дувалов.
Николай решился, показал - вперед. Тронулись - уже быстрее, настороже но без перебежек. В одном из дворов, мимо которых они проходили заунывно, неприятно кричали кехлики...
На маленькой площади перед мечетью - мечеть, хоть и самая простая была здесь в каждом селении и толпился народ. Мужчины, с ружьями, с автоматами - но больше женщин, что было необычно. В Афганистане чтобы ни происходило в общественной жизни - в этом имели право принимать участие лишь мужчины, женщины должны были сидеть дома. А тут их было больше чем мужчин некоторые были без паранджи, что само по себе было неслыханно.
Один из моджахедов что- то крикнул, гортанно, отрывисто и повелительно. Немногие из мужчин, которые здесь были расступились, почтительно давая дорогу, кое-кто из женщин бросился домой - но большинство осталось, через них пришлось проталкиваться. Да что же здесь такое произошло?!
Он даже сначала не понял, что видит. Черное пятно, какие-то конвульсии - бьющаяся в истерическом припадке женщина, которую с трудом держали. А рядом... господи...
Господи...
Николай повернулся и толкаясь локтями, пихаясь и ругаясь по-русски рванулся назад, через толпу - к свежему воздуху. Желудок подступал к горлу - он видел многое, он прошел через спецполигон, лично забивал и ел свиней и собак, копался в месиве кишок, которые привозили с бойни и которыми набивали старую солдатскую форму - но тут было такое, что невозможно было представить.
Почти сразу же его вывернуло, тяжело и противно, прямо в дорожную пыль, он едва не упал на колени - но сильная рука поддержала его.
- Что там? - Шило не пошел смотреть, он остался на всякий случай вне этого живого кольца.
- Там... Там...
- Что там? Старшой, что с тобой?
Сысоев не ответил.
Масуда к разбитому телу бачи пропустили сразу, угрюмые боевики из личной охраны оттеснили местных, обеспечили некое подобие коридора. Сам Масуд подошел, сопровождаемый молчанием к ребенку, склонился над ним, но прикоснуться не решился.
Николай немного понимал на таджикском, он долго жил среди этнических таджиков в ущелье и научился понимать на бытовом уровне тот чудной язык, на котором они говорили, смесь таджикского и общепринятного в Афганистане пушту
- Кто это сделал? - требовательно спросил Масуд - кто совершил эту мерзость?
Отвечал ему старик, кряжистый и с длинной бородой, видимо глава местной исламской общины, что-то типа мэра.
- Мы не знаем. Но думаем, что это сделали моджахеды.
- Моджахеды? Это не могли быть моджахеды. Воины Аллаха никогда не совершат такую мерзость, Аллах свидетель.
- Больше некому.
- А шурави? Может, это сделали шурави, может он увидел шурави?
Вопрос, надо сказать, не был лишен оснований. Группы спецназа, находясь в поиске отчетливо понимали, что они на чужой территории, любой встречный, увидевший их, обязательно сообщит первому же попавшемуся моджахеду о шурави, вне зависимости от партии и отряда, к какому тот принадлежит. А в горах была жизнь, только дурак думает что ее там нет и не видит ее - пастухи, путники, бачата, дивани - местные сумасшедшие. И когда группа встречается с ними - возникает вопрос что с ними делать. Прокуратура работала с неотвратимостью гильотины, никакие законы военного времени в расчет не принимались - и потому самый простой и легкий ответ: в расход, применимый в сорок пятом в восемьдесят пятом не годился совершенно. Поэтому поступали по-разному. Кто-то брал пленников с собой, чтобы отпустить перед эвакуацией. Кто-то связывал, уходил, путал следы. Кто-то сразу вызывал эвакуационный вертолет - Николай помнил месяц, когда его группа из семи вылетов 'на караван' в пяти случаях была обнаружена при высадке и вынуждена была немедленно эвакуироваться, потому что дальнейшие действия кроме потерь ничего принести не могли. Но даже если это были и шурави - Николай хотел бы посмотреть в лицо тому командиру, что приказал сделать такое с ребенком. Пусть афганским - без разницы.
- Это были не шурави. Шурави носят сапоги и кроссовки. А у этого на ногах были ослиные копыта...
Ослиные копыта! В Иране делали такую обувь, специально для продажи в Афганистан - легкую, удобную и с подошвой, дающей отпечаток ослиного копыта****. Но тут неизвестные перестарались - пацан был обнаружен в горах, а осел по таким горам не ходят, если его попытаться туда загнать он упрется и не пойдет. Если бы неизвестные надели не обувь моджахедов, а советские берцы, то гнев селян обрушился бы на ближайшую заставу - в Рухе, которой и так доставалось.
Но все таки - что это было? Случайность? Если это были моджахеды, тогда зачем они это сделали, ведь эта территория полностью под контролем духов и им бояться здесь нечего. Что такого увидел пацан, что его так изувечили? Может, кто-то из местных? Да быть не может - здесь все про всех знают и явись кто-то домой в окровавленной одежде - этого не скроешь?
А кто еще это может быть? Неужели партнеры? А что им здесь надо?
- Тезка... - позвал начальника охраны Масуда Николай по-русски, вызвав недоброе удивление окружающих его таджиков
Вместе они отошли от толпы к дувалу, к ним присоединился и Шило.
- Это могли быть партнеры. Зеленые. Догадываешься, зачем?
Николай все понял - в одно мгновение
- Туда, куда мы идем - идти нельзя.
- Мы пойдем. Это решено.
Николай раздраженно махнул рукой.
- Там нас положат. Всех!
- Там назначена встреча. Важная. Он потеряет лицо, если не пойдет.
- Я думал, что речь идет про оружие.
- Не только.
Они не заметили, как сзади, сопровождаемый двумя нукерами, один из которых так же был русским, подошел Масуд.
- Я сказал им, что если они отправятся по следу тех, кто это сделал и принесут их головы мне - они получат награду. Какое безумие...
- Там впереди ждет засада - сказал Сысоев - бача что-то видел
- Куллюна фи йад-улла***** - ответил Масуд - Аллах рассудит.
Когда носильщики боеприпасов прошли - они лежали еще полчаса, прежде чем подняться. Каждый из них был подобен волку в засаде - осторожному, матерому волку, принюхивающемуся к ветру в поисках малейших следов дыма. Но душманы - прошли - и горы были опять безмолвны.
Точки, которую Мирза приметил еще на карте, они достигли примерно через час, потеряли время из-за этого проклятого каравана. Дальше идти было опасно - сплошные укрепления, пещеры с закладками, мины-ловушки и сигнальные ракеты. Где-то здесь постоянно были моджахеды - немного, но вполне достаточно для того, чтобы принять первый удар, откуда бы он не исходил выстоять и дождаться
