Через десять минут на борту начался пожар, горели находящиеся под напряжением кабели. Я успела активировать систему пожаротушения и экстренного ремонта, а также вызвала на мостик медицинских киберов, так как экипаж испытывал значительные перегрузки. Я видела, что доктор Тревис и коммандер Бьят потеряли сознание. И успела заметить, что капитан Хардинг странно спокоен, словно происходящее не было для него неожиданностью. После этого я отключилась».

Клэр замолчала и потерла лоб. Голова все еще раскалывалась от недавних перегрузок. Кроме того, капитан не знала, что говорить дальше: она до сих пор толком не могла вспомнить подробности аварии. Видимо, ремонтные киберы восстановили герметичность корпуса, а их собратья-медики позаботились об экипаже. Но каким образом «Эноре» удалось преодолеть гравитацию черной дыры?

Охнув, Клэр сползла со своего ложа и похромала к кухонному шкафчику, неловко припадая на затекшую левую ногу. Отыскала пачку фильтров, стопку бумажных стаканчиков, пакет кофе и вернулась к кофеварке. Высыпала черный порошок на фильтр, поместила его в воронку кофеварки, налила воды, включила вилку в розетку и глубоко вдохнула знакомый запах. Достала сигарету и закурила. Вкус, к сожалению, подкачал — синтетический табак отдавал пластмассой. Они взяли с собой немного настоящего табака, но на второй день тот таинственным образом пропал. Кофе тоже был не из лучших. И все же Клэр выпила его маленькими глотками, как лекарство, надеясь, что кофеин, пусть даже искусственный, подстегнет память. Но этого не произошло, и, поразмыслив, Клэр решила перейти к событиям следующего дня.

«10 августа 2751 года, 10:15 по бортовому времени.

Экко и Хеннинг не выжили. Разгерметизация произошла как раз в том отсеке, где они находились. По словам доктора Тревиса, их внутренние органы превратились в кровавое желе. Док говорит, что никогда раньше не видел подобного. Мы поместили их тела в криотанкеры. Бьят приступил к ремонту системы управления на мостике. Клондейл по-прежнему находится в коме, а Ривс отмечает усиление клаустрофобии. Состояние Свенсона также ухудшилось, паралич захватил отчасти и правую половину тела. Несмотря на рекомендации Тревиса, я решила не погружать пока Ривса и Свенсона в криосон и хочу отметить, что принимаю на себя полную ответственность за это решение. Я осознаю, что подвергаю двух членов команды дополнительному риску, и тем не менее надеюсь: их состояние со временем улучшится, а у меня сейчас на счету каждый человек».

Клэр взглянула на часы. Ну вот мы и вернулись в настоящее.

«11 августа 2751 года, 08:05 по бортовому времени.

ЙОЗЕФ закончил самопроверку и доложил, что система жизнеобеспечения работоспособна на 29 %. Док Тревис, коммандер Бьят и лейтенант Фергюссон продолжают ремонтные работы. Капитан Хардинг тоже находится на мостике, но у меня пока не было возможности поговорить с ним. Наши текущие координаты и направление движения корабля до сих пор не известны. Лейтенант Фергюссон сообщила мне, что обнаружила недостаток продуктов питания на складе. Конец записи. Клэр К.Марли — капитан корабля «Энора Тайм», Галактические территориальные вооруженные силы».

Клэр закрыла бортжурнал и сняла микрофон с шеи. Официальный отчет был окончен. За кадром осталось многое, о чем она считала неразумным упоминать. Например, о своем отношении к капитану Хардингу. Капитан был человеком крайне честолюбивым, одержимым властью; именно фанатизм помогал ему строить карьеру. Этого вечно голодного пса она с удовольствием держала бы на цепи и в строгом ошейнике. Увы, ее возможности были ограничены. Капитан подчинялся ей лишь формально. Если бы полет проходил штатно, их общение свелось бы к минимуму: она доставила бы батальон на планету, солдаты вышли бы из криотанков — и на этом миссия завершилась. Но теперь придется как-то договариваться. И будет нелегко, ведь она не знает, что происходит, а капитан, возможно, знает.

Клэр снова взглянула на часы. Через двадцать минут ей предстоит сменить Бьята на мостике. Подумав, она достала из кармана куртки личный дневник и быстро начала набирать сообщение:

«Меня преследует чувство, что… — она замерла на секунду, потом продолжила: — …что нам лгали с самого начала. Мы взялись за миссию, у которой было мало шансов на успех. Я не знаю, что заставило членов моей старой команды сопровождать меня и на этот раз. Почему Бьят и доктор Тревис вызвались сами? Мы никогда не были особенно дружны. Лейтенант Фергюссон также не исповедует принципа «один за всех и все за одного». Возможно, она хотела просто убежать из дома, как и я, уйти от какой-то трагедии, которую не в силах была пережить? Не знаю. Она помалкивает, я не вынуждаю ее к откровенности. Во время наших предыдущих рейсов у меня никогда не создавалось впечатления, что эти трое склонны к безрассудному риску или им нечего терять. В общем, один дьявол знает, что они здесь делают.

Остальная часть команды — новички-добровольцы, я познакомилась с ними в тренировочном лагере на Дайтене. Экко и Хеннинг оставили о себе хорошее впечатление, они были неплохими специалистами и приятными в общении ребятами, жаль, что я не успела узнать их поближе. Я не имею понятия, ждал ли их хоть кто-нибудь дома — личные дела об этом умалчивают. Что касается остальных, то похоже, они такие же чокнутые, как и я. Кто, кроме сумасшедшего, отправится в черную бездну, где только равнодушные звезды станут свидетелями твоей агонии? Спору нет, у нас был крохотный шанс вернуться героями — если бы нам удалось пробраться к передним рубежам обороны драконов в туманности Сфинкса и сбросить 40 000 десантников непосредственно на вражескую базу, подобрать их спустя пятьдесят минут и доставить обратно на Дайтен. Операция, взятая прямо из учебника по тактике: «Пришел — увидел — победил!». Однако прогоны на симуляторах показали: потери будут огромны, а у корабля есть великолепные шансы накрыться медным тазом. Одного я не ожидала: что мы накроемся медным тазом еще до того, как попадем в туманность Сфинкса. Кажется, правду о происшедшем знают только двое: ЙОЗЕФ и капитан Хардинг, и оба не спешат делиться информацией. Опасное сходство! Бьят полагает, что Хардинг ждет повода взять командование в свои руки. Следовательно, мне нужно быть начеку».

Клэр допила кофе, спрятала дневник обратно в карман, встала и потянулась.

— Боже, — пробормотала она, разглядывая в зеркале, висевшем над раковиной, свое осунувшееся лицо и темные круги под глазами. — Полцарства за пару часов спокойного сна.

Потом привычно взглянула на запястье правой руки, на сплетенный из ленточек браслет — подарок из прошлой жизни, — и невольно вспомнила то солнечное счастливое утро, когда, проснувшись, обнаружила этот сувенир у себя на подушке. Одно воспоминание потянуло за собой другие: дом, где она когда-то жила, светлые комнаты, большие окна, соседи, которые все приходили и приходили с соболезнованиями. Кажется, они искренне горевали о ее дочери. Иру все любили, ее невозможно было не любить…

Клэр встряхнулась, завязала волосы в узел, отмечая про себя, что в них прибавилось седых прядей. Хорошо, что она блондинка, хоть здесь повезло. Она оправила китель и затянула пояс, взяла с полки магазин с тридцатью зарядами, присоединила к своему «дегмаку», дождалась, когда индикатор засветится красным, вложила оружие в кобуру и вышла из кухни.

По дороге на мостик она прикидывала, как бы половчее вытянуть из капитана Хардинга необходимые сведения. «Капитан, не пора ли нам поговорить начистоту?» — пожалуй, слишком брутально. «Капитан, признаюсь, мне всегда хотелось узнать…» — слишком кокетливо. «Капитан, не скажу, что ситуация мне нравится, но раз уж мы оказались в одной лодке…» — чересчур откровенно. В конце концов она остановилась на формальном: «Капитан, через пять минут я жду вас на совещании в кают-компании». Главное — сразу обозначить свое доминирующее положение. А потом разберемся… Но проще сказать, чем сделать. Ведь Хардинг в высшей степени самоуверенный тип. Таких называют «прирожденными лидерами». Он опытный вояка, и, судя по личному делу, у него бывали проблемы с дисциплиной. К тому же всем известно, что десантники недолюбливают Космофлот, считая космонавтов разновидностью «тыловых крыс». Согласится ли Хардинг быть лояльным и признать ее своим, пусть даже временным, командиром?

Клэр увлеклась стратегическими рассуждениями и, войдя на мостик, не сразу поняла, что там происходит. Ей понадобилась пара секунд для осознания увиденного: капитан Хардинг стоял между двумя креслами пилотов, и ствол его «селмака-7» был направлен на коммандера Бьята и доктора Тревиса.

— Что это значит, дьявол вас всех раздери?! — закричала Клэр, мимолетно удивившись неожиданно прорезавшемуся «высокому стилю».