Я схватила Мьетту за руку и стремглав помчалась к берегу, где была привязана лодка. Ноги по колено тонули в зыбучем песке, ветер затруднял путь, от шума волн звенело в ушах. Я заблаговременно отвязала лодку и крепко сжимала теперь веревку в руках, пока там, за дюной, разыгрывалась весьма неблагоприятная для нас сцена.

– Именем Республики приказываем вам остановиться!

Вместо ответа Бужардон и Лескюр без долгих разговоров пальнули по всадникам из пистолетов.

– Ах ты, Бужардон, роялистский ублюдок! Сейчас ты получишь нашу республиканскую сливу!

Громыхнуло три или четыре выстрела со стороны синих, и в короткой вспышке, осветившей берег, я увидела худую фигурку Брике; отчаянно бегущего к нам. Дыхание у меня перехватило. Где, черт побери, до сих пор бродил этот сорванец?

Эта мысль вихрем пронеслась в моей голове. В следующее мгновение, когда небо рассекла молния, я увидела, что Брике ничком лежит на песке.

– Пресвятая дева, он, кажется, убит!

Разъяренно вырвавшись из рук Мьетты, пытавшейся меня удержать, я, не помня себя, бросилась по песку к мальчишке. Милый, насмешливый Брике, ведь это я вовлекла его в авантюру!.. Две или три пули просвистели в непосредственной близости от меня; испугавшись, я упала на песок и уже ползком достигла Брике. Обхватив обеими руками его голову, я попыталась его приподнять. Он не лежал бесчувственно. Его веки дрогнули, и он взглянул на меня.

– Брике, ради всего святого, скажи, куда тебя ранили?

Он со стоном схватился рукой за бок. Пуля попала чуть-чуть выше бедра, и я не знала, задета кость или нет.

– Послушай меня, Брике. Обхватишь меня руками за шею, и все, больше от тебя ничего не требуется. Я дотяну тебя до лодки.

– Мадам, я не умру?

– Что за чепуху ты говоришь! Конечно нет!

Он сделал все так, как я сказала, и даже пытался помогать мне здоровой ногой, хотя и постанывал при каждом движении. Передвигаясь с Брике со скоростью черепахи, я лихорадочно поглядывала в ту сторону, где шел бой. Как я теперь сообразила, синих было трое. Двоих Лескюр с Бужардоном ранили или убили, третий что было силы скакал прочь.

– Успокойся, мой милый, вот увидишь, все будет хорошо.

Я на мгновение оставила Брике и, стоя на коленях, яростно замахала рукой, облепленной песком:

– Сюда! Сюда!

Через минуту мужчины были рядом. Быстро выяснив, в чем дело, они подхватили Брике на руки и побежали к лодке.

– Быстрее, черт побери! – командовал Бужардон. – Через пять минут тут будет целый отряд республиканцев!

Он не выглядел удрученным, скорее, радостным и возбужденным. Почему Бужардон помогает нам? Неужели из-за такой преданности белому делу? В том, что он связан с повстанцами и, возможно, помогает выгружать во Франции английское оружие, я не сомневалась.

– Боже, но ведь на море такой шторм! – вскричала испуганная Мьетта.

– Замолчи, женщина! До острова Ре рукой подать.

Лодка угрожающе закачалась, когда в нее уселось столько народу, и зачерпнула одним бортом воду. Лескюр схватил весла. Я держала на коленях Брике, которому сильная качка доставляла немало страданий. Еще миг – и мы были в двадцати шагах от берега.

Боже, как качает! Меня то и дело обдавали холодные брызги. Волны захлестывали лодку, от соленой воды волосы у меня неприятно слиплись. Мьетта, вооружившись ковшиком, вычерпывала воду, оказавшуюся на дне. Я машинально подумала, что от нее всегда есть толк.

Раздались выстрелы. Я увидела на берегу человек двадцать синих и по достоинству оценила ту поспешность, с которой мы вышли в море.

– Они все еще могут перестрелять нас, – сквозь зубы процедил Лескюр.

– Ну-ка, женщины! Всем лечь на дно и затаиться!

– Мы спасемся, мадам? – прошептал Брике.

– Ну разумеется, мой мальчик, спасемся!

И тут произошло нечто непредвиденное. Бужардон поднялся и, кряхтя, выпрямился во весь свой огромный рост. Лунный свет лился с неба прямо на него, и Бужардон был такой мишенью для пуль, о какой синие и мечтать не могли.

– Вы сошли с ума! – прошептала я, дергая его за рукав.

Он отмахнулся от меня, и над волнующимся морем загремел его мощный голос:

– Ах вы, республиканские сволочи, видите, какой я? Никола Гюстав Бужардон. Вы думаете, я боюсь ваших ружей, ваших пуль, ваших трибуналов? Да я чихать хотел на ваш Конвент, а вас, там, на берегу, я ненавижу. Я привез во Францию тысячи английских ружей, вот я каков! Я – белый! Да, паршивые граждане республиканцы, убившие христианнейшего короля! Вот вам привет от настоящего француза! Слава Марии Антуанетте! Слава Людовику XVII! За Бога и ко…

Пуля прервала его речь. Умолкнув, словно онемев от удивления, Бужардон взмахнул могучими руками и упал за борт. Тело его тотчас поглотили волны.