Было прохладно, и она вздрогнула.

– Они еще вернутся сюда.

– Тут уж мы ничего не можем поделать, Мириэль.

– Остается только ждать?

– Вот именно.

– Тебя это как будто не волнует.

– Отчего же? Просто я давно уже научился не беспокоиться о том, чего ты изменить не можешь. Допустим, мы могли бы убежать, но куда? Мы не знаем, где они находятся, и можем наткнуться прямо на них. Здесь мы по крайней мере у себя дома, и твой отец придет сюда. Поэтому будем ждать.

– Я могла бы найти их по следам.

Он покачал головой.

– Ни Морака, ни Белаша с ними не было, и я их выслеживать не стал бы. У них наверняка рассажены часовые на холмах и деревьях. Они увидят нас раньше, чем мы их. Нет уж, подождем Нездешнего.

– Терпеть не могу сидеть сложа руки.

– Я знаю. – Он положил ей руку на плечо. – Это труднее всего. Так же было и со мной, когда я ждал вызова на арену. Я слышал лязг мечей, чуял запах песка и опилок, и мне каждый раз становилось тошно.

Глаза Мириэль внезапно сузились.

– Кто-то идет.

Он оглянулся, но никого не увидел.

– Где?

Она указала на юг, где с высокой сосны вспорхнула стая голубей.

– Может, это твой отец?

– Может, и он. – Она повернулась и ушла назад в хижину. Ангел, одной рукой опираясь о перила крыльца, другой взялся за обтянутую кожей рукоять короткого меча. Мириэль вышла, тоже опоясавшись мечом и повесив через плечо перевязь с метательными ножами.

На краю поляны появился высокий мужчина, увидел их и зашагал вниз по склону. Солнце золотило его волосы. Он шел надменно, с грацией зверя. «Точно князь в своем поместье», – с гневом подумала Мириэль. На нем был дорогой камзол оленьей кожи с густой бахромой на плечах, по бокам висели две короткие сабли в черных кожаных ножнах, украшенных серебром. Темно-коричневые узкие штаны были заправлены в высокие, до бедер, кавалерийские сапоги, приспущенные голенища открывали взору шелковую кремовую подкладку.

Подойдя поближе, он поклонился Мириэль, взмахнув рукой на придворный манер.

– Доброе утро, Мириэль.

– Разве мы знакомы?

– Пока еще нет, к глубочайшему моему сожалению, – произнес он с улыбкой, и она вспыхнула. – Ага, Ангел, и ты тут, – сказал незнакомец, словно впервые разглядев гладиатора. – Принцесса и тролль! Я словно в сказку попал.

– Вот как? – откликнулся Ангел. – Мне, глядя на тебя, кажется, что я попал в значительно менее приятное место.

Пришелец беззлобно усмехнулся.

– Я скучал без тебя, старина. Все стало не так, когда ты ушел. Ну, как твоя лавочка?

– Прикрылась, да ты и сам знаешь.

– Да, теперь припоминаю, кто-то говорил мне об этом. И я с грустью воспринял эту весть. Так что ж, угостит меня кто-нибудь завтраком или нет? От Касиры до вас путь неблизкий.

– Кто этот хлыщ? – осведомилась Мириэль.

– В самом деле, Ангел, представь же нас.

– Это Сента, один из убийц, подосланных прикончить твоего отца.

– Весьма изящно изложено. Однако к этому следует добавить, что я не стрелок и не убиваю из засады. Мое оружие – меч, госпожа, и я, возможно, владею им лучше всех в этой стране.

Пальцы Мириэль сомкнулись вокруг рукояти, но Ангел удержал ее за руку.

– Быть может, он большой нахал, но он совершенно прав, – сказал он, глядя прямо в глаза Сенте. – Фехтует он отменно, поэтому будем сохранять спокойствие. Приготовь нам что-нибудь поесть, Мириэль.

– Это ему-то? Ну уж нет!

– Доверься мне, – мягко сказал Ангел, – и делай, как я говорю.

Мириэль заглянула в его серые, как кремень, глаза.

– Ты правда этого хочешь?

– Да.

Она резала холодное мясо дрожащими руками, смущенная и растерянная. Ангел такой сильный, и она знает, что он не трус. Зачем же он потворствует этому человеку? Неужели боится?

Мужчины уже сидели за столом. Когда она вошла, Сента встал.

– Ваша красота поистине ослепляет. – Она ответила кратко и грубо, и он вытаращил глаза. – Что за выражения из уст дамы!

Взбешенная и сконфуженная Мириэль поставила поднос и прикусила язык.

– Видел ты Морака? – спросил Ангел, разламывая хлеб и протягивая кусок Сенте.

– Нет еще, но я передам ему послание. С ним Белаш, известно это тебе?

– Меня это не удивляет, странно скорее то, что ты не с ним. Вы с Мораком – два сапога пара: те же улыбочки, те же хитрые замашки.

– На этом наше сходство и заканчивается. У него гнилая душа, Ангел, и скверные желания. Мне больно, что ты считаешь нас похожими. – Сента взглянул на Мириэль. – Должен вам сказать, что хлеб у вас отменный. – Мириэль промолчала, но он словно бы и не заметил этого. – Славные тут места. Близко от моря и еще не осквернены человеком. Когда-нибудь я тоже построю себе дом в горах – с такой же любовью и старательностью. – Его взгляд перешел на оружие на стене. – Это арбалет Крига, не так ли? Ну-ну! Его сожительница тоскует без него в Касире, но что-то подсказывает мне, что он к ней не вернется.

– Он был такой же, как ты, – вкрадчиво сказала Мириэль. – Думал, что все сойдет легко. Но когда ты встретишься с Нездешним, то поймешь, что легкой будет только смерть.

– Все мы смертны, красавица, – засмеялся Сента. – Если он хорошо владеет мечом, то может настать и мой черед.

Теперь засмеялся Ангел.

– Странный ты человек, Сента. С чего ты взял, будто Нездешний захочет сойтись с тобой в поединке? Ты его даже не увидишь, и все, что ты почувствуешь, будет стрела, пронзившая твое сердце. Да и ее ты будешь чувствовать недолго.

– Не находишь ли ты, что это не совсем честно? – Улыбка Сенты померкла.

– Для него это не забава, в отличие от тебя.

– Это разочаровывает. Возможно, я неверно судил о нем. Если верить тому, что я слышал, он не должен быть трусом. Но рассказчики всегда преувеличивают, не так ли?

– Странное у тебя понятие о трусости, – сказала Мириэль. – Когда в дом вползает змея, человек не ложится на живот, чтобы сразиться с ней на равных. Он раздавливает ей голову ногой и вышвыривает ее вон. Нельзя поступать с гадами так же, как с людьми.

Сента медленно захлопал в ладоши, словно в театре, но в его голубых глазах блеснул гнев.

– Доедай, – тихо напомнил Ангел.

– А потом, полагаю, мне следует уйти? – спросил Сента, накалывая ломтик мяса на нож и поднося ко рту.

– Нет, Сента, – умереть.

Нож замер в воздухе. Сента потряс головой.

– За тебя мне никто не платил, старик.

– Какая разница? Плату получить все равно будет некому. Я жду тебя снаружи.

Старый гладиатор встал и вышел.

– Превосходный завтрак, – сказал Сента Мириэль. – Могу ли я остаться на ужин?