Что это за шар? Здесь, как и в вопросе об исторических горловинах, нужно говорить либо очень много, либо почти ничего, адресуясь в последнем случае к интеллектуальному и иному опыту читателей. Что я и делаю. Вложенный в заслонку шар открывает новый исторический цикл, и историческая субстанция данной цивилизации прорывается в новый цикл, трансформируясь и становясь существенно новой. При этом институт будущего в этом превращении играет особую роль, действуя внутри турбулентного исторического потока неким особым образом, сходным с тем, который в термодинамике именуется действием пресловутого 'демона Максвелла'. Институт будущего сочетает в себе проективно-теоретические формы исторической рефлексии и основанного на ней метаисторического прогноза с формами духовной и 'высокой социальной' инженерии. Он является их синтезом, ибо, с одной стороны, его задача – преодолевать энтропию, собирать и вести, т.е. обладать самобытием в катастрофической горловине, а с другой стороны, поскольку исторический процесс в пределах горловин нелинеен, бифуркационен, этот институт не может не проявлять себя теоретико-проективным образом, так как в противном случае перевод потока исторической субстанции в то или иное русло становится неуправляемым, а значит, как показывает теория, вероятность сбросов в мутационные и тупиковые ветви бифуркационной горловины становится слишком большой. В этом смысле институт будущего и знает, и не знает будущее, ибо, двигаясь внутри исторического коллапса, он пребывает и вне его. Разумеется, этот институт обладает и некой социальной организацией, и встроенными механизмами саморазвития, и инфраструктурой развернутых коммуникаций с той исторической субстанцией, частью которой, носителем кодов которой он является. Нет ничего более преступно ошибочного, нежели понимание института будущего как формы, внешней по отношению к движущейся субстанции всемирной и цивилизационной истории.
И здесь мы подходим к главному. Ибо сосуществование этой субстанции со своим институтом строится по-разному в различных цивилизациях. Так, Запад размещает данный институт внутри, самого .себя,, в эпицентре сжимаемого вещества. По прохождении цикла он почти не смещает точку нахождения и контур данного института, прочно сосуществуя с ним (рис. 3).
Комментарий. Модель 3 демонстрирует конфигурацию западного цивилизационного типа в состоянии относительного спокойствия и комфорта (рис. За) и в состоянии входа в горловину (рис. 3б). Сам цивилизационный образ представляет собой тело 'галактическою' типа с осью вращения и соответствующим расположением силовых линий (они же – силовые структуры разного типа).
Принципиален здесь конфликт церкви с Коперником и Бруно по поводу центра вращения, поскольку весь этот механизм действует при строгом соблюдении главного условия: непрерывной совмещенности цивилизационного ядра с временным вектором, так называемым 'осевым временем', по которому система вращения продвигается к горловине, занимая при этом весь допустимый диаметр.
В непосредственной близости к горловине (рис. 3б) система испытывает резкое усиление давления стенок горловины; ее силовые линии сминаются по всей окружности, не разрушаясь, их упругость и сопротивляемость сжатию повышаются, поддерживаемые центробежной силой. Увеличив мощность внешним давлением, система получает возможность, вращаясь, и продвигаться вверх по оси, и раздвигать стенки горловины, одновременно на них опираясь. После вскрытия шлюза может быть использован способ работы поршневого двигателя.
Конец комментария.
Напротив, Восток дистанцирует свой институт от сгустка субстанции, включая его в себя лишь в критические моменты прохождения горловин и тут же вновь дистанцируясь от него в новом историческом цикле (рис. 4).
Комментарий. Восточная модель, в отличие от западной 'небесной механики', остается телом органическим, но не менее целостным. Говоря о расположении шара института будущего в глубокой периферии, мы подчеркиваем всю значимость самой этой периферии – мощного 'хвоста' традиции (рис. 4а), который, спускаясь в глубины прошедших циклов, обеспечивает систему 'кундалини' восточной цивилизации. Соответственно и движение шара идет не по оси, как в западной модели, а по вычлененному узкому каналу, как бы по 'позвоночнику', и толкается 'лавой' прошлых циклов, нагреваемой тысячелетиями.
Этот 'лавовый фонтан', неся шар в головную часть (рис. 46), раскаляет его и в конце выплавляет оружие {условно – 'клюв дракона'), которым вскрывается запечатанная горловина. Затем той же лавой вскрытая горловина продувается (условно 'огненное дыхание дракона').
'Крылья' цивилизационных институтов для восточного типа имеют, помимо основной функции, побочную – сопротивление сжатию.
Конец комментария.
Трагедия российской истории состоит в том, что институт будущего не формируется как обособленный контур того или иного типа, а выплавляется каждый раз заново из самой субстанции истории в ее критические периоды. Я могу подтвердить это свое утверждение большим числом примеров как философского, так и духовно-символического плана, но ограничусь лишь всем знакомой 'Сказкой о Коньке- Горбунке', где этот механизм описан достаточно подробно. Чем чревата подобная игра в историческую рулетку? Прежде всего тем, что при максимальном сжатии при минимальных сроках прохода через горловины формируется экстремальный институт будущего, рассчитанный на катастрофичность ситуации, который располагает такими технологиями и ведет к таким издержкам, что становится враждебен основной исторической субстанции, которая, получив родовую травму, настолько истончается, что для существования в горловине оказывается вынужденной втянуть институт будущего и растворить в себе для своего константного воспроизводства (уже воспринимая его при этом как супостата и еще раз самотравмируясь). Тем самым информационные гены, несущие знание о горловинах, частью тают, переваренные необходимостью линейного функционирования основной субстанции, и память, опыт исчезают, а часть оставшихся субстратов института будущего в силу его экстремальности воспринимается резко отрицательно и отторгается как угроза для жизни. Полуразложившийся остов института будущего заполняется презирающими детьми. В результате складывается такой новый исторический контур, который не способен включить в себя понятие новой горловины и тем более рассчитать траекторию полета. В этой ситуации каждая новая горловина требует от исторического субъекта такой степени саморазрушения, которая, во- первых, снимет запрет на ненавидимый институт будущего, а во-вторых – высвободит достаточно' энергии и для формирования механизма прошибания двери в будущее, и для самого этого прошибания.
