Я решился — допил кофе, глубже уселся на диване и закинул ногу на ногу. Молчание — как бы на проверку — продолжалось. Девушка смотрела в окно, я смотрел на нее. Хотя, если быть точным, я смотрел не на нее, а на пространство перед ней. Сломав очки, я не мог долго фокусировать взгляд в одной точке. На сей раз занервничала она. Из лежавшей на столе пачки вынула сигарету и прикурила от гостиничных спичек.
— Давайте, попробую угадать, — выждав паузу, предложил я.
— Угадать? Что?
— О вас. Например, откуда приехали, что делаете...
— Хорошо, — как ни в чем не бывало сказала она и стряхнула пепел. — Попробуйте, угадайте.
Я свел пальцы у подбородка и сделал вид, будто концентрирую дух.
— Что-нибудь видно? — шутливым тоном спросила она.
Я пропустил вопрос мимо ушей. Рот ее нервно скривился, затем гримаса исчезла. Она прерывисто вздохнула.
Я выбрал подходящий момент, распустил пальцы и откинулся на спинку.
— Вы мне говорили, что приехали не из Токио, верно?
— Да, так. Говорила.
— Это не ложь, но до недавних пор вы в Токио жили постоянно. Сколько?.. Лет двадцать?
— Двадцать два, — сказала она, вытащила из коробка спичку, протянула руку и положила передо мной. — Вот вам первое очко. — Она закурила. — Интересно. Продолжайте.
— Я не могу так быстро, — сказал я. — Потребуется время. Давайте не будем спешить.
— Хорошо.
Секунд двадцать я опять делал вид, будто концентрирую дух.
— Сейчас вы живете, если смотреть отсюда... на западе.
Она положила вторую спичку так, чтобы вышла римская II.
— Ну как, неплохо?
— Прекрасно, — в восторге сказала она. — Вы что, профессионал?
— В каком-то смысле — да. Что-то вроде.
Так оно и есть, что самое смешное. Чтобы понимать такие вещи, достаточно иметь базовые представления о языке и различать нюансы интонаций на слух. А что касается наблюдений за людьми, я и есть профессионал. Проблема в том, что делать дальше.
Я решил начать с элементарного.
— Не замужем.
Она потерла кончики пальцев левой руки, и затем раскрыла ладонь.
— Кольцо... хотя ладно. Уже три.
И три спички легли передо мной в форме III. Я опять сделал небольшую паузу. Неплохо получается. Только слегка болит голова. Голова болит всегда, когда я занимаюсь
— А дальше? — занервничала она.
— Пианино с детства?
— С пяти лет.
— Профессионалка?
— На сцене не играю, но, в принципе, да. Добрая половина дохода — от уроков музыки.
Четвертая.
— Откуда вам это известно?
— Профессионалы секреты не выдают.
Она хихикнула. Я тоже засмеялся. Но если объединить все данные, получается очень просто. Профессиональные пианисты машинально водят пальцами и если присмотреться — например, к тому, как она двигала ими по столу во время завтрака, — станет понятно, где профессионал, а где — нет. В свое время у меня была одна подруга-пианистка, поэтому кое-что я знаю.
— Живете одна, да? — продолжал я.
Оснований никаких. Просто интуиция. Когда разогреешься, интуиция начинает работать.
Она сложила губы трубочкой, шутливо подалась вперед, затем достала новую спичку и положила ее наискосок.
Тем временем дождь превратился в морось. Нужно было напрячь зрение, чтобы понять, идет он вообще или нет. Вдалеке было слышно, как машина жует резиной гравий, взбираясь по склону от взморья к гостинице.
Ожидавшие в вестибюле носильщики, услышав этот звук, быстрыми шагами прошли через весь зал к дверям — встречать клиентов. Один держал большой черный зонтик.
Вскоре к стоянке подъехало черное такси. Из машины вышли двое — пожилые мужчина и женщина. Мужчина был в коричневом пиджаке и кремовых брюках для гольфа, на голове зеленая шляпа с узкими полями. Без галстука. На женщине — платье из гладкой ткани цвета травы. Мужчина выглядел крупнее и отливал загаром. Женщина обута в туфли на шпильках, но даже так она выглядела на голову ниже его. Пока первый носильщик Доставал из багажника два чемодана и сумку для гольфа, Другой раскрыл над клиентами зонтик. Мужчина помахал рукой, отказываясь. Дождь почти перестал. Такси скрылось из виду, и, будто дождавшись этого, защебетали птицы.
Казалось, девушка что-то сказала.
— Прошу прощения? — переспросил я.
— Как думаете, эти двое — супруги? — повторила она.
Я засмеялся:
— Не знаю, одновременно думать о разных людях не годится. Давайте лучше я еще подумаю о вас.
— Я что... интересный объект?
Я выпрямился и вздохнул:
— Да, разные люди одинаково интересны. В этом принцип. Но не все можно объяснить одним принципом. Потому что одновременно внутри себя есть части не поддающиеся объяснению. — Я искал слова, чтобы продолжить фразу, но так ничего не нашел. — Примерно так. Хотя и несколько витиевато.
— Не понимаю.
— Я тоже, но давайте продолжим?
Я снова устроился на диване и еще раз сцепил пальцы. Девушка, не меняя позы, продолжала смотреть на меня.
Перед ней теперь аккуратно лежало уже пять спичек. Я несколько раз глубоко вздохнул, ожидая, когда вернется интуиция. Пусть ничего важного. Пусть хоть какая-то мелкая зацепка.
— Вы всегда жили в доме с просторным садом.
Это просто. Глядя на ее одежду и осанку, нетрудно определить качество ее образования. К тому же, чтобы воспитать ребенка пианистом, требуются немалые деньги. К тому же — проблема шума и соседей. Еще бы, в микрорайон многоквартиных домов рояль не завезешь. Поэтому вовсе не странно, если она жила в доме с просторным садом.
Но стоило мне договорить фразу, как я ощутил странную реакцию. Ее взгляд, направленный на меня, словно заледенел.
— Да, точно... — начала девушка, но сбилась. — Действительно я жила в доме с просторным садом.
Мне казалось, что ключевым словом является
— Какие-нибудь воспоминания о саде? — спросил я.
Она замолчала, разглядывая свою руку. Молчание длилось долго, а когда она подняла голову, то уже вернулась к себе прежней.
— Разве так честно? Еще бы — у любого, кто долго прожил в доме с садом, найдется хоть одно воспоминание о нем.
— Да, тут вы правы, — признал я. — Хорошо, оставим эту тему, поговорим о чем-нибудь другом.
