— Значит, в Грецию? — задумчиво переспросила Жанна.

Теперь ей было всё равно, куда ехать. Теперь, когда Макс отказался от неё и не осталось ни малейшей надежды на их воссоединение, она готова была уехать хоть на Аляску. Хотя Греция — это красивая страна. Родина её матери.

Прошло всего две недели с того страшного дня, когда в её доме оказалось два трупа, один из которых — её бывший возлюбленный, спасший ей жизнь. Тот день просто перевернул Жанну. Она узнала, что её мать жива. И она тоже в какой-то мере спасла ей жизнь. Ведь, если бы не Тамара, Шахид, скорее всего, покончил бы с ней. На самом деле её мать звали Тамарос, но она предпочитала упрощённый вариант.

Тамара рассказала ей совершенно невероятную историю, Жанна слушала и поражалась, до чего же их судьбы похожи в своём трагизме.

Тамара вышла замуж за Малика, но полюбила Шахида, так уж вышло. Они стали любовниками, так велика была их страсть, что они рискнули пойти на это. Правда, это произошло только один раз. Всё остальное время они мучились сами и мучили друг друга. Потом Тамара забеременела, радостный Малик ожидал сына.

А потом, незадолго до самих родов, случилась та ужасная история. Малик, проходя обследование в больнице, узнал, что стерилен, у него не могло быть детей. Но беременность жены свидетельствовала об обратном. Малик, вне себя от горя и бешенства, не посмел ударить беременную женщину, но устроил ей допрос. Тамара вынуждена была признаться, что согрешила.

Малик исчез из дома на две недели, а, когда вернулся, объяснил жене, что от неё требуется. Тамара чуть с ума не сошла от ужаса, когда услышала речи, которые он вёл. Но ослушаться не посмела. Малик пригрозил ей физической расправой, если она не будет следовать его плану. И ей пришлось смириться.

В ту ночь, когда она родила Жанну, ребёнка ей даже не дали покормить, отнесли кормилице. Саму Тамарос перевезли в другое отделение, чтобы, не дай бог, кто-то из родственников её там не встретил. Когда она пришла в себя после родов, то уехала вместе с родителями в Грецию. Они были предупреждены ею о подобном шаге со стороны Малика, который объявил её умершей во время родов. Её родители, как и полагается, погоревали на кладбище, но они точно знали: дочь жива.

— Но зачем же отцу надо было оставлять меня, — не поняла Жанна, — если он знал, что я — не его дочь?

— Ему сказали, что он никогда не сможет иметь наследника, — объяснила мать, глядя на дочь своим лучистым взглядом. — И он не стал упускать такой шанс: всё-же ты — дочь его брата, значит, кровная родня. К тому же никто, кроме меня и моих родителей, об этом не знал. Но мы уехали сразу же, как только я оправилась после родов.

— Не может быть, чтобы Шахид был моим отцом, — запальчиво выкрикнула Жанна, — я его просто ненавидела! Он же хотел меня убить!

Тамара грустно кивнула головой.

— Шахид очень изменился с того времени, когда я влюбилась в него. И всё-же, дочка, когда мы с ним так неожиданно встретились в швейцарской клинике, я почувствовала, что готова влюбиться снова. Но, конечно, я была с ним ласкова вовсе не потому, что хотела вспомнить старое. Мне нужно было увидеть тебя, ведь я уже и не мечтала об этом. Возвращаться в Россию Малик мне запретил, ведь я совершила страшное преступление — изменила мужу, да ещё и с его родным братом. Мало того, родила от его брата! И вдобавок ко всему мой муж был азербайджанцем! Жанна, дорогая, я просто удивлена, что мне посчастливилось остаться в живых!

— А я —то думала, почему ты так любишь возиться с Полинкой! — хлопнула себя по коленям Жанна. — Даже решила не подпускать тебя к ней!

— Я тебя прекрасно понимаю, — вздохнула Тамара, — я даже не надеюсь, что ты простишь меня за всё, что я натворила!

— Я тебя и не виню, — покачала головой Жанна, опустив глаза.

Они обе знали, о каком прощении идёт речь. С того дня, как Жанна узнала, что Тамара приходится ей родной матерью, она ни разу не назвала её мамой. Только по имени. Не могла себя заставить и пересилить.

— Сама знаю, каково это — любить, — продолжала Жанна, — только вот не пойму, как ты могла влюбиться в этого ублюдка Шахида! Да он никакого сравнения не выдерживал с моим отцом!

Тамара промолчала. Она продолжала поддерживать бутылочку, из которой лакомилась Полина.

Ребёнок поел и заголосил, пытаясь выбраться из специального детского креслица. Девочка уже пыталась ходить, и старалась демонстрировать свои навыки как можно чаще.

Жанна окинула взглядом комнату. Очень скоро она уедет отсюда, из этого дома, в котором провела столько чудесных часов, дома, который ещё хранил воспоминания о её отце, и том времени, когда они оба, отец и дочь, были счастливы и довольны жизнью. Но после убийства Павлика и смерти Шахида, которого Жанна никак не могла признать биологическим отцом, дом, который она так любила, навсегда потерял для неё своё очарование.

— Ты сказала ему, что беременна? — мать пытливо взглянула на неё.

Жанна отрицательно покачала головой.

— Он не хочет видеть меня. И, если узнает о ребёнке, то скажет, что не хочет его. Наговорит мне кучу гадостей — сгоряча, но я не хочу это слышать. Может быть, он даже мне не поверит, — вздохнула она. — Ты бы видела, как он на меня смотрел, меня аж в дрожь бросило!

— Ну и ладно, — беспечно махнула рукой Тамара, — мы и сами вырастим малыша! Ты же не надумала делать аборт?

Жанна так взглянула на неё, что матери стало ясно: более бредовой идеи она ещё не выдавала.

— Это ребёнок от любимого человека, — глухо проговорила она, — ребёнок, которого я уже люблю, которого хочу видеть рядом с собой, которого очень жду. Как я могу отказаться от него, если он всегда мне будет напоминать о Максе? Несмотря ни на что, он — самый лучший в мире мужчина.

— Вот и славно, — заторопилась Тамара загладить свою ошибку. — У меня хватит средств, чтобы нас обеспечить.

Жанна кивнула. Она знала, что после расставания с Маликом мать уехала в Грецию, потом вышла замуж и переехала к мужу в Швейцарию. Через несколько лет он умер от банального гриппа, давшего осложнения, и Тамара осталась молодой вдовой. Она не собиралась больше выходить замуж, жила в своё удовольствие. Муж оставил ей приличную сумму в банке, на проценты с которой Тамара безбедно жила. Помимо этого, в Греции у неё тоже остался небольшой домик, после смерти родителей, которые разбились в автокатастрофе на горном серпантине. Вот туда, в этот домик, они и решили отправиться. От Швейцарии Жанна отказалась, ей хотелось побывать на родине своих предков.

— У меня ещё есть квартира, — задумчиво произнесла она, — совсем забыла про неё, мне её Макс подарил. Как бы её снова на него оформить?

— Лучше не надо, — посоветовала мать. — Ты же сама говорила, что ему предъявлен ордер на арест, и у его палаты сидят охранники. Всё равно все его счета в банках заблокированы, акции заморожены, вся его собственность тоже под арестом. Отдашь ему эту квартиру, и она тоже отойдёт государству. Лучше подожди, может, что-то наладится, и тогда уже сможешь с ним переговорить. А лучше оставь эту квартиру своему будущему ребёнку, пусть это будет прощальный подарок от отца… Доченька, какие же у нас с тобой похожие судьбы… Нам не довелось жить долго и счастливо с любимым человеком…

Тамара подошла к Жанне и обняла её, но та отстранилась. Она ещё не могла привыкнуть к мысли, что у неё появилась мать. К тому же Жанна рано стала самостоятельной, и мать ей, собственно, уже не требовалась. Хотя, конечно, хорошо, когда рядом находятся близкие люди.

Раздалось шарканье тапочек, и в столовой показалась Камилла Аскеровна. Она приехала на похороны своего сына, но появление бывшей невестки и радость воссоединения с внучкой и правнучкой не дали ей совсем упасть духом. Жанна с Тамарой решили оставить в тайне истинное происхождение Жанны. Так было удобнее для всех.

На голове Камиллы Аскеровны красовалась сумасшедшая аляповатая шляпка, на больших полях которой были пришиты искусственные фрукты — груши, яблоки, апельсины, а сбоку кокетливо торчал хвостик от