Динни с достоинством кивнул:
— Ага! Даже то, чего ты не скажешь и за три куска пирога, если, конечно, тебе удастся их стянуть.
Гонфф печально посмотрел на Мартина:
— Наш Динни иногда бывает так жесток! Мартин лукаво дернул своего друга за ухо:
— Не столько жесток, сколько правдив.
К полудню аббатство уже скрылось из виду. Четверо путешественников переправились через канаву, дошли до конца тропинки и вступили в прохладный лиственный лес. Тримп отправилась вперед на разведку и нашла чудесное местечко, где они и устроились перекусить. Вымыв лапы в маленьком ручье, путники уселись под ивой и пообедали яблоками, сыром и лепешками на меду, запив все это ключевой водой. Тримп, затаив дыхание, смотрела, как Мартин снимает с пояса свой меч и кладет его в пределах досягаемости, как блики от воды играют на полированном лезвии.
— Что за чудо этот меч, Мартин!
Воитель играючи поднял меч и слегка взмахнул им, демонстрируя безупречность своего оружия.
— Да, чудо, Тримп! Только нужно всегда помнить, для чего он предназначен. А назначение у него одно — убивать. Попади он не в те лапы — и из чуда он превратится в ужас. Как Воитель, удостоенный чести носить меч, я обязан всегда помнить о двух вещах: о безопасности Рэдволла и о том, чтобы не посрамить своего отца. Лезвие сделали для меня, но рукоятка принадлежала ему. Тримп стало немного жаль Мартина:
— Мы пустились в такой долгий путь, а ведь все, что у нас пока есть, — это слова старинной песни. Кто знает, может, в действительности ваш отец никогда и не обещал вернуться, или, возможно, он вернулся много лет назад, а потом уплыл снова. Вот что я хочу сказать, Мартин: боюсь, что вы будете сильно разочарованы и огорчены, если мы не найдем его следов на Северном Берегу, когда доберемся туда.
Воитель ласково погладил свою спутницу по лапке:
— Я уже думал об этом, барышня. Не тревожьтесь за меня. Я решил отнестись к этому, как к летней прогулке в компании трех добрых друзей. Сейчас у меня легче на сердце, я чувствую себя счастливее, чем все эти последние дни. Так что не будем об этом говорить и волноваться обо мне не стоит.
Убаюканные журчанием ручейка, пением птиц, ленивым жужжанием насекомых, путешественники скоро задремали в тени деревьев. Но прошло совсем немного времени — и Мартин вдруг встрепенулся, сел и потянулся к своему мечу.
Тримп приоткрыла один глаз:
— Что случилось, Мартин? Что тако… Воитель приложил лапу к ее рту:
— Тише, барышня! Слушайте! Гонфф, ты слышишь? Мышеплут нащупал свой кинжал и пополз вперед.
Спрятавшись за ивой и припав к земле, он вытянулся в струнку и замер:
— Похоже на барабанный бой. И пение. Слишком далеко, чтобы сказать точно.
Он потянул носом воздух, надеясь что-нибудь учуять.
— Ничем не пахнет. Правда, может, потому что слишком далеко…
Мартин припал к земле рядом с другом и произнес лишь одно слово:
— Вонючки?
Гонфф кивнул, не переставая прислушиваться:
— Я тоже сразу о них подумал. Но что вонючкам делать здесь, на юге?
Мартин пожал плечами:
— Может, готовятся к набегам.
Тримп взволнованно смотрела то на Мартина, то на Гонффа.
— Кто такие вонючки? Их нужно опасаться? Мартин объяснил:
— Вонючки — это племя низкорослых горностаев. Мы не боимся их, но они подошли слишком близко к Рэдволлу — до него всего лишь день перехода, так что лучше нам выяснить, что они затевают.
Пока они шли по безмолвному лесу на слабый звук, Гонфф шепотом объяснял Тримп:
— Вонючки — мерзкое отродье. Они одурманивают своих пленников, окуривая их травами. И увидишь-то вонючку только тогда, когда он уже положит тебя на лопатки: эти твари то сорняком каким прикинутся, то кустом, а живут они больше под землей. Хотя, если это вонючки-налетчики, они подолгу остаются на поверхности, причем на чужой территории. Пригните голову и держитесь сзади вместе с Динни, а мы с Мартином пойдем вперед.
Сердце Тримп учащенно забилось. Она, конечно, волновалась, но ни капли не боялась, пока их вели Мартин и Гонфф. Обогнув заросли папоротника, они притаились за поваленной сикоморой. Теперь звуки стали более явственными. Голоса пели в унисон под шорох выдолбленных тыкв, задающих ритм:
Кусты зашелестели под ветром, несколько веточек обломилось. Выглянув из-за покрытого древесной плесенью ствола, Тримп изумилась тому, что увидела. Мимо поваленного дерева, совсем близко от их
