Ничего не делать? Нелепость какая-то. Но я сдержался. Секретарь Кабинета никогда просто так ничего не говорит.

– Нет, Хамфри, премьер-министр должен проявлять решимость и твердость.

– Да, безусловно, – с готовностью согласился он. – Ну а как насчет твердой решимости ничего не делать, господин премьер-министр?

– Нет. – Теперь можно было позволить себе снисходительно улыбнуться. Ведь за рулем государственной машины был я. – Нет, нет и еще раз нет! Но твердым я буду, не сомневайтесь.

– Прекрасно, – сказал сэр Хамфри.

– И решительным, – продолжил я.

– Само собой разумеется, – подтвердил сэр Хамфри.

– И самое главное – быть лидером!

– Лидером? Да, это здорово. И, конечно же, это самое главное.

– А поскольку премьер-министр сейчас я, значит, у меня есть и власть, и право делать это, разве нет?

– Кто бы позволил себе сомневаться в этом, господин премьер-министр? Вы наш законно избранный лидер, и мы, ваши верные подданные, покорно последуем за вами, куда бы вы нас ни повели…

Ну, раз так, то мне, очевидно, следует прежде всего посвятить его в главные моменты моей новой политики. Моего великого почина.

– Я принял решение отменить «трайдент», потратить высвободившиеся пятнадцать миллиардов фунтов на обычные войска и новейшие технологии, а также восстановить военный призыв, тем самым решив самые болезненные проблемы с нашей обороной, платежным балансом, системой образования и безработицей. Так сказать, одним махом.

От изумления у него чуть не отвалилась челюсть. Я бросил вопросительный взгляд на Бернарда, который с явным интересом смотрел на своего прежнего шефа.

Мы оба терпеливо ждали ответа Хамфри. Однако ответа так и не последовало. Во всяком случае сразу. У секретаря Кабинета был такой вид, будто его только что укусила бешеная собака. Я дал ему пару минут, чтобы прийти в себя, но затем, устав ждать, развел руками и попросил его сказать хоть что-нибудь.

– Хоть что-нибудь?… Э-э-э… Видите ли, господин премьер-министр… Кстати, а кто именно подсказал вам эту, с позволения сказать, идею?

Не очень-то тактичный вопрос. Пришлось напомнить ему, что до его прихода я долго думал.

– Вам этого нельзя делать! Ни в коем случае! – категорически заявил он. Как ножом отрезал.

Сначала мне показалось, Хамфри имеет в виду, что я не могу думать. Или не должен… Но он, тяжело вздохнув, уже куда более спокойным тоном пояснил, что считает мой великий почин и недопустимо революционной, и, главное, абсолютно беспрецедентной новацией.

Итак, маски сброшены! Значит, война? Значит, всесильная госслужба в его лице намерена воспрепятствовать моему великому почину? Ну уж нет, кому-кому, а не ему решать это!

Впрочем, у секретаря Кабинета на этот счет было иное мнение. Лично он уверен – именно ему.

– Господин премьер-министр, простите, но, боюсь, не в ваших силах вот так одним махом реорганизовать всю оборонную систему королевства, – буквально отчеканил он. – Не говоря уж обо всем остальном.

Мой ответ был не менее решительным и простым:

– Премьер-министр здесь пока еще я один!

Кроме того, он ведь, кажется, обещал следовать за мной, куда бы я его ни повел, разве нет? Причем сразу же согласился с тем, что я должен быть не только решительным, но и твердым лидером, должен уверенно вести за собой весь народ. Так против чего же он, собственно, возражает?

(Скорее всего, сэр Хамфри имел в виду, что Хэкер должен быть решительным, только если принимаемые им решения были одобрены самим сэром Хамфри. То же самое относилось и к лидерству – только если таковое осуществляется в правильном, то есть «одобренном» направлении. – Ред.)

– И к тому же за мной законная власть, – чуть подумав, добавил я

Это ему явно не понравилось.

– Да, само собой разумеется, господин премьер-министр, но только строго в рамках закона и конституции, равно как и с учетом административного прецедента, бюджетной прозрачности и правил Кабинета министров. Писаных и неписаных! Кстати, вы поинтересовались мнением своих коллег по Кабинету? Что они думают по этому поводу…

– Я сам назначаю членов Кабинета, – со значением ответил я.

Хамфри холодно улыбнулся. Даже не скрывая явной иронии. – Уверен, вам вряд ли захочется самому переназначать их, господин премьер-министр.

Весьма забавно. Так он обычно любил говорить, когда покровительственно поучал меня. Но я даже не улыбнулся. Даже ничего не сказал. Просто терпеливо ждал, когда он догадается, что иного выхода у него просто нет и что ему все равно придется капитулировать. К моему глубочайшему удивлению, однако, секретарь Кабинета тоже продолжал хранить молчание.

– Почему вы так упорно молчите, Хамфри? – не выдержал я.