—
—
Мальчишки битых дна часа бегали за Беззубиком и копали там, где он что-то унюхивал. Потом, вконец взмыленные и запыхавшиеся, они сели и обозрели свои находки:
Не густо…
Иккинг печально покачал головой.
— М-да… неважно.
— Неважно? НЕВАЖНО?? — раздался насмешливый голос у него за спиной. — Да это просто
Иккинг обернулся — так и есть: сюда, конечно же, заявился Сопляк собственной персоной. Он покатывался от хохота, и сопровождающему его Песьедуху приходилось поддерживать приятеля, чтобы тот не упал.
— Жалкий ОВОЩ да ЧАЙНАЯ ЛОЖЕЧКА! — Сопляк утер слезы. — Ты непостижимо Никчемен…
— Неужели ты и вправду думаешь, — хихикнул Сопляк, немного придя в себя, — что
Беззубик сердито ощерился.
— Впрочем, что с него взять, простой Простой Садовый…
—
— А вот Огневица моя — Кошмарное Чудовище самых что ни на есть благородных охотничьих кровей… Смотри, что может найти НАСТОЯЩИЙ охотничий дракон с отменным чутьем! — Сопляк порылся в поясной сумке и извлек большую серебряную тарелку, кинжал с древними рунами на рукояти и пару красивых бус.
— И это только за один день, — похвастался Сопляк.
Огневица аж замурлыкала от удовольствия. Она пожала красивыми, блестящими, красными как кровь крыльями.
—
—
Ноздри Огневицы яростно полыхнули.
—
— Тише, Огневица, тише, — цыкнул на нее Сопляк. Он хоть и не понимал по-драконьи, всё же догадался, что драконы обмениваются колкостями. — Не обижайся на безмозглых крестьян. Лучше подумай об Острове Черепушиков: когда мы приедем туда, ты найдешь сокровище, и все поймут, что я и есть истинный Наследный Принц Лохматых Хулиганов. Приятная мысль, правда, Никчемный?
С этими словами Сопляк подался вперед и краешком тарелки о-чень ос-то-рож-но толкнул Иккинга в грудь, так, что тот пошатнулся и сел в лужу.
— Га, га, га, га, га! — загоготал Песьедух, и они с Сопляком вразвалочку пошли прочь.
Положение было удручающее.
Одним словом, после прибытия Элвина на остров у Иккинга сосало под ложечкой, а по спине ползали колючие мурашки страха.
И пугала его не столько мысль об Острове Черепушиков (хотя по ночам его мучили кошмары о том, как чудовища с зубами острее разбитых стекол рвут его в клочья). Ему чудилось, что по острову Олух бродит какая-то злобная ЯДОВИТАЯ тварь.
И что скоро должно произойти что-то очень, ОЧЕНЬ страшное…
8. ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ПЕЩЕРЕ ГЛУБОКО ПОД ЗЕМЛЕЙ
Тем временем в темной пещере глубоко-преглубоко под землей маленький Гаденыш Ползучий плакал и звал маму.
Он вышел погулять из своего дома в уютном туннеле Драконьих Яслей и заблудился в лабиринте Калибановых Пещер.
Малыш как безумный метался по коридорам, нырял из туннеля в туннель, а радостное ворчание и писк его сородичей становились всё тише и тише. Вот уже целый час он слышал только эхо собственных жалобных криков. Он уходил всё дальше в непроглядную тьму.
Мало тото, его угораздило забраться в Пещеру, где обитала страшная гигантская тварь. Она охраняла какой-то драгоценный клад. Тварь эта была гораздо крупнее и страшнее, чем любой, даже самый большой Черепушик. Ей уже стукнуло больше ста лет, а вековое прозябание в мрачных глубинах не идет на пользу ни уму, ни характеру. Твари было одиноко и грустно, она мечтала увидеть свет, которого никогда не видала. А самое главное — ее терзал непрестанный голод.
Маленький Гаденыш снова позвал маму и прыгнул еще на шаг вперед.
Неожиданно вокруг маленького дракончика обвилось чрезвычайно неприятное белое щупальце. Оно приподняло его в воздух.
Тварь произвела над маленьким Гаденышем какие-то смертоносные манипуляции (тоже крайне неприятные), и несчастный зверек испустил последний жалобный крик…
И снова наступила тишина.
9. УРОК ВИТИЕВАТОЙ РУГАНИ ПРЕРВАН
Через две недели беспокойная пора ожиданий и сборов подошла к концу.
Произошло это прямо посреди урока Витиеватой Ругани, который вел в Парадном Зале Брехун Крикливый.
Сопляк стоял перед классом и вел словесный поединок с Крепким Орешком Младшим. Крепкий Орешек сражался изо всех сил. Он от природы был добрый малый и не особо силен в сквернословии.
— Ты, — говорил Крепкий Орешек Младший, стараясь держаться круто, — большой толстый… да, очень,
— Ох, замолчи же, ради Тора, Крепкий Орешек Младший! — взревел Брехун и принялся рвать на себе бороду. —
