— Придурок недоразвитый! Из-за тебя весь план пошел насмарку! Теперь все в Рэдволле знают, что мы где-то рядом!

Еще одна лисица — Предак — тоже взяла кусок форели.

— Вероятно, они уже и так знали, что мы в Лесу Цветущих Мхов, если, конечно, у них мозги есть. Так что не вини Гельтора. Не думаю, что у тебя получилось бы лучше.

Моккан вытер лапы о траву, презрительно глядя на раненого брата:

— Белолис позволил какой-то белке ранить себя и к тому же потерял крысу — нашего лучшего взломщика. Скажи-ка, Гельтор, ты и впрямь думаешь, что я сделал бы это лучше?

Гельтор, привязывая примочку к плечу, мрачно посмотрел на брата:

— Я им отплачу сполна, как только начнем штурм. Я убью десятерых за Толстопята и в два раза больше за себя!

Моккан скептически покачал головой:

— Дурак, ты что, не понимаешь? Мы пришли пограбить, а не начинать войну. Какая от этого польза?

Гельтор выхватил топор и взмахнул им:

— Кровь за кровь! Кто со мной? В разговор вступила Зирал:

— Ты забыл наш закон, братец. Кровь за кровь, но только после того, как кто-нибудь убьет Белолиса. Моккан прав. Мы пришли за добычей, и аббатство — самое подходящее для этого место. Здесь есть чем поживиться. Ты спутал все карты, потерял Толстопята, и тебя самого ранили. Никто из нас не пойдет с тобой!

Моккан ковырял в зубах рыбьей косточкой, насмешливо говоря брату:

— Видишь ли, в данный момент мы — воры, а не убийцы. Когда эта простая вещь дойдет до твоей тупой башки? Великую королеву Сильф должно окружать прекрасное. Дорогие, красивые вещи — вот что мы должны принести на остров. Только представь себе, что она сделает, если ты вернешься в замок, угробив половину из нас из-за того, что тебе приспичило начать войну со зверями Рэдволла?

Гельтор прислонился к дереву, придерживая раненое плечо:

— Аррр! Не вижу ни малейшего смысла в том, чтобы болтаться по лесу, выискивая добычу, которая удовлетворит выжившую из ума старуху! Глупость неимоверная!

Эскрод, который до этой минуты сидел молча, вслушиваясь в перепалку, произнес:

— Послушай, брат, прежде всего мы крадем ценности для себя. Вспомни, однажды наша мать умрет, может, даже скорее, чем мы думаем, поскольку ее время уже подходит к концу. Наступит день, когда мы вместе будем править островом. Замок и все его сокровища будут нашими!

Зирал насмешливо фыркнула:

— А вот Моккан говорит иначе. Он говорит, мы все друг друга переубиваем и останется только кто-то один. Он и будет править. Верно, Моккан?

Моккан пожал плечами:

— Кто знает? Я говорю, что время покажет, а сейчас надо заняться аббатством. Послушайте, у меня есть план не такой кровожадный, как у Гельтора, и чуточку похитрее. Надо, чтобы крысы пошли в сторону Рэдволла. Я потом объясню, зачем это.

Моккан был самым умным и хитрым из всех сестер и братьев. Даже Гельтор согласился с его планом, когда услышал его.

Праггло Остроспин и его помощники оказались отличными плотниками. К полудню они укрепили старые запоры на воротах, плотнее закрутили шурупы и забили щели между досками так, чтобы снаружи было невозможно отпереть засов. Рузвел, Гром, Лог-а-Лог, Командор и Крегга устроили военный совет, на котором решали, какой следующий шаг могут предпринять враги, с учетом того что сегодня утром попытка пробраться в аббатство провалилась. Бродячая труппа устроила репетицию возле пруда, малыши, конечно, не могли пропустить такое зрелище и сидели, наблюдая за артистами. Позднецвет, Песенка и Дипплер бродили неподалеку, когда мимо, прихрамывая, прошла бабуля Эллайо. Они подхватили ее под лапы, чтобы помочь. Та направлялась к аббатским воротам.

— Куда это ты торопишься, бабуля?

— К домику у ворот, дорогая. Твой отец сказал, что отцу Батти нужно услышать все, что я знаю о Белолисах.

— А можно, мы тоже пойдем? Люблю слушать твои сказки и легенды.

Старая белка посмотрела на любопытную троицу. Какую-то минуту она колебалась, потом согласилась:

— Ну ладно, если хотите. Только — чур! — сидеть тихо и не ерзать, терпеть не могу, когда мешают рассказывать. Да, кому-то из вас придется сбегать к брату Мелиоту — сказать, что все мы перекусим в домике у ворот.

Дипплер помчался, не забыв крикнуть:

— Подождите меня! Я мигом!

Десять минут спустя они уже устроились на старом диванчике в привратницкой. Бабуля Эллайо сидела лицом к Ореховому Крылышку, который удобно расположился в кресле напротив нее. Батти примостился за столом, приготовив бумагу, перо и чернильницу. Начал разговор отец Батти:

— Итак, сударыня, мне бы хотелось, чтобы вы рассказали все о Белолисах. Рассказывайте не торопясь, со всеми подробностями, а я буду записывать каждое ваше слово. Если вы готовы, можно начинать.

Эллайо задумчиво погладила отполированную ручку своей палки:

— Хмм, значит, Белолисы. Когда я была совсем молоденькой, примерно как сейчас Песенка, мой отец рассказал мне о загадочном острове посреди какого-то большого озера. Лисы нашли этот остров и стали там жить, — разумеется, после того, как погибло озерное чудовище, а Белый Дух покинул остров.

Отец Батти прервал повествование:

— Прошу прощения, но что за озерное чудовище и белый дух?

Бабуля Эллайо недовольно фыркнула:

— Откуда я знаю? Я просто рассказываю вам то, что он рассказал мне. Вы что, помните дословно все, что вам говорили с самого детства?

Батти поднял лапу, пытаясь смягчить бабулю Эллайо:

— Примите мои извинения. Продолжайте, пожалуйста.

— Так на чем я остановилась? Ах да! Отец говорил, что на остров прибыло племя лис, которым прислуживали водяные крысы. Они захватили остров и построили там замок. Время шло, и разразилась война. Дело в том, что большая часть племени лисиц была совершенно обычными зверями, но несколько оказались Белыми лисами, которые обладали магическими способностями. Поговаривали, что они могут делаться невидимыми. Ну так или иначе, но эти Белолисы переманили водяных крыс на свою сторону и перебили всех простых лис. Потом долгое время об острове никто ничего не слышал. Я повзрослела, нашла себе пару, его звали Гарьо, и у нас родился малыш — отец Песенки.

Гарьо был завзятым путешественником, настоящим искателем приключений, и однажды он отправился отыскать остров Белолисов. С тех самых пор его никто не видел. Я воспитывала Грома, мы тоже много путешествовали, надеясь хоть что-нибудь узнать о Гарьо, но все было напрасно. Песенка слушала затаив дыхание. Она сочувствовала бабуле Эллайо, которая одна воспитывала сына, не теряя надежды найти своего мужа. Должно быть, ей было очень трудно. Она положила лапку на плечо бабушки, и та продолжала:

— Однажды зимой, когда Гром был еще маленьким, мы заночевали в небольшой пещерке возле реки. На ужин мы нашли несколько кореньев и пару лесных ягод, да еще развели костер, чтобы согреться. В наше убежище влетел зимородок, он был чуть жив, бедняга, промерз до костей. Мы поделились с ним всем, что имели, он отогрелся и рассказал, что прилетел с большого озера. Он жил на острове и ловил там рыбу, когда однажды на него напала стая сорок. Они унесли его далеко и бросили на отмели, решив, что он мертв. Но он сумел выжить и выбраться. Это все истинная правда, и я, и Гром обязаны жизнью этому зимородку. Когда он поправился и снова смог летать, он всю зиму кормил нас. В ту ночь мы втроем сидели у огня, пытаясь согреться, и он рассказал мне, что знал о том острове, где ему довелось побывать. Он сказал, что сейчас там правит одна лисица из племени Белолисов и зовут ее королева Сильф. У нее семь детенышей,