относительной погрешностью до одной десятимиллиардной (то есть приблизительно до стотысячной доли секунды в сутки).
Атомные (квантовые) часы – это устройство для измерения времени, содержащее кварцевый генератор, управляемый квантовым стандартом частоты. Роль «маятника» в атомных часах играют атомы. Частота излучения атомов при переходе их с одного уровня энергии на другой регулирует ход атомных часов. Эта частота настолько стабильна, что атомные часы позволяют измерять время точнее, чем астрономические методы. В 2005 году в Японии изготовлены атомные часы, которые, если были бы включены в момент рождения Вселенной, к настоящему времени не «ушли» бы даже на одну секунду.
Изобретателем современных механических часов по праву считается великий голландский математик, физик и астроном Христиан Гюйгенс (1629–1695), который в 1657 году применил маятник в качестве регулятора часов. Свое изобретение Гюйгенс описал в работе «Маятниковые часы», вышедшей в 1658 году. Благодаря Гюйгенсу часы стали более надежным механизмом, основанным на выводах науки и служащим ей.
До изобретения механических часов основным устройством, с помощью которого люди определяли время, были солнечные часы. Они состоят из циферблата и стержня, тень от которого, перемещаясь по циферблату вследствие движения Солнца по небу, показывает истинное солнечное время. В Северном полушарии тени в течение дня перемещаются в направлении, которое мы называем «по часовой стрелке». По вполне логичному замыслу изобретателей первых механических часов, стрелки механических часов должны были имитировать движение тени в солнечных часах. Если бы механические часы были изобретены в Южном полушарии, направление «по часовой стрелке» было бы, скорее всего, противоположным.
Самые большие в мире песочные часы находятся в японском городе Нима, в местном Музее песка (открыт в 1991 году). Они имеют 5 метров в высоту и 1 метр в диаметре. В течение целого года тонна песка пересыпается из верхнего резервуара часов в нижний. В последний день каждого года, ровно в полночь, местные жители аккуратно переворачивают этот гигантский песочный календарь – и все начинается сначала.
В 1901 году в журнале «Природа и люди» была опубликована статья под названием «Как приобрести хорошие часы?» следующего содержания: «На фабриках карманных часов не принято вновь истачивать затупившиеся инструменты, употребляемые для производства карманных часов: это требует много времени и труда и при громадном производстве очень невыгодно. Принято за правило: как только необходимые при производстве часов инструменты, например резцы, сверла, грабштихели, выполнят свое назначение – сделают дюжину часов, их заменяют новыми. Инструменты по мере затупления работают хуже, что вредно влияет на качество часов. Лучшими из часов будут, конечно, изготовленные сначала, то есть новыми, острыми инструментами, первые 3–5 штук. Каждые часы выпускаются с фабрики со своим номером. Номер показывает количество выпущенных часов со дня основания фабрики. По нему можно узнать, первыми ли из дюжины сработаны часы, т. е. хороши они или нет. Нужно номер разделить на 12 и найти остаток. Если он будет 1, 2, 3, 4 или 5, то часы хороши, если же от 6 до 12 или 0, то – плохи».
Говоря о паровых машинах, мы обычно вспоминаем английских изобретателей Томаса Ньюкомена (1663–1729) и Джеймса Уатта (1736–1819). Однако первую модель паровой машины создал Герон Александрийский, живший между 250 и 150 годами до нашей эры (более точных сведений о времени его жизни нет). Творение Герона является также отдаленным предком современных реактивных турбин. Паровая машина (эолипил) Герона представляла собой закрепленный по горизонтальному диаметру полый шар, к которому по концам диаметра, перпендикулярного оси закрепления шара, были припаяны две трубки, загнутые под прямым углом так, что их отверстия смотрели в противоположные стороны. Пар из котла попадал сбоку в шар и выходил из обеих трубок. В силу реакции шар вращался в направлении, противоположном направлению выхода пара. Историки науки утверждают, что эолипил был для Герона всего лишь одной из его многочисленных игрушек, иллюстрацией того, как можно, поместив сосуд на огонь, заставить шар вращаться. И тем не менее этой «игрушкой» Герон Александрийский сумел заглянуть на два тысячелетия вперед.
Единственным из американских президентов, кто получил патент на изобретение, был и остается Авраам Линкольн (1809–1865). Он придумал устройство, состоящее из поплавков, для приподнимания судна над мелями. Патент и модель изобретения (тогда от заявителей требовали представить действующую модель своего изобретения) были найдены в хранилищах американского патентного ведомства и затем выставлены в музее.
В 1964 году в пресноводной гавани города Эль-Кувейт затонуло судно. Его решили поднять, закачав в корпус воздух. Для этого требовалось предварительно загерметизировать корпус, заварив все, даже самые маленькие, отверстия. Такая работа, по оценке специалистов, могла занять полгода. Положение осложнялось тем, что питьевая вода подавалась в город из акватории гавани, а затонувший груз мог вызвать ее загрязнение. Выход нашел датский инженер Карл Кройлер. Он предложил закачивать в корпус судна не воздух, а пенополистирол, знакомый всем пенопласт, на 98 процентов состоящий из воздушных пор. Пена закупорила отверстия, герметизировать пришлось только крупные пробоины, и в результате спасательные работы заняли только полтора месяца. Воодушевленный успехом, Кройлер решил получить патент на свое изобретение. Оказалось, однако, что аналогичный способ подъема затонувших судов был уже «опубликован», и Кройлеру отказали. Приоритет в изобретении обнаружился у героя мультфильмов Уолта Диснея – утенка Дональда. В ходе одного из своих приключений он поднимает свою яхточку, заполняя ее шариками для пинг-понга. Жаль, что Дисней не догадался запатентовать свое остроумное изобретение.
Будущий знаменитый изобретатель в области электротехники и предприниматель, основатель крупных электротехнических компаний Томас Алва Эдисон (1847–1931) ходил в школу лишь несколько месяцев. Там его считали тупицей, потому что он наотрез отказывался декламировать стихи в классе. Матери Томаса пришлось заниматься с сыном дома. Мальчик рос в том же мире, что и Том Сойер, и также мечтал разбогатеть. К двенадцати годам с домашним образованием было покончено, и Томас Эдисон поступил в школу самостоятельной жизни. Первым классом этой суровой школы стал для него поезд, ходивший по маршруту между Детройтом и Порт-Гуроном протяженностью 200 километров. В этом поезде Томас продавал газеты, журналы и сладости. Торговля газетами шла так себе: Эдисон знал, что за один рейс поезда у него раскупают в среднем около 200 экземпляров, столько и закупал. Покупать больше было рискованно – могли не раскупить партию газет, и тогда вся коммерция потерпела бы крах. Однако вскоре он сообразил, что спрос на газеты зависит от того, что в них напечатано. И тогда, чтобы корректировать свои закупки, Томас свел дружбу с типографским наборщиком, регулярно угощая того пивом. Наборщик стал показывать ему черновой оттиск газеты «Detroit Free Press», а Томас, ознакомившись с содержанием, прикидывал, сколько нужно взять экземпляров на продажу. В то время в США шла Гражданская война, и в
