Они хотели видеть борьбу, а не тактическую игру, однако Велокс не позволил себя смутить. Он видел пот на лице юноши и заметил, как много силы тот вкладывает в свои удары.
– Иди ты, дикий германец, – ликовал Велокс, – я не боюсь твоих внушающих страх ударов, это лишь энергия твоих мускулов. Ты забываешь использовать свой мозг, это твоя ошибка, твоя смертельная ошибка. Продолжай, трать свои силы.
Заходящее солнце осветило обоих борцов сказочным красным светом. Как гиганты из мира богов они танцевали один вокруг другого, и земля сотрясалась под ними. Сила молодого гельвеция постепенно начала спадать, и Велокс стал теперь отражать его удары. Мечи сталкивались, звеня, его противник тяжело дышал, лицо его было искажено гневом. Он вкладывал в свои удары всю силу, но не достигал намеченной цели, ему не удавалось ранить странного незнакомца или найти его слабое место. Тот или парировал удары, или уклонялся от них.
Постепенно Велоксу надоела игра. Издалека он видел Зигрун, которая стояла со сжатыми руками. Ее глаза, не отрываясь, смотрели на борцов. Жаркое чувство охватило Велокса. Так она стояла в ложе Валериуса и глядела на него вниз, и… он победил! Он победил для нее.
– Конец танцам, – закричал Велокс. – Я не твоя невеста, вокруг которой ты можешь прыгать как козел.
Он насмехался и с удовольствием заметил, что его противник снова впал в гнев.
– Сейчас я покажу тебе, как дерутся боги.
– О, Велокс, держи язык за зубами, – прошептала Зигрун и снова сжала свои руки.
Велокс ускользнул от двух или трех ударов, отразил следующие и снова ускользнул. Затем он поднял свой меч к небу.
– Луг,[13] дай мне силы, – проревел он.
В то же мгновение желтый луч заходящего солнца проскользнул между двумя вершинами гор и заиграл на острие его меча. Желтая молния задрожала на металле и ослепила стоявших вокруг и его противника. Они в испуге закричали. С ловкостью пантеры Велокс прыгнул вперед и в бешеном темпе стал наносить удары юноше. Удивленный и растерянный, тот оборонялся от града ударов. Брызнула кровь. Велокс несколько раз ранил его. Теперь с быстротой молнии он перебросил меч в свою левую руку и снова напал. В растерянности юноша искал оружие, которое внезапно выскочило с другой стороны.
В смертельном страхе он закричал. Он еще оборонялся и пытался отражать непривычные удары слева.
Затем меч снова оказался в правой руке Велокса, и оружие противника, описав высокую дугу, отлетело прочь. Юноша качнулся назад и упал.
Велокс прыгнул вперед и обеими руками направил острие своего меча на грудь лежавшего перед ним юноши. Зрители издали крик ужаса.
– Остановись! – Звонким голосом Зигрун перекричала всех, и Велокс остановился. Он поднял вопросительный взгляд. Нет, он стоял не на арене Рима, это был не гладиатор, и никто не приветствовал его ликующими криками.
– Он проиграл свою жизнь, однако боги оказывают милость. Поднимись, юноша, и выкажи знаки уважения своему победителю.
Зигрун вошла в круг и посмотрела на зрителей, которые молча сидели на корточках вокруг и смотрели на нее.
– Он сохранит свою жизнь, если вы выполните наше желание.
– Мы выполним любое желание, – пробормотал крестьянин.
– Еще сегодня вечером мы уедем, дай нам свои сани, за это мы подарим тебе жизнь твоего сына.
Крестьянин бросился перед Зигрун в снег.
– Это твое желание будет выполнено немедленно, – закричал он, и батраки кинулись запрягать лошадей в сани. Служанки принесли их узлы, пока Велокс одевался.
– А ты, – сурово сказала Зигрун и указала на Евигу, – ты возьмешь этого юного борца в мужья еще в этом месяце. Ты совершила предательство, которого боги тебе не забудут. Если ты хоть один-единственный раз будешь неверна своему мужу, то тебя утопят в болоте, где ты сгниешь навеки. А ты, – она указала на все еще дрожавшего всем телом сына крестьянина, – свяжешь ее язык узлом, чтобы она снова никогда не натворила им беды.
Она повернулась и села в сани с уже впряженными лошадьми. Велокс натянул поводья, и они поехали по серебристому закатному снегу.
– Мы чуть было не пропали, – лаконично сказала Зигрун, когда они отдалились от двора на достаточное расстояние.
Велокс опустил голову и молчал. В нем пробудилась совесть, и это чувство было новым для него.
Зигрун улыбнулась.
– Герой тоже может однажды совершить ошибку, – вздохнула она.
Обитатели двора стояли перед воротами и смотрели вслед уезжавшим до тех пор, пока те не превратились в едва различимые черные точки на горизонте.
– Были это только люди, или же они боги? – тихо спросила одна крестьянка. Но прежде чем кто-либо смог ей ответить, земля начала дрожать и раздался ужасный шум. От горы отделилась снежная лавина и с грохотом ринулась в долину. Она упала между крестьянским двором и уезжавшими, и весь мир закрылся непроницаемым белым занавесом.
С бледными лицами и дрожавшими коленями люди смотрели на явление природы.
– Это были все же боги, – шепнул крестьянин и упал на колени.
В долине Родануса расцвели первые весенние цветы и набухшие на яблонях почки уже раскрывались под энергией солнечных лучей.
Посреди пробуждающейся природы два всадника на изможденных лошадях казались выходцами из другого мира.
Они сняли с себя свои поношенные меховые вещи и сложили их на спинах лошадей, которые были такими же усталыми, как и они сами, и могли лишь с трудом продвигаться вперед.
– Там дорога, которая ведет из долины к Монс Арвернус, – сказал Велокс и указал на боковую дорогу, которая вливалась в большую долину рядом с Роданусом.
– Я знаю, – вздохнула Зигрун и соскользнула со спины лошади.
– Давай здесь отдохнем, тут чудесное место.
Сочные зеленые луга простирались до края долины, и почва была темной и плодородной. Здесь было все, чего желает сердце, и скот нашел бы здесь сытные пастбища. Зигрун просто упала на спину и вытянула руки по сторонам, она жадно вдыхала теплый весенний воздух, аромат влажной земли, цветущих вербных сережек и распускающейся зелени.
– Мы должны пойти ко двору короля, – нерешительно сказал Велокс и огляделся. – Может быть, он возьмет меня к себе на службу.
Зигрун повернулась к нему.
– Зачем? Я не хочу, чтобы ты снова боролся и, вероятно, отправился на войну.
– Если есть война, то, так или иначе, все мужчины отправляются на нее. Ты просто боишься, что я снова выпью с его воинами слишком много пива и буду лапать служанок.
– Это тоже. – Зигрун снова опустила голову, она чувствовала себя как наполненный вином бурдюк и едва могла держаться на ногах. – А где должен родиться наш ребенок, на спине лошади?
– Поэтому мы и должны немедленно ехать к королевскому двору. Там ты будешь в лучших руках, там достаточно старых женщин, которые смогут помочь тебе в трудные часы.
– Прекрати говорить о старых женщинах, – вставила Зигрун, – Велокс! Помоги!
– В чем дело? – Испуганный, он заторопился к ней.
– Я не могу подняться, потому что я слишком толстая. Ах, Велокс, я едва могу выносить сама себя.
Он утешающе заключил Зигрун в объятия.
– Потерпи еще немного, дорогая, мы скоро доберемся. Ты ощущаешь теплый ветер, который пробуждает природу?
– Да. – Зигрун схватилась за живот. – Во мне тоже кое-что проснулось. Маленький жеребенок, который бьет меня восемью копытцами.
